Василий Цветков - Генерал Алексеев

• Название: Генерал Алексеев
• Автор: Василий Цветков
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-0924-4

Новая книга В.Ж. Цветкова рассказывает о биографии талантливого военачальника, автора и разработчика военно-стратегических планов и операций Российской Императорской армии накануне и в годы Первой мировой войны — генерала от инфантерии Михаила Васильевича Алексеева. Автор детально рассматривает особенности формирования взглядов М.В. Алексеева, оценки им важнейших военных и политических проблем Российской империи конца XIX — начала XX столетия. Показаны особенности его характера, специфика его стратегического почерка при планировании военных операций, отношение к общественности и к идеям национальной диктатуры. Отдельные главы посвящены участию генерала Алексеева в событиях 1917 года, его роли в основании Белого движения на Юге России в 1917—1918 годах.

---

Однако новое правительство все больше увлекалось политикой и все меньше думало о самом важном государственном деле — победоносном окончании войны. Военное министерство во главе с Гучковым, вместо удовлетворения насущных потребностей фронта, 5 марта 1917 г. направило в Ставку приказ № 114, устанавливающий новые отношения между офицерами и солдатами. В нем отменялись установившиеся столетиями традиции отдания воинской чести, титулования, вводились «политические права и свободы». Алексеев был убежден, что подобные меры совершенно несвоевременны для русской армии, а в условиях войны — губительны. В обширном рапорте Гучкову 6 марта 1917 г. генерал прямо указывал на это: «Отдание чести совершенно отменить недопустимо, ибо этим будет внесен полный раскол между офицерской и солдатской средой… дисциплина в корне будет подорвана, и армия превратится исключительно в милицию самого низкого качества… Оставление титулования лишь по чину и должности, разрешение курить, езда в трамвае, посещение клубов, буфетов, собраний — повелительно требуют разрешения вне строя и исполнения служебных обязанностей».

Но если отдельные перемены во «внешнем облике» армии еще можно было, по мнению Алексеева, принять (напомним, что сам генерал в своей военной биографии мог вспомнить немало примеров вполне «демократичного отношения» к своим солдатам), то «политические» перемены представлялись «совершенно недопустимыми». «Учитывая степень культурного развития нашего солдата… в число делегатов и число членов различных собраний, образуемых с политической целью, попадут исключительно мастеровые, т.е. крайний левый элемент… крайние идеи получат господствующее значение в армии, и в корне будет нарушен единственно правильный принцип — отстранения армии от политики. Ведь ныне, в происшедших событиях, участие запасных частей войск ясно показало, как оно опасно для Правительства, и история учит нас, что армия, вовлеченная в политику, будет всегда принимать участие в государственных переворотах…

Ради достижения победы над врагом или хотя бы возможности продолжать борьбу, дабы грядущий мир не был позорен для России, необходимо устранить причины, которые могут вызвать брожение и недовольство в армии. В настоящее время армия признала государственный переворот за совершившийся факт, признала новое Правительство, и надо, чтобы она оставалась спокойной, пока не будет налажено новое государственное строение и се мысли не были бы заняты политическими вопросами… Втягивание армии ныне в политику приведет к невозможности продолжать войну, и не позже июня Петроград будет в руках германцев, которые продиктуют нам мир по своему желанию и в экономическом отношении нас поработят… Дальнейшее стремление в той или иной форме расширить ныне принятые требования крайних левых элементов неминуемо поведет к тому, что армия будет вовлечена в политику, начнется междоусобная война, а Россия попадет под ярмо Германии».

Алексеев не принимал идеи «вовлечения армии в политику», однако пророчески предупреждал, что «голос армии может быть грозен, и в какую сторону выльется движение в армии, предвидеть нельзя». Можно было попять, что армия может выступить, и отнюдь не в «революционном», «демократическом» обличье, а напротив, в ней найдется немало сторонников «контрреволюции», установления в стране твердой, «диктаторской» власти. Последующие события 1917 г., выступление генерала Корнилова и формирование Белого движения это подтвердили{64}.

