Владимир Баграмов - Страна убитых птиц

• Название: Страна убитых птиц
• Автор: Владимир Баграмов
• Издательство: Звезда востока
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991

И не считай года, Читатель, 2119 — это произвольная дата. Я знаю точную, ОН сказал мне ее, но вправе ли я проводить черту, отделяя НАСТОЯЩЕЕ ОТ ОЖИДАЕМОГО? Я не люблю слово «будущее», равно как и слово «диктатура», даже в приложении к «пролетариату». Диктат — это смерть всему духовному, нравственному, а значит, смерть всему прекрасному, что заложено в сути человеческой.

---

— Я пойду! — сказал охранник странным голосом.

— КУДА-А-А!

Отчаянный голос Смагина взорвал пустоту брошенного Города. Где-то залаяла собака, загремело упавшее железо, стукнула дверь.

— Не кричи, — охранник приложил палец к губам. — Не кричи, не надо! Куда ВСЕ идут? — он хитро погрозил пальцем. — Мне туда НАДО, Пророк.

И он пошел. И растворился, как только пересек линию ворот. И ничего опять не изменилось. Так же были видны ухоженные деревья парка, аккуратные аллеи, груды несожженных листьев.

СМАГИН СТИСНУЛ ЗУБЫ, ЗАКРЫЛ ГЛАЗА… ГОЛОВНАЯ БОЛЬ МЕШАЛА, НО ПРИСУТСТВИЕ ОН ЧУВСТВОВАЛ. ЗДЕСЬ ОСОБЕННО. ЧЬЕ-ТО ПОСТОРОННЕЕ СОЗНАНИЕ ОЩУЩАЛ ОН ВСЕМИ КЛЕТКАМИ СВОЕГО ИЗМУЧЕННОГО МОЗГА.

— КТО ТЫ?!

НЕЧТО КЛУБИЛОСЬ МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ. ПРОСТРАНСТВЕННЫЙ ТОННЕЛЬ РАБОТАЛ ИСПРАВНО, МИЛЛИОНЫ БИОСТРУКТУР ПРОХОДИЛИ ПО НЕМУ В НОВЫЙ, СИЯЮЩИЙ И СПОКОЙНЫЙ МИР. НЕЧТО БЫЛО ДОВОЛЬНО, ЕСЛИ МОЖНО БЫЛО НАЗВАТЬ ЗЕМНЫМ ПОНЯТИЕМ ТО СОСТОЯНИЕ, ЧТО ОНО ИСПЫТЫВАЛО. И ВДРУГ…

МОЩНЕЙШИЙ БИОИМПУЛЬС ВТОРГСЯ В ПЛОТЬ НЕЧТО. НЕЧТО УСИЛИЛО ИМПУЛЬС ПОТОКАМИ ГРАВИТАЦИОННЫХ ПОЛЕЙ, ПРЕЛОМИЛО В СОЗНАНИЕ СВОЕ, ОТОДВИНУВ ИСЧИСЛЕНИЕ ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ НЕ ИСКАЗИТЬ СМЫСЛА, СТАЛО ТУТ ЖЕ ИССЛЕДОВАТЬ. С НИМ ВЕЛИ ДИАЛОГ! И НЕЧТО ОТВЕТИЛО:

— Я — СУЩЕЕ! А КТО ТЫ?

— ГРЕШНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ОСМЕЛИВШИЙСЯ ТРЕВОЖИТЬ ТЕБЯ.

— ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ? В СПОКОЙНЫЙ МИР? ИДИ, Я ПРОПУСТИЛО ТУДА МНОГО И ТВОИХ СОБРАТЬЕВ. В ТЕБЕ НЕТ НЕНАВИСТИ, ОДНА БОЛЬ, ПОЧЕМУ?

— Я БОЛЕН СУДЬБОЙ СВОЕГО МИРА… ЗАЧЕМ ТЫ УВОДИШЬ ЛЮДЕЙ?

— У НИХ НЕТ ЖЕЛАНИЯ ЖИТЬ И НЕТ СИЛ УМЕРЕТЬ! ЭТО РАЗРУШЕНИЕ ГАРМОНИИ.

— КТО ДАЛ ТЕБЕ ПРАВО РЕШАТЬ СУДЬБУ ЭТОГО МИРА?

НЕЧТО УДИВИЛОСЬ. ОНО УЖЕ НАСТРОИЛО СЕБЯ НА ПРИМИТИВНЫЙ АККОРД ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОНЯТИЙ. ОНО БЫЛО СТОЛЬ ГРАНДИОЗНО, ЧТО ВАРВАРСКАЯ МУЗЫКА ЧУВСТВ И ЭМОЦИЙ, ФИЛОСОФИИ И МИРОВОЗЗРЕНИЙ ЭТИХ БИОСТРУКТУР НЕ ВПИСЫВАЛАСЬ В ХРУСТАЛЬНЫЕ ПИРАМИДЫ ГАРМОНИИ ОБЩЕЙ. НЕЧТО НА КРАТКИЙ МИГ КАК БЫ СТАЛО ОДНИМ ИЗ ПОДОБНЫХ ЧЕЛОВЕКУ… ОНО МОГЛО ОБЩАТЬСЯ ДОСТУПНО, НА ТОМ ЯЗЫКЕ, НА КОТОРОМ ОБЩАЛИСЬ ЛЮДИ.

— ПОЧЕМУ МНЕ ДОЛЖНЫ ДАВАТЬ ЭТО ВАШЕ ПРАВО? И КТО ЕГО ДАЕТ?

— ТЕ, КТО СТРАДАЛ, СТРАДАЛ ВО ИМЯ ЖИЗНИ И СМЕРТИ ЭТОГО МИРА. ТЫ СТРАДАЛО?

— Я ЕГО СОЗДАЛО, БЕЗУМЕЦ!

— ЗАЧЕМ? КТО ДАЛ ТЕБЕ ПРАВО СОЗДАВАТЬ ТО, ЧТО ПОТОМ МУЧАЕТСЯ И ОСУЖДАЕТ ТЕБЯ?

— Я СОЗДАЮ ГАРМОНИЮ.

— ГАРМОНИЮ?! ЗЛА И ДОБРА? СЧАСТЬЯ И НЕСЧАСТЬЯ? ЛЮБВИ И НЕНАВИСТИ? КРАСОТЫ И УРОДСТВА? НАДЕЛЯЯ ЧЕЛОВЕКА, ТВОРЕНИЕ СВОЕ, СЧАСТЬЕМ МЫСЛИТЬ, ПРИХОДИТЬ К ВЫВОДАМ, АНАЛИЗИРОВАТЬ И ТВОРИТЬ, ТЫ ОТНИМАЕШЬ У НЕГО ГЛАВНОЕ — ВОЗМОЖНОСТЬ ВИДЕТЬ МЕЧТУ ВОПЛОЩЕННОЙ! ВВЕРГАЕШЬ ЕГО В ГРЯЗЬ И ПРАХ, МОРИШЬ ГОЛОДОМ И СТУДИШЬ ЕГО, НАГРАЖДАЕШЬ НЕНАСЫТНЫМ ЖЕЛУДКОМ И НЕУЕМНОЙ ЗАВИСТЬЮ, ЖАЖДОЙ УБИЙСТВА — И ВСЕ ЭТО ЗА СЧАСТЬЕ ПОЯВИТЬСЯ В ЭТОМ МИРЕ, ЛИЦЕЗРЕТЬ ЕГО И УЙТИ, НЕ УВИДЕВ ЕГО СЧАСТЛИВЫМ. ЭТО ТЫ НАЗЫВАЕШЬ ГАРМОНИЕЙ?! ЛУЧШИЕ ИЗ ТВОРЕНИЙ ТВОИХ СОЗДАВАЛИ ШЕДЕВРЫ КРАСОТЫ И УМИРАЛИ НА ГРЯЗНЫХ ПОДСТИЛКАХ ОТ ГОЛОДА И НИЩЕТЫ. ЛУЧШИЕ УМЫ НЕ МОГЛИ УВИДЕТЬ ПЛОДЫ РАЗДУМИЙ СВОИХ, ИСЧЕЗАЯ В ПРАХЕ, УНИЖЕННЫЕ И РАСТОПТАННЫЕ, УБИТЫЕ И ОПОЗОРЕННЫЕ. ЗАЧЕМ НАГРАДИЛО ТЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ТЕРНОВЫМ ВЕНКОМ МЕЧТЫ, ЗНАЯ, ЧТО ОНА НЕДОСТИЖИМА?! ЭТО ГАРМОНИЯ?!

— ГОВОРИ, Я СЛУШАЮ.

— В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ИСТИНА ЗАБРЕЗЖИЛА НА ГОРИЗОНТЕ, ТЫ ВМЕШИВАЕШЬСЯ В СУДЬБУ ЭТОГО МИРА. УВОДИШЬ ЛЮДЕЙ В СПОКОЙНЫЙ МИР…

— Я НЕ МОГУ ВЕРНУТЬ ИХ ОТТУДА, ИСТОРИЯ НЕОБРАТИМА, А ОНИ УЖЕ СОЗДАЮТ ИСТОРИЮ НОВОГО МИРА!

— УЙДИ! И НИКОГДА НЕ ВМЕШИВАЙСЯ В МИРСКИЕ ДЕЛА! ТЫ УЖЕ СДЕЛАЛО ВСЕ, ЧТОБЫ МЫ НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛИ О ТЕБЕ! ТЫ — СУЩЕЕ, НО НЕ СУТЬ. СУТЬ — ЭТО МЫ, ЛЮДИ!

— ВЫ НЕ ОДИНОКИ В ПРОСТРАНСТВЕ, ЕСТЬ МОГУЩЕСТВЕННЫЕ МИРЫ, ОНИ ДОСТИГЛИ МНОГОГО!

— И ОНИ ПРОШЛИ ЧЕРЕЗ ТАКИЕ ЖЕ СТРАДАНИЯ?

— У МЕНЯ НЕТ ОТВЕТА. АНАЛОГОВ Я НЕ ЗНАЮ.

— ТОГДА ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ?

— ПОМОЧЬ.

— СДЕЛАТЬ НАС ЕЩЕ БОЛЕЕ НЕСЧАСТНЫМИ? ЛИШИТЬ ВОЛИ, РАСТОПТАТЬ РОЖДАЮЩЕЕСЯ МУЖЕСТВО КАЖДОГО, ЛИШИТЬ СЧАСТЬЯ ПОКАЯНИЯ И РАСКАЯНЬЯ, НАДЕЖДЫ НА ВОЗРОЖДЕНИЕ СОБСТВЕННОГО «Я» И СТЕРЕТЬ В ДЕТЯХ ГОРДОСТЬ ЗА ГИБЕЛЬНУЮ ЯРОСТЬ И ЖЕРТВЕННОСТЬ ИХ ОТЦОВ?! ЗА ЭТИМ ТЫ ЗДЕСЬ?!

Долго молчало НЕЧТО. Ночь спустилась на Землю. Покинутый Город расцветился бесполезными огнями… Несколько опоздавших собак бились о невидимую стену, выросшую на ЛИНИИ ПЕРЕХОДА В ИНОЙ МИР. Скулили, царапали когтями эту стену, а потом сели в круг и завыли.

И Смагин сидел на асфальте, нелепо подогнув высохшую ногу, обхватив руками неистово болевшую голову, качался из стороны в сторону.

Два пилота-вертолетчика топтались в двадцати шагах, не решаясь подойти.

А когда увидел Смагин, как собаки ринулись в ВОРОТА ПАРКА И ВДРУГ НЕ ИСЧЕЗЛИ, А ЗАБЕГАЛИ ПО АЛЛЕЯМ, ВИЗЖА И КРУТЯ ГОЛОВАМИ ВО ВСЕ СТОРОНЫ, ВЫНЮХИВАЯ ЗАПАХИ ХОЗЯЕВ, тогда встал он и пошел прочь.

Шли втроем по пустым улицам, и мертвые окна, открытые двери смотрели вслед им…

И АХНУЛО ПРОСТРАНСТВО! ЗАДРОЖАЛИ НЕБЕСА, ВЗБУЧИЛИСЬ ОБЛАКА ОТ ТЯЖКОГО, НЕВИДАННО ГРОМКОГО ГОЛОСА, РАЗДАВШЕГОСЯ ИЗ ПРОСТРАНСТВА:

— ПРОСТИ! ПРОСТИ МЕНЯ, ГОСПОДИ!

Взметнулась пыль отовсюду, полетели клочья бумаг, брошенные как попало тряпки, зазвенели разбитые звуком стекла, завыли собаки…

А СМАГИН…

Этот странный хромой человек с провалившимися глазами, худыми руками, с тонкой, болтающейся в воротнике свитера шеей…

Поднял к небу строгое лицо и сказал тихо и страшно:

— ПРОЩАЮ. И БЛАГИЕ ПОМЫСЛЫ ВО ЗЛО БЫВАЮТ…

Ничего не поняли вертолетчики. Бросил их страшный голос на землю, закрыли они головы руками, так и отлежались. А поднимаясь, отряхивая пыль брошенного Города с колен своих, зареклись мысленно на веки вечные больше не летать с этим человеком! И отреклись тут же от своего зарока. И опять зареклись… Так и шли, тысячи раз меняя решения свои.

НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ СТЫЛО НЕЧТО…

ВПЕРВЫЕ ЗА ВЕЧНОСТЬ СУЩЕСТВОВАНИЯ СВОЕГО БЫЛО ЕМУ НЕУЮТНО И ОДИНОКО. ТЯНУЛО ОПЯТЬ ВПИТАТЬ В ПЛОТЬ СВОЮ БЕЗДНУ ГОРЕЧИ И СТРАДАНИЙ МИЛЛИАРДОВ БИОСТРУКТУР, КАЖДАЯ ИЗ КОТОРЫХ НЕ УСТУПАЛА ГОРДЫНЕЙ ГОРДЫНЕ КОСМОСА.

И БЫЛО НЕЧТО ВПЕРВЫЕ НА ОТРЕЗКЕ КАКОГО-ТО МИГА ЗАМКНУТОГО ЦИКЛА ВРЕМЕНИ — СТЫДНО.

* * *

ОТ АВТОРА:

Прав ли я, мой Читатель, начиная это повествование с оживления человека, заканчивая калейдоскопом смертей человеческих? Как уравновесить чаши весов этих? Почему на отрезке создания чего-то Нового, Прекрасного, творимого во Имя Человека и во Славу Его, всегда льется столько крови? Герои книг живут по своим законам, у них своя логика поступка, и нарушать ее опасно, чревато фальшивыми издержками.

Я ничего не буду писать о созданном Проро… прости, Читатель, о созданном Смагиным и его сподвижниками Государстве. Я не верю в него, не вижу его в своем ПРОВИДЕНИИ. Не вижу таким, КАКИМ ХОЧЕТСЯ видеть.

Колючие, жесткие и непостижимые звезды рвутся в окно. Они все знают. И парад знаков Зодиака — это не мальчишеские игры в «любит — не любит, плюнет — поцелует»… Есть и тринадцатый Знак — Сатаны, и зависает он над моей страной все чаще и чаще. Книга эта — моя жертва на Алтарь Веры в человека. Ни один народ в мире не явил свету такую стройную и изумляющую жестокостью когорту палачей-Диктаторов. Но и ни один народ не противопоставлял им такое множество Духовников, Воинов и Вождей. На костре дум моих сгорают и Воины и Вожди. Прокляты вовеки веков Диктаторы. И только Духовники могут ПРИБЫСТЬ ВЕЧНО.

И жадные в гордыне слова — «никто не даст нам избавленья: ни Бог, ни Царь и ни Герой» — порочны по сути своей. БОГ как символ веры в начало доброе, человеческое — несет избавление. НЕЧТО ли это, РАЗУМ ли планетарный, РАЗУМ ли ВСЕЛЕНСКИЙ — НО БОГ — ВЕРА-ЧЕЛОВЕК. СУЩЕЕ — ТРИЕДИНО.

Видел ли ты мир, Читатель, в котором люди при первых бликах лунного света превращаются в стаи белых огромных волков? Кровожадные дикие звери несутся по равнинам, сметая все живое на своем пути… Но об этом следующая книга.

А пока… УТОЛИ МОИ ПЕЧАЛИ, ГОСПОДИ! ПОРА И ПРОЩАТЬСЯ.

Глава семнадцатая. Снятие с креста

Они спали в избушке. Атис Кагайнис всю ночь просидел у костра.

Еще с вечера набрал он большую груду сухих веток и теперь сжигал их по одной, молча и бездумно наблюдая, как пожирает их ненасытное пламя.

Дважды выходила Мария. Первый раз немного постояла у порога избушки и ушла назад. Второй раз робко подошла, стояла, кутаясь в куртку, зябко передергивая плечами… Тогда-то он и попросил ее рассказать, ЧТО ЧУВСТВОВАЛА ОНА, КОГДА ЕЕ ОЖИВЛЯЛИ.

Она рассказала коротко, буднично, неинтересно. Но последняя фраза, сказанная после всего, после долгой паузы, под аккомпанемент трескотни сгоравших веток и скрипа недалекого леса, эта фраза потрясла его.

— Я теперь такая живая! Я любить могу!

Засмеялась и ушла. А он остался. Неожиданно и скоропостижно осознав, что он не имеет права вмешиваться в их жизнь. И никуда он их за собой не потянет, ни до какой Кольцевой дороги. Кольцо его дорог замкнулось. Ничего не было впереди, а оглядываться назад было страшно. Он был МЕРТВЫЙ.