Чезаре Ломброзо - Преступный человек (сборник)

• Название: Преступный человек (сборник)
• Автор: Чезаре Ломброзо
• Жанр: Медицина
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13045-4

Ученый и криминалист Чезаре Ломброзо вошел в историю как автор теории о биологической предрасположенности ряда людей к совершению преступлений – теории, в известной степени заложившей основы современной криминальной антропологии и криминальной психологии. Богатейший фактографический материал, неожиданная для итальянца, поистине немецкая дотошность и скрупулезность в систематизации данных, наконец, масштабность исследований – благодаря всему этому работы Ч. Ломброзо остаются востребованными и поныне.

В настоящее издание вошли классические исследования Ч. Ломброзо – от прославившего итальянского ученого в профессиональных кругах «Преступного человека» до принесшей ему всемирную известность работы «Гениальность и помешательство».

---

В Париже половина всех проституток рекрутируется среди швей и гладильщиц, треть – среди разносчиц и модисток, треть – среди прачек и фабричных работниц и весьма небольшая часть – среди актрис.

3. Военные. Мы должны отдельно рассмотреть преступность военного сословия, которое, по Хаузнеру, превосходит в этом отношении другие классы населения в 25 раз. Но Хаузнер вряд ли исключил из массы невоенного населения стариков, женщин и детей, благодаря чему он и получил столь незначительную по сравнению с военными преступность. По крайней мере в Италии мы получаем совершенно другие цифры на этот счет, именно здесь приходится в среднем среди военных 1 на 112 осужденных, причем большинство преступлений принадлежит к разряду тех, которые с общей точки зрения даже не могут быть названы преступлениями, как нарушения дисциплины, симуляции болезней и т. п.

Если мы сравним преступность военного сословия с преступностью населения вообще одного и того же возраста (между 21 и 31 годом), то она окажется, конечно, больше последней, но объясняется это тем, что среди военных нет женщин, которые понижают общую преступность на 80 %.

Больше всего влияет на число преступлений среди военных то обстоятельство, что у них, по выражению Месседальи, почти сливаются условная и действительная преступность. Кроме того, здесь играет большую роль легкость, с какой среди военных открывается каждое преступление, между тем как в других сословиях обнаруживается и наказывается едва половина совершенных преступлений. Так, в 1895 году на 233 181 преступление, о которых производились следствия следственными судьями, приходилось 70 276 таких, в которых виновные не были обнаружены. В 1862–1866 годах 68 % тяжких и 54 % легких преступлений остались в Баварии ненаказанными, так как преступники не были обнаружены.

4. Душевнобольные. Зависимость между профессиями и душевными заболеваниями выступает далеко не так ясно, как связь между последними и преступлениями. Из статистических данных, собранных на этот счет во Франции и являющихся до сего времени самыми подробными, мы убеждаемся в странной аналогии[35], существующей между преступниками и душевнобольными.

В городах число последних превышает их количество вдвое, чем в деревнях (отношение между ними равно 223:100). Меньше всего наблюдается душевнобольных среди земледельцев, а больше всего среди лиц свободных профессий.

По исследованиям Жерара, душевные болезни больше всего распространены среди домашней прислуги, слесарей и рудокопов, а по наблюдениям Берда и Голда – среди сапожников (1,2–8 % общего числа принятых в заведения больных) и поваров (1,3 %). Дзани же отметил наибольшее количество психических заболеваний (до 5 %) улиц свободных профессий.

По данным Жерара и Барофио, среди военных наблюдается довольно значительная пропорция душевных заболеваний, именно 4–8 %. По Лолли, психические болезни чаще встречаются у помещиков и купцов, чем среди ремесленников, у которых они, в свою очередь, чаще, чем среди крестьян.

Наконец, остается заметить, что преступления людей, привычных к виду крови, как, например, мясников и военных, отличаются в общем как у душевнобольных, так и у преступников особо жестоким характером.

5. Отвращение к труду. Следует заметить, что преступники в большинстве случаев только номинально занимаются теми или другими профессиями, настоящее же их занятие – бездельничанье.

В Турине нам пришлось видеть мнимых столяров, слесарей и тому подобных мастеровых, то есть преступников, содержавших мастерские, снабженные всеми инструментами для отвода глаз полиции, но совсем не занимавшихся своим ремеслом.

