Василий Шевчук - Командир атакует первым

• Название: Командир атакует первым
• Автор: Василий Шевчук
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Сержант, узнав меня, прошептал:

- Знамя, товарищ майор, знамя... - и потерял сознание.

Я осторожно взял у него знамя и, подхватив под мышки, вытащил бойца на улицу. На свежем воздухе сержант пришел в себя на короткое время и беспокойно спросил:

- Знамя, где знамя?..

Показал ему полотнище, и он, успокоившись, прикрыл глаза. Передав сержанта подбежавшим бойцам, пробрался в здание, в комнату начальника штаба. Александр Васильевич сидел на полу.

- Ноги, Василий Михайлович, ноги побило, - спокойно, словно это относилось не к нему, проговорил начальник штаба. - Ты то жив, слава богу. Я первый взрыв услышал, хотел выскочить на улицу. А тут второй раз жахнуло. Прямо в штаб и мне осколками в ноги, - он пытался подняться.

- Ты лежи лучше, Александр Васильевич, лежи. Сейчас я из санчасти кого-нибудь вызову.

Рядом опять взорвался снаряд. Обстрел продолжался. Не без труда взвалил грузного начальника штаба на спилу, тот обхватил мне шею. Придерживая его одной рукой (второй я держал знамя), направился к выходу.

...Разрывов больше не было. Отправив начальника штаба и часового в палатку санчасти, я попробовал связаться с командиром дивизии. К счастью, телефон работал. Меня быстро соединили с генералом. Баранчук, видимо, спал прямо в штабе. Доложил ему о новом ЧП. Первый вопрос комдива - о Знамени полка. Я коротко рассказал о часовом.

- К награде, если он даже умрет... Тем более к награде, если погиб. За ним и начальником штаба высылаю санитарный самолет... Поднимай полк в воздух и перелетай. Как с новой площадкой?

Я доложил, что командир БАО со своими бойцами отправились оборудовать посадочную полосу возле небольшой деревеньки, и добавил:

- Только времени мало, товарищ генерал. Да к тому же еще ночь. Успеют ли?

- Успеют, не успеют, а отсюда вам нужно выбираться. Днем там кроме артиллерии и авиация накрыть может. Поднимай, Шевчук, полк... Не забудь в этой заварухе сержанта к награде представить.

К счастью, часовой, стоявший у знамени, несмотря на тяжелое ранение, остался жив. Самолетом их с начальником штаба доставили в авиационный госпиталь. Там врачи спасли ему жизнь. В госпитале он и получил награду за свой подвиг. К сожалению, не запомнилась мне его фамилия. Твердо помню, что был этот сержант родом из Армении.

...Я объехал полосу. Большинство бойцов батальона уехали оборудовать для нас новый аэродром, здесь осталось всего несколько человек, но они всю ночь проработали и аккуратно засыпали воронки. Перелетели мы нормально и уже через тридцать - сорок минут начали боевую работу с нового аэродрома.

Нужно отдать должное личному составу БАО. Буквально за несколько ночных часов они не только подготовили площадку для взлета и посадки самолетов, но и сумели подвезти сюда в достаточном количестве горючее, боеприпасы, маскировочные средства, устроили сносное жилье для летчиков, оборудовали столовую.

Необходимо отметить, что на всем протяжении Львовско-Сандомирской операции мы ни в чем не ощущали недостатка, хотя бои продолжались уже второй месяц. Даже трудно представить, какой объем работы выполняли наши тыловые части и подразделения. Сколько одного горючего понадобилось для танковых армий, авиационных корпусов, огромной массы автомобилей! Органы снабжения работали безупречно во всех звеньях. Как бы быстро ни шли вперед войска, как бы часто ни меняли мы аэродромы - боевые действия сполна обеспечивались всем необходимым.

Несколько дней мы летали с этого маленького "самодельного" аэродромчика. К Сандомиру подтянули зенитную артиллерию, добавили истребительной авиации, и фашистские самолеты все реже совершали налеты.

Несколько раз по приказанию генерала Баранчука я летал на разведку, на поиски артиллерийской позиции, с которой обстреливали аэродром Мелец. Ходил на юг, в направлении Тарнува, и за Вислу тоже. Искал ее в населенных пунктах и рядом с ними, искал по лесам, но все безуспешно. Однако обстрелы вскоре прекратились, и мы вернулись на аэродром.

Наши войска укрепляли позиции на плацдарме. Войска фронта накапливали силы для нового наступления. Авиационные части усиленно занимались вводом в строй молодых летчиков, несли боевое дежурство, прикрывали с воздуха позиции своих войск. В воздухе стало намного спокойнее.

К этому времени были награждены многие участники боев за Сандомирский плацдарм. Большинство летчиков нашего полка получили боевые ордена, в том числе и я был удостоен ордена Отечественной войны I степени.

