Роберт Кондратенко - Морская политика России 80-х годов XIX века

• Название: Морская политика России 80-х годов XIX века
• Автор: Роберт Кондратенко
• Издательство: Издательско-торговый дом «ЛеКо»
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-902236-32-0

В монографии изучаются процессы и явления, характеризующие морскую политику России в один из самых сложных периодов истории отечественного флота — возрождения после поражения в Крымской войне и перехода от деревянных парусных к броненосным винтовым кораблям.

Предназначена для специалистов и широкого круга читателей, интересующихся военной историей.

---

Министерство путей сообщения на его заключение не отреагировало, и К.Н. Посьет, при поддержке Н.Х. Бунге, внес дело о строительстве Туккумо-Виндавской железной дороги, подразумевавшее последующую реконструкцию порта, в Комитет министров. На состоявшемся 9 апреля 1885 года заседании Комитета Н.Н. Обручев высказался против проекта Министерства путей сообщения, указав на Либаву, как вполне удовлетворяющую целям коммерции и стратегически важную гавань, не требующую особых затрат на укрепление. Чтобы разрешить возникшее противоречие, Комитет поручил П.С. Ванновскому, И.А. Шестакову и К.Н. Посьету, глубже изучив вопрос, представить свои соображения «о возможности устройства стоянки для военного флота в Либавской или Виндавской гавани»[795].

Но позиция руководства министерств уже определилась. Мнение выехавших для осмотра побережья Виленского округа офицеров повлиять на нее не могло, так как еще 8 июня Н.М. Чихачев уведомил П.С. Ванновского, что ввиду «выяснившегося согласия во взглядах военного и морского ведомства» на Либаву, как на порт «весьма важный в стратегическом отношении», необходимо «сделать некоторые исследования», для проведения коих туда предполагается командировать инженер-гидротехника подполковника И.Г. Мак-Дональда. Начальник ГМШ просил военного министра назначить со своей стороны инженера и саперную команду. В августе эта партия произвела пробное бурение и другие изыскания[796].

Вернувшийся в начале октября из поездки за границу и по черноморским портам И.А. Шестаков 19/31-го числа записал в дневник: «Решили совместно с военным министром сделать доклад о Либаве как необходимом военном порте. Принимая во внимание бесцельность увеличения флота при замерзаемости Кронштадта, невозможность раскидываться всюду, я согласился на Либаву, потому что Министерство путей сообщения хочет устраивать там купеческий порт. Северную часть этого порта я предполагаю отвоевать для военных судов и там держать исправные суда наши. Но едва ли следует ограничиться только Либавою. Если мы укрепимся в Моонзунде, тогда можно отбросить шхеры, Транзунд и Биоркэ, ибо едва ли решатся идти в Кронштадт, если в тылу либавский и моонзундский флоты. Как бы то ни было, военный незамерзающий порт представляет вопрос первой важности, и я согласился на Либаву, только как на начинание»[797].

Из этой записи с очевидностью следует, что осенью 1885 года управляющий министерством, в соответствии с духом постановлений Особого совещания и комиссии 1881 года выбрал для флота, по сути дела, зимнюю станцию, не придавая ей значения главной и единственной базы, к чему склонялся Н.М. Чихачев, а поставив наравне с Моонзундской позицией, задуманной, видимо, под влиянием составленного комиссией генерала Н.П. Глиноецкого проекта обороны Финского и Рижского заливов[798].

Однако когда в феврале 1886 года И.А. Шестаков выехал в Крым, а затем на Дальний Восток, заместивший его Н.М. Чихачев постарался решить вопрос иначе. Во исполнение постановления Комитета министров, от 9 апреля 1885 года, им, как считал М.А. Петров, или под его руководством была подготовлена записка, в которой необходимость устройства стоянки для военного флота» обосновывалась тем, что «Либава находится близ пограничной черты нашей с Пруссией, море перед ней никогда не замерзает, выход судов в море из нее легко может быть обеспечен — для всякого времени года, Либава соединена с внутренностью страны железнодорожными линиями, идущими от нее по всем направлениям, коммерческое значение Либавы растет ежегодно и настоятельно требует улучшения своего порта, наконец, самый важный аргумент в пользу Либавы — это то, что Военное министерство, по стратегическим соображениям, в случае совместного действия против нас неприятельских сухопутных сил и флота (то есть десанта. — Авт.), отдает безусловное преимущество Либаве перед Виндавой»[799].

