Людмила Третьякова - Дамы и господа

• Название: Дамы и господа
• Автор: Людмила Третьякова
• Издательство: Виконт-МВ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-902058-14-4

…Демидовы, Шереметевы, Тургеневы, Загряжские, Воронцовы-Дашковы. По мнению многих, богатство и знатность обеспечивали им счастливую жизнь и благосклонность фортуны. Но их семейные исто­рии убеждают, что рая на земле ни для кого не бывает. Как мимолетны и коротки они — дни любви, покоя, счастья, и как печально длинна череда потерь и разочарований.

---

…Вокруг Трескенде располагались хутора. Крестьяне жили бедно. Болезнь кормильца, недород, пожар или падеж скота становились для них катастрофой. Разбогатев, Аврора взяла за правило помогать неимущим. Выходило так, что ее вмешательство требовалось постоянно. Отправляясь по делам благотворительности, она нередко брала с собой и Павла. Ей хотелось, чтобы он не из сентиментальных кни­жек, а сам узнал, как по-разному живут на земле люди.

Зрелище человеческих бедствий тягостно. Оно омрачает собственную жизнь, какой бы благополучной она ни была. Иногда, после дневных хлопот, у Авроры не было настро­ения ехать веселиться к кому-нибудь из соседей. И она оставалась в кругу близких, предаваясь неспешной беседе, чтению книг, прочим тихим занятиям.

…Но время шло, и Аврора понимала, что такая полу­сельская жизнь, лишенная ярких впечатлений, может пока­заться Павлу скучной. Совсем недавно, подростком, он с удовольствием отправлялся с ней в Трескенде, радуясь, что на просторе будет ловить рыбу и с местными охотниками поджидать зазевавшихся уток.

Такие денечки миновали — ее мальчик вырос. У него появились другие желания. А потому Аврора решила так: одну половину лета они проводят по-прежнему в Финлян­дии, другую — во Франции.

Париж! Прибыв сюда, госпожа Демидова ввела сына в дома русской знати, подолгу жившей на берегах Сены. Павел был представлен людям, имевшим большой вес во французском обществе и даже в императорской семье. Но куда более интересным для молодого человека ока­залось знакомство с Парижем художественной богемы и прелестных, не обремененных излишней стеснительностью актрис.

Дядюшка Анатоль чувствовал себя здесь как рыба в воде и, получив подкрепление в виде обаятельного, веселого племянника, быстро приохотил его к парижским радостям.

Разница в возрасте, правда, не такая уж и большая, не мешала обоим Демидовым отлично понимать друг друга. Они оказались весьма схожи не только в интересе к достопримечательностям «столицы мира», но и в пристрастии к прекрасному полу, а также к безудержному мотовству.

Порой Аврора по нескольку дней не видела сына, полу­чая от него лишь записочки с просьбой не беспокоиться: он в высшей степени жив и здоров. Такого рода сообщения не слишком успокаивали ее: она уже мечтала, чтобы универ­ситетские каникулы поскорее закончились и настало время ехать домой.

Но, увы, по возвращении в Россию Аврора поняла, что невские берега для ее сына не менее опасны, чем берега Сены. Как и следовало ожидать, жизнь в Париже не прошла для Павла бесследно. Ее сын приобрел налет фанфаронства и изящной небрежности. Элегантный, одетый по последней парижской моде, Павел в любом обществе притягивал к себе женские взгляды и нередко вызывал в мужском кругу зависть и раздражение. К тому же он, добряк по природе, если его задевали за живое, мог вспыхнуть как порох и уж тогда не помнил сам себя. Этого, чисто демидовского, свойства харак­тера мать всегда боялась, и, как оказалось, не напрасно.

…В тот весенний день 1860 года она уже с утра была беспричинно, казалось, встревожена, не находила себе места и не покидала дома, несмотря на множество запланирован­ных дел. От прислуги ей стало известно, что Павел уехал еще спозаранку. Куда? Никто не мог дать ответа. Лекции начинались много позже. В ответ на ее расспросы горничная сказала, что видела барина, стоявшим у дверей материнской спальни. Он словно прислушивался, не поднялась ли она, и, минуту-другую потоптавшись, быстро спустился вниз. В вестибюле Семен накинул ему на плечи студенческую шинель и, как всегда, перекрестил вдогонку.

Словом, ничего в этот день необычного замечено не было. Но беспокойство не покидало Аврору. Она все ходила вдоль больших окон зала на втором этаже, откуда хорошо просматривалась улица с пешеходами, идущими по тротуару на противоположной стороне, и темные короба экипажей, шум от которых то усиливался, то затихал.

Так шел час за часом, приближался полдень. Аврора уже хотела было пройти в свой кабинет и отвлечься чтением, как снизу до нее донесся чей-то сдавленный крик.

