Станислав Михайлов - Жемчужина

• Название: Жемчужина
• Автор: Станислав Михайлов
• Жанр: Научная Фантастика

Продолжение романа «Эра воды».

Действие, в основном, на древнем Марсе. Главные герои те же.

Технологическая НФ в антураже покорения Солнечной системы: с элементами мистики, личным героизмом и нетривиально развернувшейся любовной историей.

Это роман о Поле Джефферсоне.

История парня из недалекого будущего: молодого ученого, судьбою заброшенного на Ганимед.

Мир к тому времени насытился и отошел от материально-денежных мотиваций; основным стимулом развития стало научное любопытство.

Люди приступили к исследованию и преобразованию планет Солнечной системы, создавая на них земные условия для жизни. Ганимед — крупнейший из Галилеевых спутников Юпитера — был одним из первых пробных камней в этой игре. И он же оказался яблоком раздора между двумя социальными группами: преобразователями и натуралистами.

---

Спереди и сзади нас бесшумно двигались сургири. Они не нуждались в освещении, ведь тьма — их дом, и ловко скакали по камням; я же нередко спотыкался, даже падал, так что им пришлось убавить темп.

Мы шли долго. Очень долго. То поднимались, то опускались, то петляли, то двигались прямо. Почти ничего не различая за кругом, освещенным фонариком, я лишь отмечал, что вот, мы, например, проходим большой зал. Или что, кажется, здесь до нас были люди и оставили знаки на стенах. Мои ноги подгибались — все-таки, еще совсем недавно лежал под барханом, а набраться полных сил так и не успел.

Поняв, что я вот-вот упаду, или сам уже падая от усталости, Трана положил мне руку на плечо, останавливая. Я обернулся, и он сунул мне в рот какой-то шарик.

— Разжуй хорошенько и глотай. Придаст здоровья.

Я подчинился и почувствовал, как волна огня пробежала по моему телу. Теперь я мог двигать горы и прыгать до небес. Зрение прорезалось вглубь и словно бы раздвинулось. В голове появилась ясность, рассеивающая сомнения, разгоняющая муть усталости. Все стало понятным: нужно просто идти вперед, подчиняясь сургири, они хотят мне добра, обещают еду и женщину, надо только дойти.

И мы бодро потопали дальше. Через несколько поворотов вышли к узкой щели, сквозь которую едва ли смог бы протиснуться человек плотного сложения. Ну, мне-то это не составит труда. Призрачный свет Вестника гладил плоскую стену с двумя зигзагообразными трещинами. Моим глазам он теперь казался ярким, почти дневным.

«Это наркотик. Тебе дали наркотик, чтобы ты быстрее шел и подчинялся».

«Пол?»

«Да. Сопротивляйся. Это не друзья. Они похитили тебя и ничего хорошего тебе не сделают. Ты должен попытаться сбежать. Но сначала переведи то, что я скажу.»

«Что такое наркотик?» — я зацепился за незнакомое слово.

«Дурман. То, что на время дает силу, иллюзии, красивые миражи, ощущение ясности в голове. Они по-разному действуют, но если часто принимать, вызывают привыкание и смерть. Повтори то, что я скажу…»

И прежде, чем я успел возразить, он начал, с короткими паузами, почему-то запинаясь и склеивая соседние фразы, читать мне. Похоже, что читать — так обычно звучит, когда читают что-то, начертанное известными знаками, но на неизвестном языке. Но ведь это наш язык, центральный, на нем говорит вся внутристенная область Башен. И Пол прекрасно владеет им, только вставляет разные посторонние слова.

«Меня зовут Лиен,» — произнес он, а я повторил ему мысленно то же самое на том же центрально-хампуранском: «берега Лальм дали мне рождение, и первая мать принесла дар солнцу в день, когда имя прозвучало под куполом посвященных…»

Голос Пола прервался, будто отрезанный невидимой каменной плитой, но я, кажется, уже начал кое-что понимать. Прозрачность течения мыслей, появившаяся в голове после этого, как назвал его Пол, «наркотика», позволяла видеть одновременно множество струй и сплетать их между собой, пропускать одну через другую или даже через несколько, чтобы поймать суммарное отражение.

«Лиен, Лальм, первая мать, дар солнцу, купол посвященных… Так вот откуда дует ветер откровения, лальмийский культ, Зеленая звезда, она же — Весенница, Владычица времени… Ее жрицы. Как же я забыл о них… Но их редко встретишь на континенте, сам не видел ни разу… Знаю, что культура их высока, они владеют древними машинами и удаляют волосы, как все цивилизованные люди…»

— Давай, шагай! — толкнул меня в спину Трана.

Оказывается, передние сургири уже выбрались наружу, настал мой черед.

Без труда проскользнув в щель, я почувствовал, как прохладный воздушный поток обдувает гладкую кожу головы и лица. Прямо в лицо светил Вестник, на треть прикрытый полумаской. Фобос, как называл его Пол. Глупые дикари, да и большинство цивилизованных жителей земли Башен, хампуранцы, понятия не имеют о том, что Вестник — вовсе не посыльный на побегушках богов, не надзиратель, не жадно следящий за жителями Жемчужины глаз чудовища или что там еще навыдумывали люди за долгую историю. Жрецы Звездного огня знали об истиной природе этого существа, но хранили свое тайное знание за многими запертыми дверями. На каждой ступени посвящения открывалась своя часть истины. Иногда, с открытием новой части, картина, сложенная из старых, переворачивалась.

