Станислав Михайлов - Жемчужина

• Название: Жемчужина
• Автор: Станислав Михайлов
• Жанр: Научная Фантастика

Продолжение романа «Эра воды».

Действие, в основном, на древнем Марсе. Главные герои те же.

Технологическая НФ в антураже покорения Солнечной системы: с элементами мистики, личным героизмом и нетривиально развернувшейся любовной историей.

Это роман о Поле Джефферсоне.

История парня из недалекого будущего: молодого ученого, судьбою заброшенного на Ганимед.

Мир к тому времени насытился и отошел от материально-денежных мотиваций; основным стимулом развития стало научное любопытство.

Люди приступили к исследованию и преобразованию планет Солнечной системы, создавая на них земные условия для жизни. Ганимед — крупнейший из Галилеевых спутников Юпитера — был одним из первых пробных камней в этой игре. И он же оказался яблоком раздора между двумя социальными группами: преобразователями и натуралистами.

---

Он повернулся ко мне. Выдохнул с видимым облегчением:

— Ну, вот, все и уладилось. Звоните ему, Пол, он вас примет. Только просит минут десять, чтобы привести себя в порядок, — и снова та же сногсшибательная улыбка. Будто топором поперек лица, ей-богу…

Я улыбнулся так лучезарно, как только смог:

— От всей души благодарю, Чарльз! Я подожду здесь, пока он приготовится.

— Сходите на уровень ниже, Пол, там кафе. Или закажите прямо в коридор.

Кивнув мне с чувством выполненного долга, доктор Мерлинг исчез.

Я вытер испарину со лба.

Шоу продолжается. Кто такой и при чем здесь вообще этот господин Бреме?

Но не случайно же голос Жанны звучал отсюда. Я уверен, это был ее голос. И он вел меня так же надежно, как маяк.

Десять минут не истекли. Запиликал коммуникатор, над ним возникло сообщение: «Вас ждут». Дверь номера оказалась открытой.

Опасаясь очередного нападения — давно их не было — я осторожно вошел в номер…

— Проходи в комнату, Пол, я сейчас, — донесся Катин голос.

Я прошел и встал спиной к имитации окна.

Она вышла из душевой комнаты в коротком бледно-розовом халатике. Подошла и чмокнула в щеку. И рассмеялась.

— Видел бы ты свое лицо, милый.

Я сел в кресло. Или, вернее сказать, упал.

— Так этот Бреме…

— Ну, да, решила побыть мужчиной. Есть у нас такое выражение: «переконспирироваться». Вот это про меня. Надо было тебе сразу сказать, как меня будут звать на всем протяжении… Да нет, надо было ехать вдвоем.

— Катя, ты представляешь, что мне пришлось пережить?

— Представляю, Пол, — совершенно серьезно ответила она. — И люблю тебя.

Продефилировав предо мной, она поправила волосы и плюхнулась ко мне на колени.

— Ты же не думаешь, что я специально?

Ее глаза смотрели ласково, будто даже немного пьяно.

— Переконспирировалась? Есть такая поговорка: «Пуганая ворона куста боится».

Глаза немного округлились:

— Ты назвал меня вороной?

— Нет, что ты. Я предложил не бояться кустов…

Договорить не получилось, она впилась в мои губы, и следующий час мне вспоминается с трудом. Не скажу, что не хотел этого, но даже немного испугался ее страсти. В ней было что-то… не совсем Катино… но не ощущавшееся чужим.

Мы лежали посреди разбросанной одежды и каких-то предметов. Хорошо, что полы здесь не стилизуются под мрамор, вполне теплые и мягкие. И чистые.

Катя сдула челку с глаз. Тоже какое-то не ее движение… Она бы смахнула рукой или оставила. И тоже не вызывает отторжения. Не настораживает. Как будто так и надо. Но и Жанка так себя не вела. А Лиен… У нее вообще волос нет.

— Что тебе снилось, а? — я повернул голову. — Ты проспала чуть ли не двое суток. Земных.

Катя томно потянулась, упершись сцепленными над головой руками в диван. Зевнула:

— Не знаю. Но с удовольствием поспала бы еще часок-другой. Может, перейдем на кровать? Или тебе пол теперь роднее?

Она дала команду, диван раскрылся и застелился. Мы перебрались на него. Катя положила мне голову на плечо и прижалась всем телом. Как обычно в такие моменты, я решил, что именно об этом и мечтал всю жизнь. Гипотетический рукоклюв-усач из системы Поллукса мог бы сказать: «сиюминутная глупость людей в континиуме». Уверен, сказал бы. Возможно, был бы прав. Но ощущение счастья в этой уверенности не растворялось.

— Ты не знаешь, что тебе снилось? Вообще ничего не помнишь?

— Не-а… — снова зевнула она. — Помолчи.

И уснула. Это невероятно, но она опять уснула!

Прошла минута, другая. Прошли десять минут, двадцать…

Катя крепко спала, и я тоже задремал.

Открыл глаза, словно только что закрылись. Но на часах семь. Значит, с трех мы как раз и провалялись.

— Не спишь? — тихий голос Кати.

Я промычал что-то отрицательное.

— Нам не надо больше бегать, Пол. Нападений не будет.

Мои глаза широко раскрылись.