Зихерт из 3181 заключенного в тюрьме нашел 1347, то есть 42,3 %, питавших полное отвращение к труду и распределявшихся по преступлениям следующим образом:

Цифры эти приобретают еще большее значение, если проследить их распределение между случайными и врожденными преступниками. Тогда мы получим, что отвращение к труду замечено у 1347 лиц, то есть в 42 %, из числа которых:

так что значительный перевес оказался у врожденных преступников.

По последним данным Райта оказывается, что в Массачусетсе из числа 4340 осужденных было 2990, то есть 68 %, не имевших никакой профессии. В Пенсильвании процент последних среди осужденных оказывается еще большим, достигая 88, а среди приговоренных к каторжным работам – 68,5. Из исследований Ф. Уайнса видно, что из 6958 осужденных за убийства 5175, то есть более 74 %, не знали никакого ремесла.

Другим доказательством отвращения к труду, свойственного преступникам, является непостоянство их занятий. Честные люди очень редко меняют свои профессии: так, из 100 честных работников

Между тем преступники постоянно бросаются от одной профессии к другой, причем от 2 до 4 раз меняли ее:

то есть чаще всего – насильники и мошенники.

Из отчета исправительного дома в Эльмире видно, что 6635 заключенных в нем распределялись по своим профессиям следующим образом:

Число лиц без занятий оказывается здесь весьма небольшим, но по поводу его мы в том же отчете находим следующее: «Многие из заключенных ложно показывали, будто они занимаются теми или другими ремеслами». На самом деле число тех, которые не занимаются никаким трудом, очень велико, несмотря даже на все применяемые здесь системы исправления лентяев. Так, по словам генерала Броквея, никакое нравственное воздействие не могло заставить 34 % заключенных взяться за какую-нибудь работу.

В виде исправления лентяев среди преступников Броквей советует применять кнут и вообще телесные наказания, низводя этим личность преступника на уровень дикаря, который берется за работу не иначе как из-под палки.

Тот факт, что преступник часто меняет род своих занятий, отдавая предпочтение тем из них, при которых расчет производится ежедневно, доказывает, что он вообще не способен ни к какому правильному, регулярному труду.

Но эта негодность его к постоянной работе отнюдь не доказывает, что он совершенно не способен к какой бы то ни было деятельности и находится в вечной инертности. Напротив, в известные моменты преступник проявляет значительную активность: так, например, некоторые виды преступлений, такие как воровство и мошенничество, требуют особенной подвижности и деятельности со стороны тех, кто ими занимается. Преступник питает отвращение, собственно, ко всякой правильной регулярной работе: он не может примириться с тем, что в обществе всякий его член должен в каждый известный момент отправлять то или другое назначение свое, подобно тому как в часовом механизме несет свою функцию каждая, даже мельчайшая часть его. Неспособные противостоять своим постоянно меняющимся капризам, будучи до известной степени инертными и в то же время импульсивными, преступники находятся в вечной войне с тем обществом, которое не соответствует их наклонностям.

Таким образом, по своему характеру преступник вполне напоминает дикаря, обыкновенно неподвижного и инертного, проявляющего, однако, время от времени бурную деятельность на войне или охоте, которым он отдается порывисто, до полного изнеможения своих сил.

Совершенно справедливо замечает Марро, что «примитивный, некультурный человек отличается от цивилизованного именно своей неспособностью к подобному, продолжительному, настойчивому труду и что весь прогресс человеческий к тому именно и сводится, чтобы, по возможности, развить и укрепить эту способность в человеке».

«Всякий правильный труд, – говорит он далее, – должен удовлетворять двум основным условиям: он должен, именно, быть полезен индивиду, который совершает его, и обществу, среди которого он живет.

Труд преступника характеризуется тем, что он полезен только ему, но вреден обществу.

Если же труд этот вреден и совершающему его, и обществу, то он характеризует уже не преступного, а психически больного человека».

1 В Испании к 1-му разряду преступлений относятся: возмущение, бунт, сопро

НОВЕЙШИЕ УСПЕХИ НАУКИ О ПРЕСТУПНИКЕ

Предисловие автора

I

Быстрое, стремительное развитие уголовной антропологии лишает ученых возможности спокойно выжидать появления новых исследований, обыкновенно очень объемистых, снабженных обильным материалом и требующих для своего появления продолжительного времени. Специальные журналы хотя и дают ясное представление обо всех вновь появляющихся работах, но следить за ними доступно не всякому. Поэтому я счел полезным в настоящее время сделать краткий очерк успехов уголовной антропологии.

Но прежде всего я должен ответить обширной критике, возбужденной изучением этой новой отрасли знаний; размеры критики уже сами по себе служат доказательством серьезного значения уголовной антропологии.