Элайн Кофман - Лишь небеса знают

• Название: Лишь небеса знают
• Автор: Элайн Кофман
• Издательство: БДР-Трейдинг
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7721-0051-3

«Родившись женщиной, надо уметь выстоять в штормовую погоду», — не уставал повторять дед-капитан, старый морской волк, научивший Лиззи Робинсон верить в себя.

Первую жизненную бурю она испытала, влюбившись с первого взгляда в Тэвиса Маккинона. Всем пылом своего юного сердца ощутила она: гордый красавец ниспослан ей Небом. Это мгновение навсегда осталось у Лиззи в памяти. Прошли годы… В изящной и утонченной Элизабет не осталось ничего от той взбалмошной девчонки-подростка. Многое изменилось, но в одном Элизабет осталась постоянна — своей любви к Тэвису, бывшей для нее чем-то вроде путеводной звезды. Наивное детское обожание, пройдя испытание временем, переросло в глубокое трепетное чувство. Она и не предполагает, что этот убежденный и законченный холостяк Маккинон — ее мечта — давно уже пылает бескорыстной страстью и томительным желанием к златовласой прелестнице… лишь Небеса знают об этом…

---

— Какие мы разные, — прошептала Элизабет, — ты хочешь многого, а я — только одного.

— Чего же?

«Услышать, что ты любишь меня», — подумала она, но ответила только:

— Самое печальное, что после всего, что произошло между нами, ты спрашиваешь об этом.

Он отпрянул, словно она его ударила. Всматриваясь в ее красивое, печальное лицо, он судорожно соображал, что сказать ей, прежде чем он ее снова потеряет. Но он мог думать лишь о том, как держал ее в объятиях, чувствуя, что растворяется в ней. Почему он не может произнести того, что она желает услышать? Почему он теряется рядом с ней? Она опередила его.

— Оставьте меня в покое, Тэвис, — крикнула она, убегая. — Я больше не хочу быть вашей женой.

22

Жжение в желудке разбудило Эйсу, и он, открыв глаза, не сразу сообразил, где находится.

Боль вернулась, на этот раз более острая, и старик поморщился, думая о том, что, как ни странно, прошлое возвращается к человеку через запахи. Снова закрыв глаза, он постарался вспомнить, как пахли просмоленные бочки, сотнями стоявшие на причалах. В теплую, влажную погоду от них исходит знакомый дух, подобно едва уловимому аромату засушенной между страницами Библии резеды, напоминающей о безвозвратно ушедших временах.

Чем нестерпимее становилась боль, тем ярче становились картины прошлого. Соленая вода потекла по его жилам, в ушах звенели пронзительные крики малайских пиратов, пение темноглазых красавиц с цветущих островов.

Потом воспоминания отступили, а боль осталась. Последнее время она почти не отпускала его.

Прошло уже почти два года с тех пор, как он заметил у себя первые симптомы болезни, — тошноту, тяжесть в желудке. Эйса встал, хотя ноги плохо слушались его, а внутри полыхал огонь. Он знал, что время его пришло, что хищник, пожирающий его, не насытился. Он умирал. Боль становилась непереносимой. Лишь прохлада морской воды могла принести облегчение и манила его. Он вышел на улицу.

Солнце спряталось за серой дымкой. Дул сильный ветер, по воде бежали мелкие, пенившиеся волны. Старик остановился и огляделся вокруг. Мир был холодным, пугающим, неуютным. Даже море казалось сегодня чужим и неведомым. Но ничто не способно его остановить. Скоро он освободится от боли и горестей. Скоро обретет покой, покинет грешную землю и отправится в царство Нептуна. Там должно быть тихо и зелено. Море примет его.

Подойдя к воде, Эйса толкнул плоскодонку и вспомнил, что забыл захватить шляпу. Он остановился, размышляя. Шляпу он носил всегда. Повернувшись, он посмотрел на дом. Робин и Тук мяукали, сидя на крыльце. Вспомнив, как не любят коты Элизабет, он хотел повернуть назад. Но зов моря был настойчивым и… обнадеживающим. «Иди ко мне, — послышалось ему, — иди…»

…И воды сомкнулись над Эйсой Робинсоном, освободив его навсегда от боли и мирских тревог.

Элизабет поняла, что в ее отсутствие что-то случилось, в ту минуту, когда Робин и Тук выскочили ей навстречу. Над домом нависла зловещая тишина. Сняв с Вилли пальтишко, она, прислушиваясь, взяла котов на руки. Ничего не было слышно, кроме завывания ветра за окнами и шума прибоя.

— Дедушка? — она бросилась в комнату, не обращая внимания на то, что сынишка держится за ее юбку.

Заметив на столе трубку и капитанскую фуражку деда, она почувствовала некоторое облегчение. Без фуражки он не мог никуда уйти.

— Где ты, дед? — повторила она.

Никто не ответил. Отведя Вилли на кухню и усадив на высокий стул, она дала ему печенье, а сама обежала дом, зовя деда и слыша в ответ только эхо. Элизабет вернулась на кухню. Вилли расплакался. Взяв его на руки, она быстро одела его и выскочила во двор.

— Дед, ты меня слышишь? — пыталась она перекричать ветер. — Дед!

Подбежав к воде, она не увидела плоскодонки. «Он отправился порыбачить», — попыталась она уговорить себя, но беспокойство усиливалось. Снова она вспомнила о капитанской фуражке Эйсы, которая осталась лежать на столе. Он никогда, никогда не выходил без нее.

