Майкл Боккачино - Шарлотта Маркхэм и Дом-Сумеречье

• Название: Шарлотта Маркхэм и Дом-Сумеречье
• Автор: Майкл Боккачино
• Издательство: Аст
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083854-7

Дом-Сумеречье. Дом, где воскресают мертвые — и разбиваются сердца живых. Здесь остановилось время. Здесь хозяин поместья — таинственный собиратель диковинок мистер Уотли, коллекционирующий в разноцветных флакончиках человеческие смерти. Сюда есть доступ лишь тем, кому ведомо незримое — или тем, кто недавно пережил утрату близкого человека. Однажды завеса непознанного приоткрывается для двух маленьких мальчиков, похоронивших любимую мать, и их молодой гувернантки, обладающей даром видеть рядом с умирающими загадочного «человека в черном». Так просто войти в Дом-Сумеречье. Но есть ли способ вернуться?..

---

— Если для меня будет возможность вернуться, я вернусь, — пообещала я.

Уотли уже проломил дверь.

— Маркхэм!

— До свидания, Генри! — Я с силой толкнула его, и он опрокинулся назад, в картину. Я видела, как по ту сторону дети помогли ему подняться; как он стоит, ошеломленный, убитый горем, и по щекам его текут слезы. Я сорвала витраж со стены и разбила на сотни сверкающих осколков, разорвав связь между Эвертоном и Упокоением.

— Я всегда смогу создать новую картину как портал в Блэкфилд, знаете ли, — отметил мистер Уотли с противоположного конца комнаты. Он вновь принял человеческое обличье; лохмотья одежды почти не прикрывали мускулистого тела.

— Но не создадите.

— Почему нет?

— Потому что вам нужна я.

— Вы хорошо справились, — похвалил он. Волосы его торчали во все стороны нечесаной гривой, как всегда, но вот по глазам было видно: самоуверенности у него несколько поубавилось. Уотли шагнул в мою сторону.

— Стойте где стоите.

Он остановился.

— А что вы сделаете, если я не послушаюсь?

— Вы видели, на что я способна, — прошипела я.

— Вы изменили финал истории.

— История еще не закончилась.

— Верно; недостает нескольких фрагментов. Или вы уже собрали головоломку? Вы и в детстве были на редкость умны.

— Вы ничего обо мне не знаете.

— А вот здесь вы заблуждаетесь. Мне о вас известно все. Я наблюдаю за вами многие годы. Вы это чувствовали; я знаю, что так.

Перед моим внутренним взором вновь возникла зловещая фигура над бездыханными телами моих близких.

— Человек в черном…

— Мне стало опасно путешествовать между мирами самостоятельно. Так что со временем я начал посылать Роланда. Но я по-прежнему любил коллекционировать людские смерти. Смертные цепляются за свою кончину, сами того не сознавая. Их легко увидеть, а предсказать еще легче! Ваша мать была одной из многих, но вы — первая, кто попытался на меня напасть. И, повстречавшись с вами, я вдруг понял, что вашей смерти не вижу. Вы для меня загадка, миссис Маркхэм.

— Не пытайтесь оправдать свой проигрыш.

— Это не оправдание, это объяснение. Мне казалось, я вам его должен.

— Так вы признаете, что убили моих близких?

— Вашу мать — нет. Мы с вами повстречались по иронии судьбы; но, уже узнав вас, я никак не мог оставить вас в покое. Я приму ответственность за остальные смерти. Мне требовалось, чтобы вы оказались в нужном месте для новой игры… моей решающей игры. У нас с вами куда больше общего, чем вы думаете. Часто ли мы делаем то, чего от нас ждут, а не то, чего хотим?

— Убийца! — Я сорвала со стены очередную картину и с силой швырнула ее об пол. Витраж раскололся надвое, и мистер Уотли согнулся пополам от боли.

— Я очень практичен, — сообщил он, едва придя в себя. — Вам нужно было вступить со мною в схватку за судьбу Лили Дэрроу, чтобы, когда вы одержите победу, никто не усомнился: я получил по заслугам.

Я уже собиралась уничтожить третью картину, но при этих его словах застыла на месте.

— А зачем вам так нужно проиграть?

— Грядет война. Собственно, она уже началась, и в обоих лагерях полным-полно фанатиков. Одна сторона мечтает жить вечно и подчинить себе все миры, а вторая хочет, чтобы все завершилось. Я пытался задабривать и тех и других как можно дольше, но я отказываюсь присягать делу, в котором отсутствует внутренний стержень. Я рассчитываю стать третьей политической силой, в оппозиции и к Эшби, и к Спеку, но я никак не мог объявить об этом публично. Когда оба заподозрили во мне тайного противника, стало необходимо каким-то образом убрать меня с доски. Организовать подпольное движение куда проще, если все считают тебя все равно что покойником.

— Мой отец и муж, няня Прам и миссис Норман… И Лили вы ведь тоже убили?

— Может статься, я и впрямь немного поспособствовал ее недугу.

— И все из-за политики?

— Это не просто политика. На кон поставлено само существование Вселенной. Какая бы партия войну ни выиграла, это будет означать конец вашего мира, в придачу к нашему. И что такое жизни нескольких человек перед лицом такой угрозы?