В мгновение ока Аврора очутилась на середине парад­ной лестницы и увидела, как в распахнутые двери, при­держиваемые дрожавшим и беззвучно хватающим ртом воздух Семеном, трое на руках вносили Павла. Руки его безжизненно свисали из-под накинутой на тело шинели. Все поплыло перед глазами Авроры, теряя сознание, она покачнулась и наверняка расшиблась бы, если б кто-то из прислуги не подхватил ее.

— Вы слышите меня, Аврора Карловна! Павел Павло­вич жив. Жив, голубушка, жив! Все обойдется…

Приоткрыв глаза, Аврора увидела перед собой лицо не­знакомого мужчины, доктора, который, приведя ее в чувство и дав указание горничной, направился к раненому.

Скоро стала ясна суть трагического происшествия. На Крестовском острове Павел дрался на дуэли с одним из офицеров Конногвардейского полка. Тот прострелил ему обе ноги, сам же остался невредим.

Военно-уголовный кодекс, хотя и смягченный — во времена Пушкина дуэль каралась «высшей мерою нака­зания», — предполагал лишение чинов и прав состояния. Однако следственная комиссия посчитала достаточным выдержать виновников два месяца «под арестом в крепости на гауптвахте».

…Демидова добилась аудиенции у государя. Выслушав ее взволнованный рассказ, Александр II с сочувствием от­несся к материнскому горю. Сын Николая I, поддерживая традицию благоволения к Авроре, разрешил ей «во всякое время свободный вход в каземат» Петропавловской кре­пости. Кроме того, учитывая тяжесть ранения, Павла могли беспрепятственно посещать и доктора.

Ровно месяц отсидел Демидов в Петропавловке. Что ни говори, это было тяжелое испытание, несмотря на все старания матери ободрить его. Говорили даже, что она оклеила сырые стены камеры обоями, а обед заключенному доставляли из ресторана. Впрочем, возможно, это были досужие вымыслы. Хотя Аврора, за которой все призна­вали крайнюю скромность и нежелание привлекать внима­ние к своим огромным капиталам, пренебрегала мнением общества, если дело касалось сына.

К тому же эта несчастная дуэль пришлась на время подготовки к выпускным экзаменам в университете. Мать уговаривала сына меньше размышлять о вчерашнем, а боль­ше о будущем, и тот при тусклом свете, который пробивался сквозь маленькое зарешеченное оконце у потолка, до рези в глазах сидел над конспектами и учебниками.

…Осенью Демидов получил диплом об окончании Санкт-Петербургского университета. В благодарность своей альма-матер он положил в банк деньги на стипендии наиболее одаренным студентам «по разряду администра­тивных наук».

Наступала пора зрелости, и Аврора Карловна решила передать сыну управление уральскими заводами. Дядюшка Анатоль с этим согласился, предпочтя, ничем себе не утруждая, получать от племянника определенную часть дохода.

Павел серьезно отнесся к своему новому статусу главы огромной демидовской империи. Понимая, что его юриди­ческого образования тут недостаточно, он некоторое время штудировал экономические науки в Париже, а вернувшись домой, поступил на «выучку» к Дмитрию Ивановичу Менделееву, для которого построил новую химическую лабораторию, где, в частности, проводились анализы и тагильских руд.

Летом 1863 года Демидов, пригласив с собой ученых, «специалистов-практиков», поехал на заводы. Прибыв на место, он взялся за проблемы социальные и производствен­ные. Так, ему удалось решить многие конфликтные вопросы между рабочими и управленческой верхушкой.

А в Нижнем Тагиле был основан первый завод по про­изводству стали бессемеровским процессом. Изделия из нее на международных выставках неизменно признавались лучшими. Менделеев свидетельствовал, что в то время никто в мире не мог конкурировать с Россией по качеству металла, который производился на демидовских заводах.

Благодаря совсем еще молодому, двадцатипятилетнему хозяину на Урале начался настоящий бум по поиску и раз­работке новых месторождений каменного угля. Огромные средства были вложены в приобретение современной евро­пейской техники, в модернизацию производства. К чести Демидова, не имея собственного инженерного опыта, он сумел превосходно воспользоваться советами настоящих знатоков своего дела. Металлургическая промышленность Урала на этом этапе обрела верный курс развития.

…После уральской экспедиции Демидов явился к ма­тушке хотя и усталый как никогда, но окрыленный чувством выполненного долга. Теперь он разговаривал в обществе о серьезных вещах: о золотых приисках, каменноугольных копях, конкуренции на мировых рынках металла, английских машинах, достижениях инженерной мысли в горнодобыва­ющей отрасли.

И вправду, светские собеседники слушали Демидова внимательно и с удовольствием — мало кому доводилось побывать на далеком Урале. Краем глаза загоревший и будто раздавшийся в плечах Павел замечал: среди дам и девиц на него развернулась настоящая охота.