Юлия Павлова - Финт покойной тети

• Название: Финт покойной тети
• Автор: Юлия Павлова
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5–04–007829–3

Ну и финт выкинула моя покойная тетя Катя, завещав все свое богатство мне, несчастной хромой калеке! Добра у нее немерено: квартира, картины, антиквариат, драгоценности, счета в банке, машина и… собака по кличке Стерва. А тут и претендент на мою руку появился. Счастья — прорва! Живи и наслаждайся! Да не тут-то было: на днях обнаружила в квартире труп неизвестного. Все и завертелось.

---

Мне осталось только вздохнуть. Проблемы у человека с головой.

— Ты у психиатра в детстве не наблюдался? Или в армии?

Глаза Сизого потемнели и сузились:

— Ты что, лечить меня собралась? Уже лечили, я здоров.

— В этом городе полно ненормальных. Не переживай, не ты первый, не ты последний. Пойдем лучше в гостиную, там ближе…

— К траходрому?

— Да. И к деньгам.

Сизый развернулся в узком для него коридоре, толкнув меня. Не извинившись, прошел в комнату и там развалился на антикварном кресле. Краснодеревщик точно перевернулся сейчас в гробу, такое чучело в его креслах не часто сидит.

— Может, тебе не просто виски, а с водкой?

— Иди сюда. А вообще-то сначала налей.

Сизый говорил грубым голосом, но руки пока не очень тянул, чувствовал себя скованно. Я достала из бара оставшиеся два бокала и налила себе на три пальца, а дорогому гостю половину.

— Лей, не стесняйся. Чего-то у тебя квартирка такая ободранная стала?

— С чего это ты взял? Раньше, что ли, видеть приходилось, был здесь?

— Ты чего? Не был, ребята рассказывали, даже свистели, описывая, как у тебя красиво. А я здесь раньше не был, так что не думай, что Игорька замочил. Нет, тут человек свой, вернее, твой работал. Сигнализация не сработала ни фига — раз, дверь была заперта на хрен — два, соседи ни на кого чужого не залупонились — три. Лей больше-то, краев, что ли, не видишь?

— Сизый, ну нельзя так разговаривать, скучно слушать.

— Чего ты меня опять учишь?

Он встал, забрал у меня бутылки. Очень хотелось вывести его из моей квартиры, но дело надо доделать.

— Ладно, прости, не кипятись, исправлюсь. Давай я сначала деньги тебе отдам. Отдать?

— Чего спрашиваешь? Вываливай.

— Вываливай. Не так все просто, дорогой товарищ и друг. Нужно дойти до места, где они лежат.

— Далеко?

— Нет. Глубоко.

— Кончай прикалываться.

Сизый опять потянул ко мне руки. Руки он тоже… не балует мылом. Я подошла к двери на лоджию, Сизый пошел за мной, почти придавив меня к застекленной стене.

— Осторожней, на улице холодно. Сейчас мы подпол откроем. — Крышка откинулась, внизу зажегся свет. — Давай, Сигизмунд Иванович, лезь.

— Почему я?

— Ловить меня снизу будешь. Нога-то моя пока не очень… Не бойся, там неглубоко.

— От тебя всего можно ожидать.

Сизый быстро спустился и даже протянул мне руку для поддержки.

Пока я вынимала нужную полку, Сизый унюхал вино и наклонился над бочкой.

— Черт, бутылки наверху оставил, а как портвешок достать, не соображу.

— Сходи за бутылками, я подожду. Мужчины, они как дети, за любимой игрушкой — куда угодно. В два прыжка Сизый поднялся наверх, схватил вожделенные бутылки и в один прыжок вернулся в подпол.

— Ну че, где деньги?

Стена со стеклянными банками сдвинулась, открылась кабина лифта.

— Прошу.

Сизый вошел. В типографии он долго осматривался, минут десять молчал, потом открыл нечищенный рот:

— Так ты меня обмануть захотела? Мелочью откупиться, паскуда? Здесь же миллионы. — Он заржал противно и показал на горку отбракованных долларов. — Вот здесь я тебя трахать буду, прямо в коробке.

— Как скажешь. Слушай, а можно я наверх схожу?

— Зачем?

— Подмоюсь. — Сизый нахмурился. — Еды принесу сюда.

— А, это можно.

— Если хочешь, сходи сам.

— Щас, спешу и падаю. Иди давай сама.

— Может, хоть в подвале подсадишь меня на лестницу?

Сизый задумался. Вот задумчивости его допускать не следует, вдруг вспомнит, что он мужчина, а не только особь, хвостатая спереди?

— Сигизмунд, я сама быстрее схожу, чем ты соберешься. Тебе ветчины или колбасы?

— Обеих.

— Я быстренько.

Всего и делов-то. Нажми на кнопку — получишь результат. У меня есть пленник. Первый.

В гостиной Стерва меня не встретила. Господи, да где же она? Неужели опять спускаться в этот денежный ад?

— Стерва!

Собака вышла из коридора и недовольно сказала: «Тяв». Бедную девочку оторвали от еды.

