Хизер Диксон - Сплетение

• Название: Сплетение
• Автор: Хизер Диксон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Придите и излечите свои разбитые сердца здесь.

Когда Азалия чувствует, что у нее есть все: красивые платья, лихие женихи и залы наполненные танцами и шарами, у нее все это забирают. И Азалия оказывается в ловушке. Хранитель это знает. Он также находится в ловушке дворцовых стен на протяжении веков. Поэтому и приглашает ее.

Каждую ночь Азалия и ее одиннадцать сестер могут пройти сквозь заколдованную дверь в своей комнате и танцевать в серебряном лесу, но у всего есть своя цена. Хранителю нравится это. Но Азалия не понимает, насколько запуталась в этой паутине, пока не становится слишком поздно.

Переведено специально для группы http://vk.com/club43447162

Любое копирование без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО! Пожалуйста, уважайте чужой труд!

---

Азалия улыбнулась.

— Я и не знала об этом, сударь.

Король разглаживая покрывало на спине Теккери, открыл было рот, но тут же закрыл. Спустя минуту, он снова открыл рот и произнес:

— Раньше вы звали меня Папа, помнишь?

Вопрос застал Азалию врасплох.

— Нет, — ответила она.

Король помрачнел. Азалия поспешно добавила:

— Папа… мне кажется… это не очень вам подходит. Никогда даже не думала вас так называть. И девочки тоже. Я только помню, что всегда звала вас сударь. Как-то так.

Король втянул щеки и дернул за край одеяла. Он ничего не ответил. Внезапно Азалию овеяло лошадиным зловонием.

Неловкое молчание прервал восторженный возглас, и Азалия, мысленно благодаря случай, нырнула в главный проход. Оказалось, что Холли, копошась в свисающих седельных сумках, что-то нащупала. Охая, сестры столпились вокруг девочки.

В покрытой веснушками руке она сжимала черную брошку, окаймленную потемневшим серебром. В золотом свете фонарей конюшни мерцала стеклянная поверхность. Азалия подавила изумленный вопль.

— Это Матушкина! — радостно сказала она. — Не все ее вещи заперты!

— Должно быть, она положила брошь в сумку, — предположила Ева. — Наверно, боялась потерять.

— Она… носила ее всё… всё время, — пробормотала Кловия и прикоснулась к верхней пуговице воротничка. — Вот… здесь.

— Какая красивая, — с придыханием произнесла Флора.

Король уже развесил щетки на крючки, согласно порядку — от самой жесткой к самой мягкой, и вернулся узнать, из-за чего подняли такой шум. Он увидел зажатую в ладони Холли брошь, лицо его окаменело. Король протянул руку.

— Отдай. Это не твое.

Холли прижала брошь к груди.

— Я насла ее в маминой сумке. Мозно нам оставить? Она зе сёрная. Я буду делиться. Сестно.

— Ее место с вещами Матушки. А не с вашими, мисс Холли.

Азалия ловко встала перед Холли.

— Сударь, почему бы и нет? Мы будем хранить ее по очереди. Это же не нарушит траура.

— Дело не в этом, мисс Азалия.

— А что, если мы просто позаимствуем ее на время? На шесть дней. А там уже и срок траура истечет.

— Мы будем внимательны, — добавила Ева.

— Ох, пожалуйста, сударь! Пожалуйста!

Младшенькие запрыгали вверх, умоляюще сложив ладони, а Айви даже рискнула подергать плащ Короля.

— Прекратить! — приказал Король, уверенным жестом заставляя дочерей замолчать. — Достаточно. Шесть дней, не больше. Шесть. Это понятно? Я поступаю вразрез с моими самыми искренними убеждениями. И чтобы, молодые барышни, ни царапинки!

Той ночью сестры танцевали кадриль. Под оживленный аккомпанемент они выстраивались в два ряда и замысловато менялись местами. Азалия, двигаясь по диагонали и наклоняясь к малышке Жасмин, обратилась к Брэмбл:

— Брэмбл, а ты помнишь, что раньше мы называли Короля Папой?

От неожиданности Брэмбл пропустила па.

— Что?

— Король. Он сказал, что раньше мы называли его Папа. — Азалия прошла с Флорой. — Он уверен в этом. И… — Азалия задумалась. — Кажется, он хочет, чтобы мы снова звали его Папой.

Музыка затихла, однако, девочки даже забыли присесть в реверансе.

— Он так и сказал? — не поверила Брэмбл.

— Нет, не совсем, — пробормотала Азалия.

— Па-па? — с придыханием медленно произнесла Холли. — Его?

— Не очень-то ему подходит, — вставила Ева. — Папа — звучит как книжный персонаж.

— Он… пытается, — заметила Кловия.

Дельфиния уселась на мраморный пол и вытянула ноги. Девочки, как обычно, танцевали до тех пор, пока на пуантах не появятся зияющие дыры.

— Не сможет он стать Папой, — заявила она сурово. — После того, что натворил. Я до сих пор в бешенстве.

Стянув черную перчатку, Азалия посмотрела на рубцы от ногтей, красовавшиеся на ладони. Девушка вздохнула.

Внезапно размышления прервал лязг. Что-то катилось по полу шатра. Брошь! Весь вечер Холли носилась с ней, как с писаной торбой, снимала и натирала подолом юбки, затем снова прикалывала. Последние несколько минут, она вертела брошь в руках и теперь выронила.

— О, Холли, дырявые руки, — Азалия зашагала к решетке, намереваясь поднять украшение. — Если не можешь ходить с приколотой…

Черные перчатки схватили брошь прямо под самым носом Азалии.

Девушка резко выпрямилась.

— Верните! — воскликнула она.

Хранитель стоял так близко, что кроме его черной фигуры, Азалия ничего не видела. Он провел большим пальцем по резной поверхности брошки и затем неторопливо перевел оценивающий взгляд на Азалию.

— Хранитель!

Медленно втягивая воздух, он взял вытянутую руку Азалии — от прикосновения жестких пальцев у девушки сперло дыхание — и прижал брошь к ее ладони.

— Я всего лишь ее поднял, — спокойно произнес он и большим пальцем потер серповидный шрам на ее ладони. Усмешка тронула его губы.

— Спокойнее, спокойнее.

Уши Азалии горели, она отпрянула и отдала брошь Холли. Возращаясь в комнату через серебряный лес, Азалия, пытаясь избавиться от ощущения скользящего пальца Хранителя, непрерывно вытирала руку об юбки.

На следующее утро в спальне нависла тревога. Тихая тревога — слышались только перешептывания и шелест постельного белья. Холли, Айви и близнецы, с виноватым видом тщательно обыскивая кровати, изо всех сил старались выглядеть непринужденно. Азалия застонала.

— О, Холли. Прошу тебя, только не говори, что ты потеряла то, о чем я думаю.

Холли громко зарыдала.

— Я… я… я не хотела! — всхлипывала она. — Я случайно потеряла!

Теперь уже от воя проснулись все девочки и принялись за поиски. Они выворачивали платья, тщательно их осматривали, складывали, раскладывали и разглаживали. Азалия тронула Холли за подергивающиеся плечи.

— Ты принесла ее в комнату? Вспомни, — сказала Азалия. — Ты приколола брошь к блузе, после того как Хранитель ее поднял?

Холли нервно сглотнула.

— Я не помню! — выла она. — Я, наверно, ее в карман положила!

— Хранитель! — с яростью извергла Азалия.

Портьеры и простыни немного приглушили крик, но все замерли. Брэмбл в последний раз тряхнула башмаки Холли — на деревянный пол упала ложка.

— Мы… не знаем наверняка, что это он, — произнесла Кловия, заворачивая балетные туфельки в ленты.

— О! Уж я-то уверена!

Знакомое чувство бурлящей по венам крови охватило Азалию. Она вспомнила холодные безжизненные глаза, когда Хранитель прижал брошь к ее ладони. Азалия выхватила из кармана передника серебряный платок.

— Передайте учителю, что я не приду, — объявила она. — Скажите, чем-то заболела. Все равно чем. Я верну брошь.

В гневе Азалия мчалась по лесу, не обращая внимания на искрящееся серебро. Спертый удушающий воздух, совсем не напоминал свежесть сада. Мертвый воздух. Отпихнув серебряные ивовые ветви, девушка, громко стуча каблучками, пересекла мост.

Хранитель распростерся на перилах между арочными сводами. До пола свисал плащ, на глаза упала прядь темных волос. Он походил на цепляющуюся к решетке черную изогнутую паутину. Шевелились только длинные, затянутые в перчатки, пальцы.

Словно жуткие щупальца, они проворно наматывали алую паутину, внизу болталась иголка. Вышивальной нитью Флоры он играл в «колыбель для паука» и при этом бормотал детский стишок:

— Бездумно бабочка садится
На кружевные сети паука,
Ведомая серебряною нитью,
Лишь роскошь она видит пока.

Коварно манит паучок
И «Не пугайся» шепчет,
Ласкает ядом хитрых лап,
А сам хватает крепче.

— Где она?

Скрестив руки на груди, Азалия встала в центре танцевальной площадки. От напряжения стучало в ушах.

Хранитель сделал замысловатое движение руками — нить, намотанная вокруг пальцев, приобрела еще более ощутимое сходство с паутиной.

— Ах, сударыня, — произнес он.

— Где она?

Хранитель грациозно спрыгнул с перил.

— Знаешь, почему меня зовут Хранителем? — спросил он. — Потому что я собираю и храню. Ты уже должна это понимать.

— Верните ее.

— Нет. Эта первая вещица вашей мамочки, доставшаяся мне. Я ее сохраню.

Под тесными элементами платья Азалии — под корсетом, манжетами, воротником — неистово бился пульс.

— О, не обижайтесь, сударыня, — протянул Хранитель. — Просто, вы не так уж упорно стараетесь. А брошь вашей матери подействует на всех вас… ободряюще.

У Азалии лопнуло терпение. Бурлящие эмоции вырвались наружу.

— Не подействует, — выпалила она. — Забирайте эту дурацкую брошь. Забирайте дурацкие карманные часы. Забирайте перчатки, вышивку и все, что вы там еще украли. Подавитесь. Радуйтесь в одиночку. Мы больше сюда не придем. И нам, прежде всего, никогда не следовало вам верить.