Антоний Голынский-Михайловский - О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

• Название: О молитве Иисусовой и Божественной Благодати
• Автор: Антоний Голынский-Михайловский
• Издательство: Издание Красногорского Успенского храма
• Жанр: Религия
• Год: 2000
• ISBN: 5-901452-01-1

Дорогие читатели!

Перед вами келейные записи архиепископа Антония (Голынского-Михайловского) — подвижника XX века, опытно прошедшего путь молитвенного подвига. Работа писалась в конце 50-х годов для узкого круга единомышленников. То было время, когда в нашей стране царил абсолютный дефицит духовной литературы и подобные тексты были редкостью даже в «самиздате». Но думается, что и сегодня, при всей доступности аскетических писаний, этот труд может быть интересен для тех, кто движим стремлением приобщиться к молитвенной традиции отцов Православной Церкви. В книге, на основе личного опыта, представлено святоотеческое предание об умном делании, обобщенно изложено учение отцов-аскетов об Иисусовой молитве, о действии благодати Божией.

---

I. Гортань (или основание шеи, или верх грудины) — при заключении ума в слова молитвы (деятельная молитва словесная и умная);

II. Верхняя часть сердца — при соединении ума с сердцем (умно-сердечная деятельная молитва);

III. Глубины сердечные — при всецелом воцарении благодати в очищенном сердце (благодатная непрестанная молитва, самодвижная, совершаемая Духом Святым; созерцание).

Такой порядок развития молитвенного делания следующим образом отражен в писаниях свт. Игнатия: «Преуспеяние в молитве сперва начинает проявляться особенным действием внимания: от времени до времени оно неожиданно объемлет ум, заключает его в слова молитвы [I]. Потом оно сделается гораздо постояннее и продолжительнее: ум как бы прилепится к словам молитвы, влечется ими к соединению с сердцем [II]. Наконец, со вниманием сочетается умиление и соделает человека храмом молитвы, храмом Божиим [III]»{57}. «Внимание ума при молитве [I] привлекает сердце к сочувствию; при усилении внимания сочувствие сердца уму обращается в соединение сердца с умом [II]; наконец, при внимании, усвоившемся молитве, ум нисходит в сердце для глубочайшего молитвенного священнослужения [III]»{58}.

Конечно, любая схематизация условна. В реальности кто-то, вероятно, может начинать прямо со второго этапа. Тот, кто сразу готов ощутить в молитве сердечный отклик и утвердиться в сердечном месте, тот, видимо, не нуждается в предварительных стадиях, таковые могут и не помышлять о гортани.

Характерным признаком вхождения во второй этап является то, что сердечное соучастие уму становится устойчивым и молитва «окрашивается» чувствами. Внимание само привлекается к груди и локализуется в сердечном месте, то есть в верхней части сердца. Это естественный процесс: если чувства пробуждены, то ум сам тянется к сердцу, находит его, и удержать внимание там, «над левым сосцом», теперь уже много легче. Такая естественность дает достаточную гарантию безопасности.

Однако тем, кто пребывает на первом этапе, рекомендуется держаться именно верхней части груди, возле гортани. Это своего рода подстраховка, позволяющая избежать ошибок, так как преждевременные попытки встать умом в сердце сопряжены с некоторым риском. Опасность двоякая. Во-первых, неустоявшееся внимание невольно привлекается к пульсирующей мышце сердца. Пока молитва еще «не окрашена» чувством, концентрация на этом органе приобретает слишком телесный характер и провоцирует нежелательную возбужденность, «кровяное разгорячение», — состояние прямо противоположное молитвенному. Такое «разгорячение» легко распространяется с током крови по организму, оно не только начинает будоражить ум шквалом помыслов, но охватывает и нижнюю часть живота, приводя к плотскому возбуждению. Во-вторых, неопытный ум сам по себе слишком неустойчив, его трудно удержать там, где положено, — в верхней части сердца, он непроизвольно соскальзывает ниже, что категорически противопоказано[39]. Затем внимание может и вовсе опуститься в «похотную область», что вызовет активное возбуждение плотской страсти.

О последствиях предупреждает свт. Игнатий: «Многие, не имея никакого понятия об устройстве сердца, признают свое сердце там, где чувствуют биение его. Приступая самочинно к упражнению сердечною молитвою, они устремляют дыхание, вводя его в сердце, к этой [нижней] части сердца, приводят ее в плотское разгорячение, при чем биение сердца очень усиливается, призывают к себе и навязывают себе неправильное состояние и прелесть». Старающийся «разгорячить нижнюю часть сердца приводит в движение силу вожделения, которая по близости к ней половых частей и по свойству своему приводит в движение эти части. Невежественному употреблению вещественного пособия последует сильнейшее разжжение плотского вожделения»{59}.

