Майкл Боккачино - Шарлотта Маркхэм и Дом-Сумеречье

• Название: Шарлотта Маркхэм и Дом-Сумеречье
• Автор: Майкл Боккачино
• Издательство: Аст
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083854-7

Дом-Сумеречье. Дом, где воскресают мертвые — и разбиваются сердца живых. Здесь остановилось время. Здесь хозяин поместья — таинственный собиратель диковинок мистер Уотли, коллекционирующий в разноцветных флакончиках человеческие смерти. Сюда есть доступ лишь тем, кому ведомо незримое — или тем, кто недавно пережил утрату близкого человека. Однажды завеса непознанного приоткрывается для двух маленьких мальчиков, похоронивших любимую мать, и их молодой гувернантки, обладающей даром видеть рядом с умирающими загадочного «человека в черном». Так просто войти в Дом-Сумеречье. Но есть ли способ вернуться?..

---

Дункан проводил нас в средневековую пиршественную залу, что Лили показывала нам в ходе одного из предыдущих наших визитов, но теперь вместо загадочной, вечно меняющейся двери, которая мучила Сюзанну, здесь обнаружились ряды и ряды больничных коек, и на каждой лежали бедолаги в состоянии разной степени тяжести.

Пациент рядом с нами когда-то, вероятно, напоминал земляного червя-переростка, а теперь был весь изорван на куски: перебинтованные обрубки, разложенные рядком на кровати, пытались сползтись вместе, подергиваясь в непрерывном ритме, несмотря на то что уже не являлись частью единого целого. У еще одной жертвы голова и туловище были изрешечены бессчетным количеством дыр, и чтобы тело не развалилось на части, плоть скрепили толстыми металлическими спицами. Ни докторов, ни медсестер при раненых не было; ухаживал за ними один лишь темноволосый мальчик: сейчас он стоял в противоположном конце комнаты, пытаясь поместить останки Дэбни Олдрича в человеческий костюм.

Пол утер пот со лба и хмуро глянул на младшего брата:

— Джеймс, я же просил не приходить сюда ко мне.

— Пол, идем с нами, — позвала я.

Мальчуган непонимающе воззрился на нас. Мы подошли ближе, давая ему возможность разглядеть наши черты под капюшонами плащей. Пол осторожно уложил Дэбни обратно на койку. Лицо пострадавшего выглядело столь же ангельски-прекрасным, как и прежде, но ниже шеи его человеческое тело перемешалось с кусками настоящего; всю эту массу обмотали повязками в безнадежной попытке придать ему некое подобие человеческого обличья.

Пол поманил нас в дальний угол комнаты, в сторону от пациентов.

— Вас так долго не было. Я уж и не думал, что мы когда-нибудь отсюда уйдем, — пробормотал он, ероша волосы на затылке, словно пытался что-то решить для себя.

— Да что ты тут вообще делаешь? — спросил его отец.

— Вечер помолвки ознаменовался началом войны. Кому-то нужно было позаботиться о жертвах — о тех, кто пострадал необратимо. Их родные и близкие либо еще в худшем состоянии, либо отреклись от них. — Пол указал на Дэбни, и мне тут же вспомнилось надменное достоинство миссис Олдрич. Кому-кому, а ей явно недоставало сострадания и терпения для долгосрочного ухода за больными. — Я остаюсь с ними рядом и помогаю, чем могу.

— Ты очень храбрый, — промолвила я.

— Нет, храбрые — это они. Они все безропотно сносят, не имея надежды на милосердие смерти. Я обретаю силу лишь в их решимости, и ни в чем более. — Пол искоса глянул на меня, словно ссылаясь на нашу беседу у могилы его матери много месяцев назад.

Дэбни заворочался на постели.

— Пол…

Голос его умалился до слабой тени прежнего. Старший сын мистера Дэрроу приподнял его, усадил прямо и помог облачить останки тела в парадный костюм для свадебных торжеств. Мы наблюдали за происходящим, чувствуя себя до крайности неловко. Покончив с одеванием, Пол перенес друга в инвалидную коляску. Пострадавший мальчик завладел его рукой.

— Ты покидаешь нас? — спросил он.

— Я отвезу тебя на свадьбу, как ты и хотел, друг мой.

Дэбни улыбнулся и отрешенно уставился в пространство. Пол выкатил коляску из импровизированного лазарета.

— А мама пойдет с нами? — шепнул Пол. Мы с Генри переглянулись. — Ее никак нельзя оставлять здесь.

— Мы ее и не оставим. Предоставьте все мне, — объявила я безапелляционно. И опустила капюшон на лоб. Дункан повел нас в столовую, где гостям как раз объявили, что свадьба вот-вот начнется.

Тысяча свадебных гостей в саванах с капюшонами нескончаемой чередой вступали в бальную залу, богато украшенную в честь такого события. С потолка свисали серебряные клетки с огненными птицами. На двенадцатифутовой арфе исполнялась печальная, томная музыка; играли на таком инструменте с дюжину музыкантов, причем некоторым приходилось стоять на приставных лесенках.

Семья Дэрроу и я уселись во втором ряду вместе с Дэбни. Дункан, поклонившись нам, отступил в дальний конец залы. Через проход от нас Оливия кокетливо щебетала с гостями помоложе, изящно запрокидывала голову и застенчиво хихикала, приятно шокированная очередным грубым замечанием. Она нас заметила, но взгляда не задержала. На отца она взирала, ничем не выдавая своих истинных чувств, и улыбалась отрепетированной бесстрастной улыбкой, что не отражалась в глазах. А тот, торжествующе ухмыляясь, занял место в начале прохода.

Музыка смолкла, в зале воцарилась тишина. Арфисты вновь тронули струны; отдельные ноты сложились в некое подобие свадебного марша. У входа в залу появилась Лили Дэрроу в роскошном свадебном платье. Она чинно прошествовала по проходу и, проходя мимо нас, обернулась к нам и слабо улыбнулась.

— Мама, не делай этого! — зашептал ей Джеймс достаточно громко, чтобы услышали все присутствующие. Лили переводила взгляд с детей на Генри. В противоположном конце прохода мистер Уотли заметно занервничал. Лили двинулась дальше, и мистер Уотли торжествующе зыркнул на мальчиков. Я извлекла на свет маленький тонкий нож, что обронил на дороге разбойник, а я подобрала и спрятала в складках платья.

— Ты мне доверяешь? — спросила я Генри.

— Конечно.

— Тогда держись рядом и помоги мне с детьми.

— Но что ты?..

Я вдохнула поглубже и трясущимися от непоколебимой уверенности руками вонзила нож глубоко в грудь. Ощущения оказались совсем иными, нежели я ждала. Я-то воображала себе ужас и боль, а на самом-то деле занемела — и только. Мир вокруг замер; я словно в замедленном действии рухнула в объятия Генри. Отстав от хода времени на один шаг, Лили обернулась поглядеть, что случилось — фата взметнулась и опала перед ее глазами, — и кинулась обратно по проходу мне на помощь. Я сбросила капюшон, открыв лицо; все вскочили на ноги, обводя глазами хаос. На грани моей видимости замаячили размытые фигуры — мне казалось, я их опознаю, но как следует разглядеть не могла.

Все ликовали.

Над толпой разносился громогласный голос мистера Уотли: он вопрошал, что стряслось, но, невзирая на свой необыкновенный рост, ничего не мог увидеть за столпотворением гостей. Генри бережно держал меня в объятиях, не зная, что делать, и пытаясь успокоить детей. Те были вне себя от потрясения и ужаса.

— Все идет как надо, — закашлялась я, стараясь подбодрить их и поддержать даже сейчас, когда во рту у меня сделалось солоно от крови. — Посмотрите-ка!

Снаружи бушевала гроза, луну заслонила мятущаяся громада черных туч, они обрушились с неба, заполонили горизонт, взбурлили над мрачными хвойно-зелеными холмами Упокоения стылым клубящимся вихрем и прихлынули к окнам, выдавив их внутрь. Огненные птицы погасли; в зале разом потемнело. Навстречу нам отверзся дверной проем, сотканный из ночной мглы, а из него явился некто с ног до головы в черном.

Я призвала в Упокоение Смерть.

Кто-то из свадебных гостей зарыдал от радости; другие благоговейно преклонили колена.

— Право же, это лишнее, — заметил гость, делая шаг вперед. Рядом тут же возник мистер Сэмсон.

— Добро пожаловать в Упокоение, господин.

— Благодарю за любезность, но я — не господин никому, и, боюсь, у меня тут более неотложные дела. — Он перевел глаза на меня: я распростерлась на полу подле Лили, а вокруг нас растекалась лужа крови, пятная подол белого платья. Гость склонился надо мною, глянул на мою рану. И жестом указал на нож. — По-моему, его стоит извлечь.

Я кивнула Лили — и она рывком выдернула нож. Я вздрогнула и задохнулась, едва не потеряв сознание от боли; но стиснула зубы — и стерпела.

— Вот так-то лучше, — сухо отметил гость. Если бы не адская боль, я бы рассмеялась вслух. — А теперь перейдем к делам насущным. Одна из вас мертва вот уже какое-то время, а вторая умирает в месте, где смерти до сих пор не случалось. И что мне прикажете с вами обеими делать?

Я села; по груди моей потекла струйка крови.

— Если позволите, сэр, есть только один разумный выход.

— И что же это за выход, миссис Маркхэм? — осведомился гость. Едва прозвучало мое имя, толпа расступилась и мистер Уотли наконец увидел меня рядом со своей невестой. Глаза его расширились, он просто-таки утратил дар речи — полагаю, впервые за очень долгий срок.

— Вам причитается одна душа, — продолжала я. — Лили умерла, но не вполне; а я не могу умереть в месте, где смерти не существует. Логика подсказывает, что вам должно забрать ее к свету, а меня оставить жить.

— Разумный довод, однако ж ошибочный. Смерть не существовала здесь, вплоть до настоящего момента. Всем привет! — Гость обернулся и благодушно помахал толпе. — Но здесь, как ни крути, Упокоение. Я, конечно, народный слуга, да только народ Упокоения — иной. Необходимы новые правила.