Я дошел до четвертой ступени — первой во втором звене девятистопной лестницы посвящения. Дошел прежде, чем возвысил свой голос против старшего и был вынужден бежать. Но случилось это уже после того, как Дакситида, великий мудрец и ученый муж, чья силы мысли поражает, приподнял завесу и сообщил нам, пребывавшим в заблуждении, правду о Вестнике. Он сказал, что это гигантское существо, усыпленное в давние-давние, незапамятные времена нашими всемогущими предками. Что оно обращается вокруг земель Жемчужины в противную природе сторону для того, чтобы люди не забывали. Оно хранит великие тайны и сокровища, но чтобы разбудить его и добраться до них, человек должен вспомнить, как ступить на берега небес и войти в океан пустоты.

Это противоречило прежним знаниям, ведь небеса — страна мертвых, место жизни и сияния достойнейших из числа вознесшихся предков. Тех предков, что истово блюли себя и чтили Звездный огонь. Но мудрый Дакситида разъяснил противоречие, он сказал, что звезды находятся далеко от нас, хотя и способны достать нас своим огнем, своими посланцами, а также способны и сами приблизиться к нам, если того пожелают. Вблизи же от нас, хотя это «вблизи» — огромные пространства, где невозможно даже дышать, располагаются океаны небесной пустоты, в которых обитают различные и весьма удивительные существа. Одно из таких — Вестник, хранитель и носитель тайн. Другое — яркий Страж, так похожий на звезду, но лишь охраняющий внешний покой Жемчужины. Оба они обращаются вокруг нашего мира, но Вестник — близко, а Страж — далеко, поэтому кажется, что они разного размера. На самом же деле они — родные братья и словно братья похожи.

Интересно, как Пол величал бы Стража? Вестник у него почему-то вызывает страх. А что вызывает Страж? Ужас?

Я так увлекся мысленными играми, что вновь получил тычок в спину. Похоже, действие разжеванной горошины заключается также в пробуждении беспечности, свойственной юным, и в потере концентрации на цели. Мне хотелось вдыхать эту ночь, распластаться под мерцающими звездами, обнять небо и землю, но я собрал волю в кулак и напомнил себе: уважаемые, добрые и милые сургири, которые ведут меня ко всем благам, о которых только может мечтать, по их мнению, человек с поверхности — пусть они идут дальше без меня, а мне нужно бежать.

Бежать, но как?

Я перебрался с одного обломка скалы на другой и оказался посреди небольшой площадки, с которой через пропасть тянулся тонкий волосок канатной дороги. Противоположная стена скрывалась во мраке, только самая верхняя кромка обрыва была освещена Вестником.

Она возвышалась над нами, а над нею горела Зеленая звезда. «Это ведь тоже не звезда, — вспомнил я, — это мир, земля, подобная нашей Жемчужине, и зовется она — Весенница, Владычица времени, а служат ей жрицы Лальм, одну из которых, похоже, зовут Лиен, и Пол хочет, чтобы я нашел ее…»

Я обернулся к Тране и спросил, как бы убоявшись:

— Мы пойдем по этой веревке?

Трана хрюкнул:

— Нет. Поедем. Смотри.

Первые два сургири выкатили из тени подвесную повозку, прикрепили к канату и уселись один за другим. Что-то щелкнуло, загудело, и повозка с порядочной скоростью понеслась от нас, быстро скрывшись во тьме.

Не успело сердце отбить девятижды по девять ударов, как повозка вернулась пустой. Следующая пара сургири переправилась на тот край ущелья.

— Теперь мы, — весело проскрипел Трана. — Полезай вперед.

Осторожно я забрался в покачивающуюся повозку. Предатель устроился сзади. Хотя, почему «предатель»? Он же считает себя одним из них. Кто бы мог подумать, что таинственные Иные выглядят в точности как дикие горцы…

— Поехали, — бросил Трана, дернув рычаг справа от себя. Тележка скрежетнула и тронулась. Закрутились колеса, ободами зацепленные за канат над нашими головами…

И вдруг с неба ударила молния.

Я сначала не сообразил, что произошло, и принял за молнию то, чего не могло быть никак. А дальше уже оказалось не до размышлений: повозка соскочила с каната, потому что канат лопнул сразу за нами, перерезанный ударом огнелуча. Я успел обернуться и заметил, что еще три оранжевые молнии, вырвавшись из одной точки на небе, врезали по камням и выступам казавшейся пустой площадки.

Однако камни зашевелились и бросились врассыпную, когда по ним побежали пылающие змеи.

Короткий миг — и я уже лечу, кувыркаясь в свободном падении, ветер свистит у меня в ушах, а из живота к горлу поднимается противная, щекотная и сосущая пустота. Но в тот миг я успел увидеть многое. То, что осознал только позже. Выжигатель не уничтожил сургири. Хлысты огня коротко поплясали на шкурах подземных монстров, раскалив их, но существа сбежали живыми, спрятались в укрытии. Немыслимо.