Та-ак. План начал воплощаться… Куда бы на сегодня деться? Думать весь вечер о Сизом, сходящем с ума от злости в десяти метрах от меня, не хотелось. О! Есть идея.

— Алло, Вадик? Ты на сегодня свободен?.. Да, Настя… Хочу в ресторан… В хороший… Конечно, лучше без танцев… Не шучу… О продолжении вечера подумаем ближе к десерту, если ты согласен на ресторан, конечно… А братец Андрей в командировке, шпионов в дальних углах России отлавливает… Правильно, и никто по нему не заплачет, кроме родителей… Во сколько?.. А пораньше?.. Приспичило. А что, не имею права?.. Жду.

Отключившись от Вадика, я тут же набрала номер и выспросила о предложенном им ресторане «Метрополь Театро» у Милы. Мила там не была, но слышала, что он один из дорогих. Значит, форма одежды — парадная. Она осторожно попыталась выспросить, куда я «намылилась» и с кем, но я сделала ответный ход:

— Ужинаю с мужчиной, который наверняка захочет напроситься ко мне в койку, поэтому нужно алиби, будешь изображать мою сестру в гостях. Можешь приезжать с Ладочниковым, но ваше спальное место — на четвертом этаже.

Десять радостных восклицаний в телефонной трубке не смогли сломать аппарат, но ощущение, что ее голос долетает из Бескудникова без помощи телефона, было.

Какой кайф, когда можешь вести себя с мужчиной как хочешь и тебе за это ничего не будет! В ресторане, полупустом, полумафиозном, в полумраке, я, полупьяная, смотрела на Вадика «растленным» взглядом. Облизывалась, капризничала насчет осетрины на вертеле и просила ни в коем случае не подавать мне французское шампанское, а только наше «Советское», брют.

Если остальные «выверты» Вадик перенес стойко, то на французском шампанском он, уже пьяный, решил настоять, и тогда я «гордо» направилась к выходу. Гардеробщик чуть не в зал вошел с моей шубой. Вадик попросил немедленно принести две бутылки «Советского шампанского», поставил их к моим ногам и сам встал на колени. Жалко, я была без палки, тогда бы сцена смотрелась эффектнее… а еще эффектнее было бы с костылем.

За ужином не было двух ненавидимых мною авторитетов с пустыми, уже нечеловеческими глазами. Жаль, я бы устроила канкан на столах, и плясали бы именно они, почуяв от шальной пьяной бабы запах шальных денег…

В машине Вадик стал активно лезть под мою шубу, заново изучая анатомию женщины, и даже нашептывал что-то из репертуара остро желающего мужчины, но мне хотелось спать.

Результат от сегодняшнего вечера был — Вадик вспомнил о моем существовании и желании записать его в свой гарем. Будем действовать дальше. Но завтра. Не дожидаясь предложения отправиться на выбор к нему или ко мне, я выдала фразу насчет приболевшей сестры, которая не заснет без меня и будет бродить бледной тенью из угла в угол, стеная и плача. А Вадику пылкая ночь была обещана в ближайшие дни. Он будто нечаянно набрал мой домашний номер и услышал «Але» в исполнении женского кашляющего голоса.

Дома Ладочников смотрел футбол и поедал овощное ассорти с картофельным пюре. Овощи были явно из подвала.

— Мил, а ты в подвале ничего необычного не заметила?

— Заметила, что ты не оставила там почти ничего.

— А Катя говорила, что слышала голоса… Оттуда.

Мила подкладывала в тарелку Ладочникова крылышко индейки и чуть не уронила его.

— Ты пьяная, Настька. Иди спи. Пугать меня на ночь глядя вздумала. Костя, ей нельзя пить, ты видишь?

Костя кивнул, не отрываясь от футбола. Мила собралась отвлечь его внимание на себя, но я поманила подругу за собой и, пока раздевалась в своей комнате, прочла ей лекцию о болезни, не поддающейся лечению, — «телевизор» и ее осложнении — «футбол». Есть еще баскетбол, теннис и Олимпийские игры. Но главное заболевание, разносящееся по миру со скоростью гриппа и с такими же последствиями, — чемпионат мира по Футболу. Футбол надо в данном случае писать с большой буквы и говорить с мужчинами о нем с придыханием. Единственная радость — чемпионат мира бывает раз в четыре года.

— Мила, это не лечится. Смирись сразу. У вас в доме не было такой практики, вы с матерью больше по сериалам специализируетесь, а у нас отец фанател всю жизнь, есть прецедент. Но мама выжила. А уж после их недавнего примирения сидит с ним рядом и делает вид, что тоже переживает, даже имена игроков старается запомнить.

Мила со мной согласилась полностью. Когда любовники встречаются первый месяц, им все нравится в партнере. Раздражение начинает накапливаться месяца через три, причем вызывает отвращение то, что поначалу могло нравиться. Человек может не так есть и нос вытирать, тапочки не на место ставить или вещи по спинкам стульев развешивать. Из-за таких мелочей ругань может дойти до объявления разрыва. Но у Милы с Костей сейчас был период «меда», когда все сладко, вкусно и интересно.