Аннемари Шоэнли - Строптивая женщина

• Название: Строптивая женщина
• Автор: Аннемари Шоэнли
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-582-1

Стремясь сделать карьеру, Марлена Шуберт, умная, энергичная и обаятельная женщина, последовательно убирает со своего пути каждого, кто пытается ей помешать: мужа, отца, завистливого коллегу.

При этом она не довольствуется только работой, но и ищет личного счастья, меняя мужей и любовников.

Может быть, в том, что она не может сделать выбор между карьерой и семейным благополучием, виноват ее неуемный характер?

---

— Ты тоже поэтому во всем слушаешься отца? — спросила она.

Тилли так разволновалась, что ей даже изменила привычная сдержанность:

— Я? Да я вообще ни о чем не думаю, когда на него находит. Максимум, о том, что он испачкает мне постель.

— Почему же ты тогда все ему позволяешь?

— А что я, по-твоему, могу сделать? Ты думаешь, он когда-нибудь изменится? Пока им не исполнится пятьдесят, они все неразумные, как дети. А после пятидесяти начинается уже старческий маразм.

— Выходит дело, ничто не меняется, — вздохнула Марлена.

Гейнц пригласил на свадьбу Марлену и Никласа. Марлена была уверена, что Никлас не выкажет никакого интереса к подобным бюргерским традициям, и поэтому сразу сказала ему, что не обидится, если он придумает какую-нибудь отговорку и не пойдет на свадьбу. Но Никлас покачал головой:

— Почему? Я не имею ничего против семейных праздников. Я был бы счастлив, если бы у меня была нормальная семья.

Так Марлена наконец узнала, что мать Никласа двадцать лет назад не устояла перед обаянием американского фермера и сбежала с ним. Никлас остался в Берлине вместе со своим отцом. Его отец был нотариусом, вел замкнутый образ жизни и почти не замечал сына.

— По-моему, мы с ним ни разу в жизни толком не поговорили.

Марлене показалось, что за этим кратким, сухим рассказом скрывается безрадостное детство, и она попыталась утешить его:

— Для моего отца я тоже никогда не существовала, только мои братья.

Но Никлас тут же закрыл тему:

— Мне не нужен психиатр и разговор по душам. Отец присылает мне чек, а я отсылаю сообщение о моих успехах в учебе. Таким образом, он имеет то, что хочет, а я — то, что мне нужно.

Во время свадебной церемонии в церкви Никлас не раз морщился, когда матери жениха и невесты оплакивали свои потери, громко сморкаясь в вышитые носовые платки. Тилли теряла сына, отдав его гордячке, мать Агнес вручала дочь эгоисту. Собственно говоря, думала Марлена, обе женщины должны бы быть счастливы подобным соединением. Возможно, это как раз была единственная возможность сгладить крайности. Во время застолья Никлас ни словом не возразил, покорно слушая политические разглагольствования Марлениного отца. Он был вежлив и сдержан, этот симпатичный, любезный и предупредительный молодой человек, очаровавший буквально всех. Настоящий хамелеон. Кто же он на самом деле?

В следующую субботу поздно вечером кто-то позвонил в ее дверь. Это была Иоганна. Неужели это действительно она? Распухшее лицо, глаза, красные от слез. Никогда еще Марлена не видела подругу в таком состоянии. Она испугалась. Иоганна всегда была скалой, ее оплотом, как могла она вдруг стать такой слабой? Что случилось?

Ее бросили? Да. Стефан оставил ее. Он получил должность главного менеджера и не захотел брать с собой Иоганну. На новом месте уже была секретарша, да еще из хорошей состоятельной семьи, и это Стефану было нужнее, чем Иоганна в постели. Таким образом, этот порядочный Стефан избавился не только от старого кабинета, но и от Иоганны. Невозможно даже представить себе последствий, если вдруг жена узнает об их отношениях! А вдруг Иоганна отправится к главе фирмы и устроит там скандал? Иоганну перевели в отдел сбыта. Стефан сказал, что он ничего не знал об этом решении. Но и тут он солгал — это было его распоряжение. Из квартиры Иоганны Стефан забрал свои личные вещи и сложил их в пластиковый пакет из супермаркета и выкинул в мусоросборник в ее дворе. Это же он проделал со второй кисточкой для бритья, второй зубной щеткой и пакетиком презервативов, сверхнадежных, как гарантировалось в аннотации.

Марлене нечем было утешить Иоганну, она могла лишь быть рядом и поддерживать ее. Марлена достала бутылку водки и плеснула немного в стакан для Иоганны.

— Ты должна уйти из фирмы.

— Тогда мне придется все начинать сначала.

— Ну и что?

Иоганна уставилась в угол комнаты.

— Почему, черт побери, эта скотина должна так дешево отделаться?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Почему я не могу закатить немыслимый скандал? Сказать, что он имел связь со мной, обещал мне повышение по службе, а теперь хочет избавиться от меня?

— Неужели у тебя нет гордости?

— Будет, и сколько угодно, когда я с ним покончу.

— Но что конкретно ты собираешься делать?

— У меня есть его письмо ко мне.

Он написал его, сидя в ярком лунном свете на сицилианской веранде летнего коттеджа. Рядом что-то бубнила жена, шумели непослушные дети. Ночь пробудила в нем тоску, кровь забурлила, сладкие мечты сменились сильным возбуждением — и он схватился за перо. О, что это было за письмо! Мягкие округлости ее бедер он сравнивал с холмами, спускающимися к морю, ее грудь — с виноградником, опьяняющим его вкусом и ароматом…

Иоганна отчаянным движением опрокинула стакан:

— Прозит! За написанное слово! Что написано пером, не вырубить топором! — провозгласила она.

Осенью, когда канцлеру Шмидту был выражен вотум недоверия и коалиция разрушилась, Марлена целые ночи просиживала с Никласом и его друзьями. Все встречи проходили по одной и той же схеме. Сначала сплетничали об университете и застывших профессорских мозгах, потом — о равнодушном благополучном обществе, а затем принимались перемывать косточки политикам.

Марлена восхищалась Никласом. Она была воспитана в реалистичном духе, да и сама по себе, будучи женщиной практического плана, любила людей с идеями и фантазиями. Когда Никлас, подавшись вперед, смахивая со лба непокорные каштановые пряди, говорил о необходимости перестройки общества, она чувствовала, как высвобождается из своего затхлого, обывательского мирка, из узколобой реальности. Она всегда соглашалась с Никласом, хотя частенько и не понимала его.

Никлас жил в маленькой комнате в центре города, но проводил большую часть времени у Марлены. Иногда, когда Марлена ставила тарелки с ужином на стол или Андреа весело болтала с ним, он как-то уходил в себя, и, казалось, умиротворение снисходило на него при виде этой семейной сцены.

Однажды утром, когда они проснулись на узкой кушетке Марлены, Никлас сказал:

— Как ты отнесешься к предложению выйти за меня замуж?

Марлена захихикала:

— Что за шутки? — Она положила голову на его грудь. Марлена любила его тело, ей нравилось заниматься с ним любовью, в нем не было ничего, отталкивающего ее. — Я больше никогда не выйду замуж, Никлас, и ты знаешь это.

— Ты находишь это справедливым?

Марлена удивленно подняла голову и села:

— А при чем тут справедливость?

— Ты была уже один раз замужем, а я еще не был женат.

Она озадаченно вглядывалась в него, однако он явно не шутил.

Марлена принялась объяснять ему, что никогда в жизни не согласится больше оказаться в зависимости от кого-либо. А брак — это всегда зависимость, даже если ты работаешь и имеешь собственные деньги. Возможно, тогда это не давит материально, но уж эмоционально — в любом случае. Супруги то и дело путают свидетельство о браке с правом на пожизненное и безраздельное владение своей половиной.

— А как ты себе представляешь нашу дальнейшую жизнь без брака?

— Когда ты станешь референтом и будешь чуть больше зарабатывать, мы могли бы жить вместе и снять квартиру побольше. Но жениться — нет.

— Ага. Значит, если мы станем жить в одной квартире нерасписанными, ты не ощутишь эмоционального давления?

— Не надо будет думать о разводе, если у нас что-то не склеится. Я буду чувствовать себя свободной и ходить, когда хочу и куда хочу.

— Ты сможешь так поступать и став моей женой.

— Зачем же тогда тебе жениться?

— Потому что мне кажется прекрасной сама мысль жениться на тебе. — Он улыбнулся ей ласково и почти испуганно.

Она нежно провела ладонью по лицу Никласа и показалась себе старушкой, утешающей юного, неопытного сына.

— Когда люди женаты, отношение мужчины к женщине меняется чисто инстинктивно. А я боюсь этого.

Он вскочил с кровати, подошел к столу и взял фломастер. Потом вернулся обратно к кушетке.

— Через год в этот день мы будем женаты. Спорим?

Никлас нарисовал на стене большое красное сердце, перечеркнул его стрелой и поставил под ней дату.

— Ставлю десять бутылок шампанского, — сказал он.

— На Востоке за такую, как я, просили бы по меньшей мере десять верблюдов.

— Шампанское лучше пахнет. — Никлас хлопнул ее по заду и придвинулся так близко к ее лицу, что их носы почти соприкоснулись. — Я был бы счастлив иметь семью, — прошептал он, и Марлена вдруг подумала, что вполне может проиграть пари.

В начале 1983 года Давид Эриксон был назначен начальником производственного отдела, а его жена Карола создала новую должность для себя, чтобы обеспечить беспрепятственную связь между администрацией и производственным отделом. Между этими службами в прошлом слишком часто случались трения, и слишком часто, как сетовал Георг Винтерборн, правая рука не знала, что делает левая. Для его дочери это была неплохая возможность проявить себя.