О том же красноречиво повествует старец Василий Поляномерульский[40]: «Некоторые же, по наивной нерассудительности или, лучше сказать, не зная, что такое верх или середина сердца… начинают творить молитву снизу, на конце сердца, при чреслах, и таким образом… по собственной вине вызывают прелесть, как обаятели змею, ибо невозможно избежать общения с врагом тем, кто таким образом держит внимание. Другие же, страдая окончательным неразумием и грубостию, не знают даже самого места сердечного… полагая его среди пупа чревного, дерзают — увы их прелести! — там совершать умом молитву»{60}.

Святые отцы в основном единодушны в запретах на преждевременный поиск сердечного места, пока сердце еще не открылось для сопереживания, сочувствия уму. Прп. Григорий Синаит, преподавая наставления в деятельной художественной молитве, дает лаконичное, но исчерпывающее пояснение: «Поникши вниз головой и ум собрав в сердце, если, конечно, оно открыто, призывай на помощь Господа Иисуса»{61}. Свт. Игнатий так комментирует высказывание преподобного: «В учении св. Григория о молитве замечается та особенность, что он уставляет ум сосредоточивать в сердце. Это и есть то делание, которое отцы называют художественным деланием молитвы, которое они воспрещают новоначальным инокам и мирянам, которому нужно значительное приуготовительное обучение… Повелев сосредоточивать ум в сердце, преподобный присовокупляет: если отверзлось твое сердце. Это значит: соединение ума с сердцем есть дар Божественной благодати, подаваемый в свое время по усмотрению Божию, а не безвременно и не по усмотрению подвизающегося»{62}.

Свт. Игнатий особенно осторожен. В своих писаниях он предлагает очень постепенный и безопасный путь приближения к сердцу, основанный на смиренном, терпеливом ожидании действия благодати. А от дерзкой поспешности он пытается предостеречь: «Для новоначального искание места сердечного, т. е. искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание — начинание гордостное, безумное!.. Новоначальные должны держаться при упражнении молитвою одного благоговейнейшего внимания, одного заключения ума в слова молитвы… Заключением ума в слова молитвы изображается строжайшее внимание к этим словам, без которого молитва подобна телу без души. Предоставим Самому Господу преобразовать внимательную устную молитву нашу в умную, сердечную и душевную… Не понуждайте себя преждевременно к открытию в себе сердечного молитвенного действия… В свое время, известное Богу, откроется само собою действие сердечной молитвы… открываемое прикосновением перста Божия… Умоляю обратить все должное внимание на грозное воспрещение отцов… Вот тебе завет мой: не ищи места сердечного»{63}.

Святителю вторит схимонах Иларион Кавказский: «В сердце молитву держать могут только те, кои долгим временем и Христовой благодатью стяжали дар сердечной молитвы. А всем прочим сие бывает невозможно; а потому о сем не надо смущаться; место для молитвы — грудная полость, пока не открылось сердце… А чтобы держать молитву ниже груди, под ложечкою или еще ниже, то здесь происходит то, что может быть выражено словом „увы“, — происходит воскипение крови и ее бурление; нижние части приходят в движение и производят то, о чем срамно есть и глаголати. Здесь бездна… Молитва необходимо должна занимать высшие части нашего организма. И самое для нее приличное место — грудная полость, откуда лежит и к сердцу близкий, прямой и невозбранный путь. А сердце для молитвы — престол и жертвенник, где и должно постоянно приноситься Священнослужение Вседержителю Богу… Именно здесь, на переходе от внешнего ко внутреннему, от материи к духу и бывает так называемая на нашем языке „прелесть“. Сюда относятся все строгие запрещения святых отцов — не искать прежде времени сердечного места, которое в свое время открывается не иначе как только Перстом Божиим. А с нашей стороны требуется только добросовестный труд в первых двух степенях молитвы, в несомненной надежде на Божие милосердие»{64}.

Тому же поучает в своих письмах великий Оптинский старец прп. Амвросий: «Прежде сердечной молитвы постарайся иметь молитву умную, держа внимание в персях и заключая ум в самих словах молитвы. Такая молитва проще и удобнее; и если в этой молитве будет успех, то, по свидетельству некоторых, она переходит и в сердечную… Кто сначала проходит правильно устную молитву, заключая ум в слова… а потом будет проходить правильно и умную молитву, со смирением держа внимание ума в персях, то по времени и без наставника у некоторых умная молитва сама переходит в сердечную. Впрочем, у кого не переходит, должны довольствоваться устной и умной… Устную молитву как бы кто ни проходил, не было примеров, чтобы впадал в прелесть вражескую. А умную и сердечную молитву проходящие неправильно нередко впадают в прелесть вражескую. И потому прежде всего должно держаться крепче устной молитвы, а потом умной, со смирением, а затем уж, кому удобно и кому благоволит Господь, переходить к сердечной, по указанию св. отцов, опытом прошедших все это»{65}.