— А теперь вы рассчитываете, что я просто-напросто помогу вам исчезнуть.

— У вас нет выбора.

— Выбор есть всегда!

— Есть он и сейчас. На протяжении почти всей вашей жизни кто-то решал за вас. Но игра близится к концу и по завершении этой, последней миссии вы обретете свободу.

— А если я откажусь?

— Тогда за мной придут, запрут меня в темнице и все принесенные жертвы окажутся напрасны.

Я пронзительно взвизгнула от ярости и выбежала в галерею. Обуревающие меня чувства и прилив адреналина придали сил: окровавленными руками я срывала со стены картины одну за одной, бросала их на пол, витражи разбивались о хозяина, осколки впивались в него, и с каждым очередным погибшим экспонатом Уотли словно усыхал и уменьшался в размерах… Я сжала кулаки и осознала, что ощущаю их совсем иначе, нежели до моего столкновения со Смертью: они стали и холоднее, и тверже. Боль, истерзавшая мое тело, по-прежнему шла на убыль: я постепенно привыкала к этому новому состоянию смерти-в-жизни.

Уотли, в муке закрывая лицо ладонями, корчился на полу. Человеческие черты постепенно стирались. Одна рука его уже развернулась веером щупалец.

— Да, все так, — прокаркал он в агонии. — Что такое коллекционер без коллекции?

Меня раздирали противоречия. Мне хотелось причинить ему как можно больше боли, но ведь именно об этом Уотли меня и умолял!

— Каждый прожитый день, каждое чувство, каждое пережитое мною мгновение радости, печали или страха ни в какое сравнение не идут с той ненавистью, что я питаю к вам и что я использую против вас. Допустим, сегодня вы не умрете, но однажды я приду за вами — и заставлю вас страдать так, как страдали мы.

— Дайте мне время ниспровергнуть Эшби и Опека, и я добровольно вручу себя вам.

— Семью Дэрроу должно навсегда оставить в покое.

— Даю вам слово.

— И многого ли оно стоит?

— Понятия не имею. Никогда прежде его не давал. — Уотли улыбнулся мне своей кривой самодовольной усмешкой.

Я смотреть на него не могла. Уничтожила еще некоторую часть его коллекции; осколки цветного стекла сверкающим ливнем обрушивались вниз вперемешку с черепками алебастра, устилая комнату плотным ковром. В воздухе нависало облако пыли; все дышало гибелью и распадом. Мистер Уотли исчезал кусок за куском и теперь на полу валялся только сморщенный обрубок.

Я задумалась: а что делать с остальной коллекцией? Есть же еще безжизненные куклы, запертые в отдельном помещении за спальней. Я добрела до алькова с ложем хозяина, отыскала нужную панель, открыла проход в тайную комнату. Все фигурки были на месте, за исключением Лили. Я схватила ту, что ближе всех к двери — это оказался юноша с плющом вместо волос, — и поставила его на ноги. Он тут же ожил и недоуменно воззрился на меня:

— А где же мистер Уотли?

— Ему нездоровится. Вы свободны, — объявила я.

Юноша было забеспокоился, но затем разглядел мою рану и взялся помогать мне снимать своих сестер и братьев с пристенных подставок. Чем больше кукол оживало, тем быстрее шло дело; и вот наконец уже все они метались туда-сюда по комнате мистера Уотли, пытаясь понять, что с ними случилось и как теперь быть. Воспользовавшись всеобщим смятением, я выскользнула за дверь, отводя глаза от жалких останков мистера Уотли: он извивался червяком на полу в россыпи алебастровых и стеклянных осколков. Он поднял взгляд на меня — в его черных глазах рептилии промелькнуло отчаяние.

— Мне жаль, что я навлек на вас столько горя, — тихо проговорил он. — Наш народ сильнее. Мы призваны делать то, с чем другие не справятся.

— Не важно, какой ценой?

— Да, невзирая на цену.

— До свидания, мистер Уотли.

— Вы не можете просто бросить меня здесь. Работа еще не закончена! Маркхэм!

Я оставила его одного в кабинете, среди руин былой коллекции, и неспешным решительным шагом направилась в противоположный конец дома. Свадебные гости, что не ушли со Смертью, по-прежнему бесцельно слонялись по бальной зале. Они, по-видимому, решили, что праздник все равно состоится, невзирая на отсутствие жениха и невесты. Опустевшая инвалидная коляска Дэбни стояла в углу. В груди моей снова запульсировала боль. Теряя равновесие, я схватилась за стену и едва не рухнула на пол, но тут чья-то рука обняла меня, поддержала и бережно подняла в воздух.

От изнеможения я лишилась чувств. Когда же я вновь пришла в себя, обнаружилось, что я сижу в металлическом кресле, в знакомой круглой комнате с вращающимися завесами. Рядом, у стола на колесиках, стоял Дункан, перебирая инструменты на подносе. Я вскрикнула от боли: рана до сих пор причиняла мне невыразимые страдания. Дункан обернулся ко мне, но вместо того, чтобы приложить палец к губам, открыл рот и заговорил: