Александр Половец - БП. Между прошлым и будущим. Книга 2

• Название: БП. Между прошлым и будущим. Книга 2
• Автор: Александр Половец
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-1-927480-53-3

Во втором томе трилогии «БП. Между прошлым и будущим» читатель встретит имена собеседников автора, определивших целую эпоху культурной и политической жизни нашего времени; в их числе, переводчик Сталина В.Бережков, директор Института США Г.Арбатов и А.Авторханов, за чьими книгам, нелегально попадавшими в СССР, охотился Комитет Госбезопасности. Писатели Б. Окуджава, А.Алексин, В.Аксенов, Ахмадулина, А.Гладилин, И.Губерман, Э.Лимонов и С.Соколов, С.Крамаров, режиссеры М.Розовский и А.Кончаловский, художники М.Шемякин, Б.Месерер… — беседы с многими из них, как и тексты разговоров автора с выдающимися музыкантами Р.Баршаем и О.Лундстремом, перепечатывались в российской и в американской периодике — с согласия автора, а бывало — и без.

Книга представлена вступлением и послесловием ведущих литературных критиков и писателей.

---

После группы советских войск в Германии, тоже очень неожиданно, меня пригласили в Москву, при этом выразились примерно так: хватит бездельничать, нужно работать! И назначили начальником Генерального штаба Вооруженных сил Советского Союза. Сменил я на этой должности очень известного военачальника маршала Советского Союза М.В.Захарова. Знаете, до этого у меня было такое отношение к Генштабу, что это бюрократический аппарат и что нужно его сокращать — бездельники там сидят… Но когда я сам окунулся в работу, осмотрелся, то подумал: какая это махина! И какая величайшая государственная ответственность возложена на этот орган.

Вспоминаю забавный момент. Будучи Главкомом группы советских войск в Германии, я послал рапорт начальнику Генштаба Захарову с просьбой, чтобы мне дали фонд заработной платы на дополнительное число людей для подсобных работ — истопников, ремонтников и т. д. Просил я всего навсего 120 тысяч рублей. И надо же случиться так, что буквально через десять дней меня назначают на должность в Генштаб, а через месяц приносят эту записку. Захаров ее даже не рассмотрел… Я прочитал ее и наложил резолюцию: отказать!

Так что все действия сопоставимы с занимаемой должностью и степенью ответственности… Присмотрелся, работа очень трудная и очень ответственная. Я без преувеличения могу сказать, — работал с раннего утра до поздней ночи: с семи часов почти до полуночи. Суббота всегда была рабочим днем. У меня был замечательный министр обороны — маршал Гречко. Он полностью доверял мне, контакт у нас был деловой, рабочий. А большой опорой был наш Верховный главнокомандующий Л.И.Брежнев, который с первых дней сказал: все, что делается, должны знать и один, и второй, т. е. и Гречко, и я.

Обращаясь к содержанию нашей первой беседы, я напомнил маршалу его ответ на мое замечание, что, вопреки оборонительной доктрине, в Афганистан СССР ввел войска.

— А американцы, — парировал Куликов, — во Вьетнам ввели.

— Попробуем, — предложил я, — рассуждать так: когда-то нас учили, что войны бывают справедливые и несправедливые…

— Вообще все войны несправедливые, если так говорить, — быстро и, признаюсь, совершенно для меня неожиданно, среагировал Куликов.

— Я с вами совершенно согласен, — поддержал я. И добавил: — Особенно это интересно слышать из уст боевого маршала. Но вернемся к конкретной ситуации. Можно рассуждать следующим образом: сама система коммунистическая признана сейчас несправедливой. И пусть многие считают, что у нее были положительные черты — это отдельный вопрос. Черчилль, по-моему, сказал, что капиталистическая демократия очень несовершенна, но человечество ничего лучшего пока не придумало.

О войнах же: вот американские войска во Вьетнаме, — продолжил я, мне хотелось успеть чтобы в беседе была озвучена и наша точка зрения, позиция обозревателей нашей газеты, — как я представляю себе этот эпизод, вступились за Южный Вьетнам с целью противостоять агрессии Северного. И эту акцию можно рассматривать как элемент справедливости, хотя формально она выглядит как вмешательство третьей державы в конфликт. Что касается Афганистана, то даже при том, что здесь можно усматривать мусульманскую угрозу у южных границ СССР — это несопоставимые вещи.

— Если говорить объективно, — стал отвечать Куликов, — наверное, ни я, ни кто другой точного ответа сейчас не может дать. С позиции занимаемой должности и той оценки, которую мы давали в прошлом, «ввод войск был осуществлен по просьбе правительства для оказания помощи, для установления более прогрессивного режима, при соблюдении одних условий, охрана госучреждений охрана коммуникаций и ни в коем случае ведение войны».

Буквально за несколько месяцев до ввода войск там была наша делегация во главе с маршалом Советского Союза Москаленко, которая, возвратившись, рассказала, что это дружественная нам страна, наш добрый сосед, мы поддерживаем с ними замечательные связи. Да и афганцы, мол, отзываются о своем северном соседе наилучшим образом. Ввели войска вроде бы для этих целей — а потом начались боевые действия. Как я оцениваю эту акцию? Я оцениваю ее отрицательно. Никакой надобности в этом не было. Афганистан никогда не угрожал Советскому Союзу.

— Вы сказали, что это было вопреки вашему мнению, мнению ваших коллег? — уточнил я.

— Вопреки мнению первых лиц в вооруженных силах. Это чисто политическая акция. И здесь нужно истоки принятия решения искать у политического руководства. Это пока еще темное пятно в истории. Однозначно хочу сказать, что глупость допущена была неимоверная. Каждый убитый человек — это уже потеря. За десять лет мы там 13 тысяч потеряли. Сейчас колотят и в Чечне, и в Таджикистане. Страшное дело.

А что касается войны, я помню две атаки на Ржев, там полегло — страшно сказать! Главное, что через Афганистан прошло большое количество людей — как через мельничные жернова. Вроде, рассказывают, там был полигон… Никаким полигоном Афганистан не может быть! Там особое географическое положение, горные ущелья, каньоны, там и способ ведения боевых действий совершенно другой…

— Обратимся к самой России. Сейчас ситуация там существенно изменилась, скорее, все же в лучшую сторону. Политически, во всяком случае. В то же время многие россияне продолжают ностальгировать по прошлой системе. То плохое, что в ней было, не всех коснулось. А если и коснулось, люди стараются об этом забыть — потому что многим жить стало еще хуже, чем было раньше. Как вы думаете — реален ли возврат к власти коммунистов? — мой вопрос прервал телефонный звонок — звонили Куликову, прошло некоторое время, пока маршал стал отвечать, постукивая пальцами по стакану, наполненному минеральной водой.

— Выскажу свое личное мнение. О системе, о ее ценностях тоже по-разному можно судить. Если при коммунистической системе руководство ведет последовательную линию, во главу угла ставит интересы человека, народа, его социальную защиту, свободу прав человека — такая система приемлема. Вы же не можете сказать сейчас, что вопросы демократии были у нас где-то на заднем плане! Наоборот, критика и самокритика являлись движущей силой. Сегодня, говоря о коммунистической системе, вот уже после всех прожитых лет, я убеждаюсь в том, что в использовании этого учения и этого метода руководства были допущены очень грубые ошибки самого руководства.

— Вы хотите сказать, что декларированы были правильные идеи? — уточнил я вопрос.

— Не все, но часть декларированных, научно обоснованных положений были справедливы и несли безусловно позитивный момент. Можно сказать, что было много отрицательных моментов, мы их сейчас не будем разбирать. И сталинизм, и все, что было при Хрущеве, и то, что допускали руководители в последний период…

— Волюнтаризм? — подсказал я.

— Совершенно верно. Секретарь обкома — хозяин, секретарь ЦК — всевышний. Ну, и все остальное. Если бы этого не было, может быть, и этот строй, о котором мы иногда очень и очень резко и плохо говорим, был бы другим. Во всяком случае, жизнь неплохая была бы. Мы сейчас с вами тоже являемся свидетелями того, что некоторые страны западного лагеря становятся на путь социалистический.

— А некоторые, наоборот, — отказываются, — возразил я.

— Некоторые отказываются, — согласился Куликов. — Процесс это непрерывный. Возьмем, к примеру, Швецию… У них много элементов социализма. Или вот, мы убеждаемся в том, что в Китае, где 1,5 миллиарда населения, живут люди неплохо. Я там недавно побывал, объездил весь Китай и видел многое, встречался с разными людьми, с разными прослойками населения — и все они говорят, что все у них нормально. А в то же время Северная Корея живет по образу и подобию социалистическому, там власти наводят порядок, держат людей в жестких руках, а экономика не движется вперед. Все опять же зависит от руководства.

Даже в коммунистическом Китае сегодня понимают, что все, что было раньше, уже неприемлемо. Река течет, меняется время, меняется форма отношений: появился рынок, собственность… Может быть одновременно и частная собственность, и государственная. Причем, взгляды там трансформируются в хорошем направлении.

Когда я беседовал с политическим и военным руководством, все они ставили главной задачей — накормить народ, одеть, обуть людей, обучить и дать жилье. Я бы не сказал, что все там живут очень здорово, но значительная часть людей уже в какой-то степени живет хорошо. Полно товаров, полно продуктов питания. Живут не так, чтобы шикарно, но неплохо, с достатком. У нас значительно хуже народ живет.

— Что касается Китая: как бы вы прокомментировали ракетный обстрел…

Маршал на минуту задумался, и продолжил:

— Я думаю, все, что делается со стороны Китая по поводу пуска ракет, это демонстрация силы. Ракеты пускаются, безусловно, в обычном снаряжении. Никакого ядерного заряда там нет. Если бы там применялись ракеты с ядерными боеголовками, весь мир восстал бы против этого. Имеет место нагнетание обстановки. Китай обладает достаточно мощными вооруженными силами. Не совсем уж новейшим оружием, но достаточно мощным. Одно время оружие ему поставлял Советский Союз, а затем Китай перешел на производство собственного оружия, включая и ядерное. Ракетные комплексы у них очень мощные, те же ДУМ-1, ДУМ-2 и ДУМ-3. Так что, не считаться с Китаем — это допускать большую политическую ошибку…