Страх охватил Элизабет, она кинулась обратно в дом, дала ребенку игрушку и, пообещав сейчас же вернуться, бросилась вверх по винтовой лестнице на маяк. Задыхаясь, она подбежала к окну, но увидела только пустынный берег и сердитые волны. Всмотревшись вдаль, она уже хотела уйти, ощущая беспомощность, но в эту секунду над темной водой взметнулась седая голова. Не теряя времени, она спустилась вниз, забрала Вилли и, сев в повозку, помчалась в город. Вскоре она стучала в дверь Тэвиса.

Он открыл сам и сразу заметил испуг на ее лице. Не давая ему ничего спросить, она сказала:

— Мне необходима ваша лодка, где вы ее держите?

— На причале, но зачем…

— Дедушка, — ответила она, сбегая с крыльца и бросаясь назад к повозке.

Не раздумывая, Тэвис кинулся за ней и схватил ее за руку.

— Элизабет, в чем…

— Пустите меня! — закричала она. — Разговаривать некогда! Дело идет о жизни и смерти!

— Чьей? — спросил он спокойно, забирая у нее Вилли. — Чья жизнь в опасности?

— Дедушкина! Он погибнет, Тэвис! Он этого хотел! Вы не понимаете, он хотел умереть!

— Лайза, успокойтесь. Он может быть вовсе не в море.

— Я видела его! — ударив его в грудь, она вырвалась, Вилли заплакал. — Видела с маяка! Ну, как вы не понимаете! Он вышел в море, чтобы умереть! Я знаю.

Вероятно, ужас, который он разглядел в ее глазах, заставил его поверить ей.

— Я с вами, — коротко произнес он, — только отдам Вилли миссис Чэдуик.

— Я должна найти деда, — стонала Элизабет, чувствуя, что ее бросает в дрожь, — с вашей морской болезнью вы только мне помешаете.

— Вы выйдете в море только вместе со мной.

Прошло всего несколько минут, и они уже бежали по причалу. Тэвис помог ей забраться в небольшую лодку и, немного пройдя на веслах, поднял парус.

Небо совсем потемнело, начинался дождь. Элизабет всматривалась до боли в глазах в нескончаемые волны, молясь, чтобы не было поздно. «Он хочет умереть, — стучало у нее в мозгу, хочет. Прошу тебя, Господи, не дай ему погибнуть!»

Элизабет промерзла до костей. Она не ела целый день, ее стало мутить. Помрачнев, Тэвис сказал:

— Возможно, он вернулся. Скоро стемнеет.

— Вы так ничего и не поняли? — гневно вскричала она. — Он не вернется. Никогда. Он так хотел. Хотел умереть в море.

Вдруг, словно из ниоткуда, вынырнула маленькая серая лодка.

— Вон там, — указывая на нее рукой, крикнул Тэвис, — я думаю, это он.

Взглянув, Элизабет заметила смутные очертания плоскодонки, покачивающейся на гребке большой волны, и надежда начала умирать в ней. Словно каменное изваяние, она не ощущала ни отчаянья, ни радости. Она поняла, что все кончено, и, когда они подплыли, не стала заглядывать в лодку.

Сидя на деревянном сиденье, она не чувствовала, как хлещут по ней струи хлынувшего дождя, и лишь голос Тэвиса заставил ее очнуться.

— Мне очень жаль, — произнес он, — но вы бы ничего не могли сделать, раз он так решил.

Увидев, что он хочет повернуть к берегу, Элизабет схватила его за руку.

— Куда это вы? — спросила она.

— Обратно, — ответил он удивленно, — больше мы ничего не сможем сделать, и погода становится все хуже и хуже.

— Я не оставлю здесь дедушкину лодку.

Тэвис посмотрел на нее с мольбой.

— Надвигается буря, и, если мы не повернем сейчас же, это плохо кончится.

— Я не оставлю здесь его лодку и не прощу вам никогда, если вы заставите меня ее бросить.

Выругавшись, Тэвис сделал крутой поворот и подплыл к плоскодонке. Он снова посмотрел на нее, на этот раз жалобно, и Элизабет поняла, что он ощутил первые признаки дурноты.

— Постарайтесь удержать парус, а я попробую схватить плоскодонку за веревку.

Тэвис сделал три неудачных попытки, и она заметила, что ему становится хуже. В четвертый раз, перекинув за борт ногу, он сумел ухватиться за конец веревки и завязал узел. Элизабет успела заметить, что он страшно побледнел и качнулся. Начавшийся приступ мешал ему удерживать равновесие, она наклонилась, пытаясь дотянуться до него, но в это мгновенье плоскодонку приподняло волной и она с силой ударилась об их лодку. Не успев убрать ногу, Тэвис, застонав, повалился на дно. Лицо его стало пепельным, из раздробленной голени хлестала кровь.

За окном приемной доктора шел дождь, в голой, неуютной комнате было сумрачно, только небольшая лампа горела на столике возле нее. Она стала думать о деде, но мысли ее невольно возвращались к Тэвису. Она не могла упрекать себя за это. Тэвис пока жив, а значит, сейчас она должна беспокоиться о нем, — погоревать о деде у нее еще будет время.

Было душно, Элизабет устала и чувствовала себя измученной и постаревшей. Она откинула голову и закрыла глаза.

— Миссис Маккинон?

— Он жив? — она успела заметить пятна крови на одежде врача.