Кроме того, в записке говорилось, что Либаву сравнительно легко укрепить, а также указывалось на предстоящее строительство немцами канала, соединяющего Балтийское море с Северным и позволяющего при необходимости сосредоточить все силы германского флота у российских границ в такое время, когда Балтийский скован льдом в Кронштадте. Ее автор, несомненно, имел в виду целесообразность перебазирования в незамерзающий порт кораблей, которыми Россия могла бы располагать на Балтике по завершении судостроительной программы 1882 года и которые вполне могли бороться не только с существовавшими германскими кораблями, но и со строившимися по действовавшим в середине 1880-х годов программам. Заметим, что такой расчет оказался в целом вполне обоснованным, так как уже стоявшие на стапелях броненосцы «Император Александр II» и «Император Николай I» действительно получились более мощными, нежели заложенные в 1888–1893 годах броненосцы береговой обороны типа «Зигфрид», вооруженные тремя 240-мм орудиями каждый. Учитывая сдержанное отношение ко флоту канцлера О. фон Бисмарка и стремление руководившего Адмиралтейством генерала Л. Каприви обеспечить в первую очередь непосредственную оборону берегов Германии, трудно было предвидеть в обозримом будущем изменение такой политики.

И действительно, некоторые перемены начались лишь после восшествия на престол в июне 1888 года императора Вильгельма II, при котором был создан проект броненосца «Бранденбург» с шестью 280-мм орудиями, а в 1890 году заложены четыре корабля этого типа, строившиеся до 1894 года, после чего наступила длительная пауза, завершившаяся в 1899 году закладкой броненосцев типа «Виттельсбах» с четырьмя 240-мм орудиями. Однако к тому времени в составе Балтийского флота числилось шесть броненосцев, а седьмой, «Севастополь», приступил к ходовым испытаниям, и если бы не очередное изменение в середине 1890-х годов морской политики России, страна вплоть до 1902 года обладала 6ы определенным перевесом в линейных силах над Германией. Общее же превосходство последней в количестве броненосных судов в конце XIX века не достигало таких размеров, чтобы позволить немцам блокировать российский флот, а стало быть создание крупной военно-морской базы у западной границы не было столь уж опрометчивым. Более того, оно вполне укладывалось в рамки принципов морской стратегии, требовавших концентрации сил на тех театрах, где предполагалось решающее столкновение с противником, а таким театром в середине 1880-х годов считались воды Балтийского моря, омывавшие побережье, на которое выходил правый фланг расположения российской армии — от Либавы до Риги.

1

2

Германские броненосцы — вероятные противники Балтийского флота. «Эгир» (типа «Зигфрид, вверху 1) и «Бранденбург» (2)

Собственно, оборону этих пунктов, наряду с Кронштадтом и Свеаборгом, и признала первоочередной задачей еще в 1884–1885 годах комиссия Н.Н. Обручева. Причем, если окончательные решения относительно Риги, предполагавшие базирование на этот порт устаревших кораблей береговой обороны и миноносок, были приняты только весной 1890 года, то Либавой Морское и Военное министерства занялись гораздо раньше[800].

Уже осенью 1885 года, после проведенных там изысканий, подполковник И.Г. Мак-Дональд составил проект, предусматривавший устройство севернее коммерческой гавани бассейна, соединенного с морем довольно длинным каналом[801]. Этот проект автор упомянутой выше записки представил участникам совещания «по вопросу о возможности устройства стоянки для военного флота» в Либаве или Виндаве.

На первом его заседании, 22 апреля 1886 года, К.Н. Посьет при поддержке Н.Х. Бунге попытался доказать необходимость строительства Туккумо-Виндавской железной дороги и реконструкции Виндавского порта, через который министр путей сообщения собирался направить часть товарооборота. Либаву он готов был отдать военным морякам, упуская из вида, что в таком случае обороны, а значит и дорогостоящих фортификационных работ потребует и она, и обновленная Виндавская гавань, о чем ему напомнили П.С. Ванновский, Н.Н. Обручев и Н.М. Чихачев. Впрочем, если ориентировочная стоимость либавских укреплений определялась в размере 18 млн руб., то для оценки затрат на создание крепости в Виндаве точных данных не было, поэтому их подготовку к следующему заседанию поручили П.С. Ванновскому, Н.М. Чихачеву и К.Н. Посьету[802].

Однако кроме последнего в этом никто заинтересован не был, и когда министры вновь собрались 7 октября, то Виндавы старались не касаться, зато рассмотрели несколько проектов военного порта и крепости в Либаве. Самый скромный из них предполагал ассигнование 29 135 000 руб. Правда, К.Н. Посьет и впоследствии продолжал настаивать на своих замыслах, не смущаясь сопротивлением нового управляющего Министерством финансов, тогда как И.А. Вышнеградский в отзыве от 28 января 1887 года категорически отверг все предложения насчет прокладки Туккумо-Виндавской дороги и расширения Виндавского порта, и написал, что на работы по реконструкции Либавского порта уже выделено 5 млн руб. и нет оснований производить дополнительные расходы, тем более, что Военное и Морское ведомства находят возможным соседство в Либаве военной и коммерческой гаваней[803].