— Да, не будет. И Лиен… Она со мной. Мы не можем говорить. Но мы чувствуем… друг дружку. Как-то так… сложно объяснить. Это вот… — Катя обвела рукой разгромленные нами просторы номера. — Мы вместе так… Так получилось, — и она как-то смущенно, даже словно бы виновато улыбнулась.

— Все путем, — сумел, наконец-то, произнести я хоть что-то членораздельное. — Я люблю… э-э-э… вас… тебя… вас… это… в общем…

Она положила мне палец на губы и прошептала:

— Давай о деле.

Я кивнул:

— Больше не бегаем. Почему?

— Не знаю. Оно закрыто.

— Из-за того, что Лиен возвращается?

— Не думаю, что в этом причина. Скорее, наоборот. Лиен возвращается, потому что что-то закрылось. Больше недоступно им.

— Кому «им»? Кто это был, Катя?

— Что-то древнее… — словно выдавила из себя она. — Очень.

Я подавил смешок.

— Знаешь ли, наши марсиане тоже тот еще свежачок. Им миллионов пятьдесят небось, лет-то. В смысле, геологическим пластам. Которые накапливались при них. Может быть, если хорошенько порыться, мы найдем там их кости…

— Прекрати, — Катя строго посмотрела на меня. — Сбиваешь.

— Но, слушай, я ж серьезно и по делу…

— Хватит паясничать, — отчетливо проговаривая каждый звук, произнесла она.

Я поднял руки вверх, что означало «сдаюсь!», а затем захлопнул себе рот сразу обеими ладонями, да еще и покачал головой для пущей убедительности. Полная капитуляция, Катя, можно продолжать.

— Это намного старше Лиен. От нее почти не прорываются слова. Мне кажется, она не осознает, что происходит, не осознает контакта со мной. Как если высунуть руку из-под земли под солнечный свет — рука там, наверху, нагревается, травинки хватает, но разговаривать не может и не понимает, что с ней. Я с трудом улавливаю… течение… ее чувств… ощущений. Вбрасываю вопросы… на уровне этих же чувств. Она боится. Что это что-то сильное. И старое. Мертвое. Которое считают мертвым, наверное, не может же мертвое…

— Конечно, не может… — скривился я скептически. — А ты с кем сейчас там вот общаешься, можно поинтересоваться? Лиен у нас когда родилась? Где сейчас ее тело? Мертвое… Не мертвое… Наука — штука сложная, но можно заказать водки.

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего.

— Э-э-э… Прости. Вспомнил Игоря. Поговорка русская такая. На Ганимеде…

— Ясно, — Катя вздохнула. — У нас сегодня день цирка. Вспоминай. Ксената говорил о ком-то древнем? Кто был до них? Ты видел что-то такое, когда был в нем?

— Нет.

— Уверен?

— Ну… — протянул я и понял, что не уверен. — Не помню. Он летал на чем-то вроде аэрокара или ракетоплана какого-то. А в остальном живет как в античности. Еще у них есть что-то вроде плазменных резаков. Только они как оружие используются. Ну… устроены по-другому, но плазма, явно. Там как-то она закручивается в узкий длинный шнур, можно далеко запустить, и не расползается.

— Ты хочешь сказать, несоответствие технологических уровней? Оружия и цивилизации Ксенаты?

— Да. У них остатки какие-то, похоже.

— Остатки…

— Да. Но, вроде, это их собственные остатки. Техника предков. Зачем предкам пытаться нас убить?

— А зачем потомкам этих предков пытаться убить Ксенату? — Катя подняла бровь. — В общем, сходится… Сейчас, подожди…

Она легла на спину и расслабилась. По лицу побежали волны, как бы микросудороги. Я уже хотел толкнуть Катю в бок, когда ее глаза сами распахнулись. Сначала в них не было выражения, словно серая вода со льдинками, но вот веки закрылись, снова раскрылись, и это была уже она, госпожа лидер-инспектор.

— Так. Пол, это не предки. Она боится, что это враги предков. Нет. Не так. Те, кто были до предков. Кого предки, похоже, изгнали или уничтожили. Не люди. Считалось, что уничтожили. Месть? Наш канал, вроде, последняя надежда, и если его прикрыть…

— Прелестно. И ничего не понятно. Почему же атаки прекратились?

— Она не знает. Что-то случилось с машинами. Там… древние машины… не пойму… что-то могут делать. Их мало, их берегут. Что-то случилось с ними, и она думает, что поэтому не нападают.

— Все равно ничего не понятно. Машины же их предков? Какая связь с теми, кто был до предков?

— Пол, возможно, машины сломались… И этого добивались враги? Или они использовали эти машины? Или машины использовались для создания канала, а теперь отключились? Я не могу больше… Она словно уснула глубоко-глубоко. Но она была уверена, что канал больше недоступен для них, значит, атак не будет.

Я набрал полные легкие воздуха и громко выдохнул.

— Ладно. Что нам делать теперь?

Катя села и посмотрела на меня ясными-ясными глазами:

— Ждать, Пол. Просто ждать.

— Просто ждать? Чего? Когда все само собой сладится?

— Да. Или не сладится. Когда созреет. От нас сейчас мало что зависит.

— Но я не могу сидеть без дела… Когда… Надо же что-то делать!