Однако мнение Алексеева Гучков проигнорировал, и, ввиду «назревших перемен» в армии, реформы продолжались…

Прежняя, «Царская Ставка» доживала последние дни. Алексеев считал необходимым сделать все, чтобы находившийся здесь Николай II не почувствовал произошедших перемен. Все встречи бывшего Главкома проходили по установленному церемониалу, с прежним титулованием Государя. На время пребывания Николая II в Ставке Алексеев, как и прежде, делал ему «всеподданнейшие доклады» о положении на фронте. Михаил Васильевич долго беседовал с бывшим Главкомом после его приезда из Пскова. Вспоминая свои беседы с Алексеевым, Борисов писал: «Алексеев мне сказал: “Очень было мне тяжело”. Но Он меня понял и ответил: “Я готов все сделать для блага армии”». Было решено, что Государь выступит с прощальным обращением к армии. Несмотря на происходящие «революционные перемены», Алексеев верил, что твердое, ясное слово Государя, Верховного Главнокомандующего, хотя и уже «бывшего», может серьезно повлиять на настроения в армии.

В ночь на 8 марта по распоряжению Алексеева в войска был передан «прощальный приказ Императора», лично написанный Николаем II поздним вечером 7 марта.

В отличие от велеречивых слов обращения Временного правительства о «победе над врагом внутренним» (теперь им становился «проклятый царизм»), приказ Николая II отличался четкостью и прямо объяснял армии, что нужно делать в уже изменившихся, «революционных условиях»: «После отречения мною за себя и за сына моего от престола Российского, — говорилось в приказе, — власть передана Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и Вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага. В продолжение двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.

Кто думает теперь о мире, кто желает его, тот — изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит.

Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь Ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.

Твердо верю, что не угасла в ваших сердцах беспредельная любовь к нашей Великой Родине.

Да благословит вас Господь Бог и да ведет вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий».

Казалось бы, подобный приказ-обращение ничего, кроме усиления боеспособности армии, роста авторитета новой власти, вследствие прямого указания «повиноваться Временному правительству», вызвать не может. Приказ был лично вручен Императором генералу Алексееву вечером 7 марта, после чего немедленно адъютант Алексеева Л.Л. Голембиовский, размноживши на машинке, лично сдал приказ на телеграф для передачи в штабы фронтов и Военному министру. В тот же вечер в Ставке была получена телеграмма от Гучкова — не распубликовывать приказа, на что Алексеев ответил, что таковой уже передан по телеграфу в армию. Тогда последовало непосредственное распоряжение Гучкова, помимо Ставки, в штабы фронтов об остановке «прощального приказа» и чтобы дальше штабов армий и отдельных корпусов и дивизий (на Румынском фронте) он не прошел{65}.

8 марта в особом поезде, под контролем представителей Временного правительства, доставивших в Ставку распоряжение об аресте царя, Николай II был отправлен из Могилева в Царское Село. Алексеев провожал своего Главковерха, видя его в последний раз. По воспоминаниям Хэнбсри-Уильямса,

Алексеев просил чинов Ставки «не сопровождать Императора», поскольку «теперь, когда правительство гарантировало безопасный проезд, наши действия могут быть восприняты как недоверие новому правительству… Даже Император, несмотря на обрушившиеся на него несчастья, посчитает правильным поддерживать выбранное правительство, два представителя которого будут его сопровождать».

«Генерал Алексеев рассказывал, — вспоминал Дитерихс, — что через него Государь был предупрежден, что Временное правительство признает необходимым Его переезд в Царское Село и что для обеспечения безопасности этого переезда в Могилев будут командированы делегаты от правительства для сопровождения поезда до Царского Села, где также охрану всей Царской Семьи Временное правительство принимает на себя.

Государь понял, что Его лишают свободы, и с полной покорностью принял решение новой власти, почувствовав в нем даже некоторое удовлетворение своему духовному состоянию. Больно Ему было только, как русскому человеку, быть лишенным служить Своей Родине в рядах ее армии, но в этом лишении Он видел начало нового искупления, которое преднамечалось Ему лично Промыслом Всевышнего Творца. Генерал Алексеев говорил, что он поражался в эти дни тем внутренним покоем, которым, видимо, было проникнуто все существо Царя, который заметно волновался лишь тогда, когда с фронта получались сведения о каких-либо антидисциплинарных явлениях в войсках. Он очень хотел дождаться приезда в Могилев назначенного Им Верховным Главнокомандующим Великого князя Николая Николаевича, но это тоже Ему не удалось».