С большой радостью личный состав встретил известие о присвоении полку наименования Сандомирский. Такой чести удостаивались наиболее отличившиеся части и соединения. Около трех десятков самолетов противника уничтожили летчики нашего, 152-го гвардейского истребительного авиационного полка над польской землей.

Впереди ждали новые бои, и мы усиленно готовились к ним. Возвратился из Москвы Сергей Данилович Луганский. Оказывается, командира вызвали для того, чтобы сделать его бюст с натуры. Партия и правительство приняли решение увековечить имена дважды Героев Советского Союза.

После возвращения майора Луганского командир дивизии разрешил мне съездить домой, на Украину, пока на фронте затишье. Очень хотелось побывать в Тбилиси, повидаться с женой и дочкой, но в дальние края отпустить меня не рискнули. Я был несказанно рад и тому, что смогу увидеть родных, которые пережили страшное время оккупации...

Между Вислой и Одером

В начале сорок пятого года 152-й гвардейский истребительный авиационный полк провожал в столицу своего командира дважды Героя Советского Союза майора Луганского. Сергей Данилович уезжал по вызову из Москвы на учебу в академию. Уезжал неохотно, подчиняясь только силе приказа. Перед этим его вызвал командующий фронтом Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев.

Маршал хорошо знал Сергея Луганского. Однажды он наблюдал за боем, в котором Луганский, как всегда, мастерски сбил вражеского разведчика. Узнав, что у летчика на боевом счету более тридцати сбитых самолетов противника, Иван Степанович приказал представить его к награждению второй Золотой Звездой. Сам он и вручил награду нашему командиру.

По словам Сергея Даниловича, Конев очень тепло встретил его в своем штабе. Он расспрашивал о боевых делах полка, о летчиках, о жизни самого Сергея Даниловича. Больше всего Луганского удивил вопрос маршала о послевоенных планах. Сергей Данилович ответил, что и в мирное время собирается летать, служить в армии. Вот тут-то Конев и объявил о решении откомандировать Луганского на учебу. Просьба оставить его в войсках на командующего фронтом не подействовала, а когда Сергей Данилович попробовал настаивать, тот перешел на официальный тон:

- Поедете учиться. После войны нам грамотные командиры будут тоже нужны.

Луганский четко ответил: "Слушаюсь!" - и Конев спросил его, на кого остается полк. Сергей Данилович сказал, что, как и положено, на заместителя командира - майора Шевчука. Фамилия, понятно, маршалу ни о чем не говорила, но он не возражал, сказав, что доверяет Луганскому, который хорошо должен знать своих офицеров. Иван Степанович подчеркнул при этом, что он, как командующий фронтом, считает фигуру командира полка самой важной в армии, особенно во время войны.

Затем маршал снова перешел на неофициальный тон, даже несколько позавидовал Луганскому, что тот скоро будет в Москве...

- Ну, ничего. Теперь уже и нам недолго, - мечтательно проговорил Иван Степанович. - Скоро войне конец...

И оттого, что войне скоро конец, очень обидно было Луганскому уезжать с фронта. Но полк построен, вынесено Знамя, зачитан приказ.

Сергей Данилович обходит строй. Прощается с механиками, техниками, летчиками. Особенно дружески и сердечно - с ветеранами полка, с кем прошел большой и трудный путь. Иван Корниенко, Евгений Меншутин, Николай Шутт, Гари Мерквиладзе, Николай Дунаев, Виктор Усов, Георгий Полянский - почти все они уже стали Героями Советского Союза. Целое созвездие...

Я стоял перед строем полка. Место это еще непривычно для меня.

Хотя и приходилось заменять Луганского во время его отъезда и стоять перед строем, но тогда я был все-таки заместителем. А сейчас, с минуты, когда Сергей Данилович подойдет к Знамени, опустится перед ним на колено и коснется губами священного полотнища, я становлюсь командиром. С этой минуты я буду облачен всей полнотой командирской власти, и с такой же полнотой на меня ляжет ответственность за Знамя и честь полка, за самолеты и летчиков, за каждого вверенного мне человека, за сбитых и несбитых фашистов, за победы и поражения в воздушных боях, за все, что личный состав полка сделает на земле и в воздухе.

Я горжусь доверием командования и искренне рад назначению. Но понимаю, что будет очень трудно, и не только потому, что мне всего двадцать пять лет и здесь есть люди старше меня. Не только потому, что на должности заместителя командира я пробыл всего несколько месяцев и, естественно, нет еще полноценного опыта руководства. Самое сложное в том, что я вступаю в командование полком на смену такого замечательного командира, отважного летчика, обаятельного человека, как Сергей Луганский.