Джеймс Джонс - Не страшись урагана любви

• Название: Не страшись урагана любви
• Автор: Джеймс Джонс
• Издательство: Локид
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87952-038-2

Герой романа — драматург Рон Грант, находящийся в зените славы, — оказался запутанным в сложный любовный треугольник. И он пытается бежать от всех жизненных проблем в таинственный и опасный подводный мир. Суровым испытаниям подвергается и пламенная любовь к Лаки, девушке сколь красивой, столь и неординарной. Честность, мужественность, любовь, чувственность, дружба — все оказывается не таким простым, как казалось вначале. Любовь спасена, но теперь к ней примешивается и чувство неизбывной горечи.

---

В аэропорту Ганадо-Бей их не встречали. Дуг послал телеграмму, что они прилетают, но из имения Эвелин машину не прислали. Глянув на лицо мужа, чтобы увидеть, не было ли это дурным предзнаменованием, и ничего не заметив на его лице, Лаки вновь ощутила трепет в желудке, как и тогда, когда разговаривала с Кэрол Эбернати по телефону. «Матери! — думала она. — Черт подери всех матерей! Достаточно неприятностей причинила ей ее собственная мать. А теперь — его. Да еще приемная к тому же! И властная». Грант же, хотя лицо его оставалось бесстрастным, был убежден, что отсутствие машины — это сознательный выпад со стороны Кэрол Эбернати. Так же считал и Дуг, и это легко читалось на его лице. Так это и оказалось, во всяком случае, Грант так считал. Все было подстроено настолько хорошо, что придраться нельзя было.

— Ну и ну! — воскликнул Дуг, когда они стояли на жаре среди грубых, толкающихся носильщиков-негров, которые заставили бы разнервничаться любого либерала, приехавшего в Ганадо-Бей. — Ни одного шанса взять машину напрокат. Зато в Грин Холле будет штук шесть свободных. Придется взять такси.

Сказано — сделано. На цветного шофера большое впечатление произвело то, что они едут в Грин Холл. Много лет, как он сказал, он проезжает мимо него, но впервые везет туда пассажиров.

— Етот очень красив, мом, — улыбнулся он.

На Лаки это произвело впечатление. Рон показал, где начинается имение, потом — на пляжный домик неподалеку от дороги со стороны моря, затем они быстро и долго ехали в горы, пока не доехали до большого разворота у главного здания. Грин Холл вполне оправдывал свое название Зеленый Дом. Грант старался, как мог, показывая жене различные редкие тропические деревья и растения, названия которых он помнил по рассказам графа Поля, коллекционировавшего их.

— Она, должно быть, очень богата, эта графиня Эвелин, — сказала Лаки.

— Богата? — переспросил Грант. — Почти весь уголь Индианы принадлежит ей.

— Но ради Бога, не называй ее графиней, — откликнулся Дуг с переднего сиденья. — Это не принято.

— Дуг, заткнись, ради Бога! — зло оборвал его Грант.

Когда привратник открыл перед ними большие двери из стекла и стали, они увидели, что вся компания уже собралась встречать их. Эвелин мгновенно захватила инициативу в свои руки.

— Я ужасно виновата! Мы очень хотели, чтобы кто-нибудь вас встречал. Но Дуг не назвал номера рейса! — Грант, не видевший телеграммы, не мог сказать, правда ли это, а Дуг позднее сказал, что не помнит. — Входите! — продолжала она со всем своим циничным очарованием, — позвольте представить вас, Лючия! Лаки, так ведь? Можно мне вас так называть? Очаровательное имя!

Их встречали: граф Поль (просто Поль), сама Эвелин, Хант Эбернати, Кэрол Эбернати и девушка по имени Лестер Райт, работавшая в «Спортс иллюстрейтид», которая приехала написать статью о любительских полетах Поля де Блистейна на гидроплане и жила пока здесь. Немедленно подали «кровавую Мэри». Буфет с холодными закусками, в основном, с ветчиной и цыплятами, уже стоял на террасе.

— При-вет! При-вет! — сказала ей Кэрол Эбернати, когда пришла ее очередь. — Но это не первое знакомство, не так ли? Рон так много рассказывал нам о вас, что я чувствую, будто уже знаю вас, Лаки.

Позже выяснилось, что цветной парень из «Тайм» как раз вчера вернулся в Кингстон, очевидно, за инструкциями Хита. Перед отлетом он еще раз пытался поговорить с Кэрол.

Эвелин поместила их на полпути в горы, в «Коттедже». «В конце концов, у вас ведь все еще медовый месяц, не так ли? Хотя официально уже и нет! И я подумала, что вы предпочтете побыть наедине друг с другом!»

«Коттедж» оказался совсем не коттеджем, а чудесным, очень современным маленьким домом, построенным так, что плавательный бассейн неправильной формы входил прямо в здание вместо одной из стен на первом этаже. Раньше дом, по крайней мере, первый его этаж, использовали для большой игры в покер, который так любила Эвелин де Блистейн. «Конечно, пока вы здесь, мы будем играть в салоне! Или на террасе! Дуг, конечно, может жить в той же комнате большого дома, что и прежде! И если вы захотите пообедать или поужинать здесь одни, — а я в этом уверена! — просто позвоните Грегу, дворецкому!» (В каждой из четырех маленьких комнат было по телефону.) «А бассейном мы почти не пользуемся, разве что около пяти часов, — сказала Эвелин. — Да и то редко».

— Мне она нравится, — проговорила Лаки, когда они наконец-то остались вдвоем. — Она мне понравилась, когда мы впервые встретились тогда, у супермаркета, и до сих пор мне нравится.

— Да, она ничего, — осторожно произнес Грант. Он все еще нащупывал свою линию поведения, искал почву под ногами, потому что, в общем-то, ему не хотелось сюда приезжать, да он бы и не поехал, если бы не этот сучий сын Бредфорд Хит… Или поехал бы? Как бы там ни было, он не ощущал себя самодовольным, мужественным, сверхмужественным, не гордился собой, познакомив свою жену со старой любовницей.

— Ладно, — ответила ему Лаки, — она, возможно, на что-то намекает, но в конце концов, лишь для того, чтобы получить удовольствие, свое удовольствие. И это неплохо.

— Она любит сплетни, — сказал Грант. — И покер.

— У нее связь с этой Лес Райт из «Спортс иллюстрейтид», — спокойно констатировала Лаки.

— У нее? Да? — изумился Грант.

Лаки спокойно кивнула.

— Обычно мне не нравятся лесбиянки. Но она мне нравится.

— О господи! Ей же шестьдесят пять!

— Ну и что? — возразила Лаки.

— Слушай, — сказал он. — Что ты думаешь о Кэрол?

— У меня еще не было возможности составить о ней мнение.

— Если кто-нибудь из них будет тебе досаждать, особенно Кэрол, скажи мне. — Он считал, что это нужно сказать. — Я действительно хочу поработать с этими пушками. Но могу и плюнуть. Мы не обязаны быть здесь долго.

— Не смешно ли будет, если мы уйдем отсюда, но останемся в Ганадо-Бей?

— Может, но черт с ними. Да и не думаю, что Бредфорд Хит узнает об этом.

— Может. Если его парень попросил кого-нибудь в городе присмотреть за нами.

— Ну и пошел он!..

— Я останусь, — сказала она. — Я умею обращаться с матерями. Есть опыт.

Эти слова глубоко задели Гранта, и он ощутил себя еще большим преступником. Он попытался сменить тему и проговорил:

— Дуг сегодня за обедом спросил меня, как я думаю, может у него что-то быть с Лес Райт.

— Смешно! — ответила Лаки. — И что ты сказал?

— Я сказал, почему бы и нет? Может, лучше его предупредить?

— Ничего не говори, — посоветовала Лаки. — Если они сообразительны, он создаст им хорошее прикрытие.

— Ты точно уверена? — спросил он.

Она кивнула.

— Увидишь. А я и впрямь хочу, чтобы мы как можно чаще ели здесь вдвоем.

— Конечно, — ответил Грант. — Так и сделаем. Кроме сегодняшнего вечера, когда мы должны дать главное представление в большом доме.

Неприятности начались на следующий день. Грант и Дуг позвонили Бонхэму после обеда и собрались выйти с ним на пробное погружение к затонувшему судну. Жуткое желание Бонхэма сохранить тайну, кажется, сразу же исчезло в Га-Бей, и он даже не возражал, что с ними будет Дуг. Участок дна был большим. На ровном, гладком песке, протянувшемся на несколько сотен ярдов к началу глубокой воды, и всего в двадцати ярдах от глубокого рифа они и лежали, зеленые, большей частью наполовину зарытые в желтом песке, на глубине сто двадцать футов. Грант определенно мог сказать, что он когда-то проплывал с Бонхэмом над этим местом и видел один песок. Сейчас мольбы Бонхэма о тайне казались слегка театральными, особенно здесь, поскольку Дуг с поверхности не мог увидеть пушки. Завтра они арендуют судно с самой мощной лебедкой в Ганадо-Бей. На следующий день они попытаются начать работу. Все это очень волновало. Лаки в этот день решила остаться дома, в имении, в основном, из-за нелюбви к Бонхэму, а когда ее муж вернулся домой, в Коттедж, она рассказала, что произошло в его отсутствие. Не большая неприятность, нет, но все-таки подействовало на нервы.

— Знаешь, я думаю, она по-настоящему сошла с ума, — сказала Лаки.

— Я же говорил, — ответил он.

— Нет, я имею в виду настоящее безумие.

— Именно об этом я и говорил, — спокойно произнес он.

Итак, Эвелин позвонила после их отъезда и сказала, что знает, что Лаки осталась одна и не хочет ли она пообедать с ними на террасе. Поль уехал с Лес Райт на пробный вылет гидропланов, Хант, как обычно, уехал в гольф-клуб, так что осталось их трое. Все было очень прилично, очень приятно. Кэрол не могла проявить большей обходительности. А Эвелин оставалась той же нормальной, остроумной, циничной, готовой прийти на помощь женщиной.

— Я думаю, она скорее на нашей стороне, чем на стороне твоей приемной матери, если она вообще на чьей-либо стороне, — сказала Лаки.