Огюст Маке - Прекрасная Габриэль

• Название: Прекрасная Габриэль
• Автор: Огюст Маке
• Издательство: «Издательство Сидорович», Издательский дом «Ленинград»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905909-29-0

Это ярчайшее, захватывающее, талантливое повествование про Габриэль д’Эстре, любовницу Генриха IV. А также знакомое время: с момента перехода Генриха Наваррского в католичество и до его женитьбы на Марии Медичи. Главный герой — прекрасный голубоглазый и белокурый юноша Эсперанс, имя которого означает «надежда». Тайна его рождения покрыта мраком, кто его родители — неизвестно. Все, что у него есть, — это загадочное письмо умершей матери и рекомендация обратиться к знаменитому военачальнику капитану Крильону, чтобы передать ему это таинственное письмо. Капитан Крильон принимает Эсперанса под свою защиту, а позже выясняется, что молодой человек — его сын.

---

— Моя сообщница?

— Конечно, участница мятежа, посягательства против безопасности государства и особы короля — словом, всех ваших преступлений, которые исчислены в этом письме.

— Ах, боже мой! — вскричал ла Раме.

— И самое меньшее, что может случиться с этой восхитительной особой, это быть повешенной; но я думаю, что она будет сожжена…

— Живая, — прибавил Понти со свирепым хохотом.

— Это правда, это правда… — сказал ла Раме с волнением, — ее можно компрометировать; но это письмо с вами?

— Еще бы!

— Ну! — заревел молодой человек. — Мы все здесь умрем; я позову и заставлю убить вас или сам вас убью. Я не хочу, чтобы эта женщина терпела хоть малейшее подозрение из-за меня.

— О! о! будем же резаться… когда так, — сказал Крильон.

— Я возьму это письмо на ваших трупах! — прибавил ла Раме с бешенством. — Отдайте его мне, это будет лучше.

— Но разве вы принимаете нас за идиотов? — кротко сказал кавалер. — Неужели мы были бы так неблагоразумны, что принесли бы вам такой интересный документ?.. О нет!

— Где оно и что вы с ним сделали? — спросил молодой человек, которому эти слова казались слишком вероятными.

— Оно в руках одного человека, который должен отдать его нам, когда мы воротимся. Если мы не воротимся завтра в полдень, этот человек, надежнее вашего, будет продолжать свой путь и отдаст письмо реймского короля парижскому. Тогда-то мадемуазель д’Антраг должна будет иметь дело с президентами суда.

— Она погибла! — сказал ла Раме с самым трогательным отчаянием. — Господа, господа, вот этот удар поражает меня. Господа, пощадите эту невинную молодую девушку. Она невинна, клянусь вам!

— Вы слепы, — сказал Крильон, — это мошенница.

— Господа, вы дворяне, вы не употребите ваши силы против женщины. Она будет наказана за то, что была великодушна. Она была моей невестой, господа!

— Это не мешает женщине быть повешенной, — флегматически сказал Понти.

— О! кавалер… Ах, храбрый Крильон! Посмотрите, прошу ли я какой-нибудь пощады для меня. Нет, убейте меня, я подставлю горло… Поражайте, но пощадите бедную женщину.

— Это невозможно, — сказал Крильон, — мы будем принуждены сделать здесь страшную огласку. Если вы умрете, придется заниматься вашей смертью, и мы не поспеем в полдень к тому месту, где нас ждет наш товарищ, и завтра утром письмо будет отдано Генриху Четвертому. Вы напрасно дадите себя убить, я напрасно буду говорить всем вашим людям, что вы ложный государь, я напрасно истреблю испанцев, потому что они не сдадутся — они знают слишком хорошо, что их ожидает — я напрасно погибну с моими двумя товарищами, ваша судьба, как вы говорите, тем не менее отразится на вашей сообщнице, и виселица будет готова для всей этой семьи гадин, которых называют Антрагами.

— Ну, — сказал ла Раме с величественным движением, — не нужно огласки, не нужно шума, не нужно битвы. Вы будете в полдень на назначенном месте. Вы будете там через два часа, если только два часа пути отсюда до того места.

— А! — сказал кавалер, пораженный, так же как и его друзья, величественным ореолом, который великая любовь набросила на чело виновного.

— Вам нужен я, не правда ли, — сказал молодой человек, — а не она? Вам нужно мое бесславие, мое осуждение, а не казнь бедного существа, которое я люблю. Я согласен. Я мог бы дать убить себя здесь, вы получили бы тогда только половину победы. Возьмите меня живого, вы меня унизите, вы меня осудите. Только пощадите ее!

Три товарища переглянулись с удивлением.

— О! не подозревайте никакой засады, — перебил молодой человек, — засады нет. Я действую откровенно. Но прежде поклянитесь мне именем Крильона, что это письмо не спрятано здесь на одном из вас.

— Клянусь, — сказал Крильон, — я никогда не был клятвопреступником.

— Знаю. Этого довольно. Мы поедем все четверо. Вы видите, доверяюсь ли я чести. Мы приедем к вашему товарищу, он отдаст вам письмо, которое вы ему вверили, вы отдадите его мне, и потом я принадлежу вам.

— Вот человек! — не мог удержаться, чтобы не сказать Крильон.

— Который был бы человеком прекрасным… — прибавил Эсперанс.

— Если бы Прозерпина не оцарапала его когтями, — пробормотал Понти, — но она оцарапала и как еще глубоко, черт побери!

— Ну, господа, вы согласны? — спросил ла Раме, дрожа, чтобы ему не отказали.

— Решено! — вскричал кавалер. — И вы хорошо сделали, что так скоро повели дело. Я избавлю вас от всех бесполезных страданий. Я имел намерение лишить вас похищенных вами прав в присутствии всей вашей армии, я имел для этого все необходимые доказательства. Теперь я этого не сделаю. Вы вошли сюда королем для этих негодяев, королем вы и выйдете.

— Я просил только о милости, — холодно сказал ла Раме, — я ее получил, мне нет никакой нужды до остального.

— Ну, поедем же, — сказал Крильон.

— Поедем, — повторили его друзья.

Ла Раме позвал своих людей и спокойным голосом сказал:

— Лошадей этих господ и мою лошадь.

— Будем осторожны! — шепнул Понти на ухо Эсперансу. — Негодяй уже спасся от веревок попрочнее этой.

— Месье де Понти, — грустно отвечал ла Раме, услышавший эти слова, — не остерегайтесь, это бесполезно; цепь, которой вы меня держите на этот раз, я не буду даже стараться разрывать.

Обратившись к офицерам, которые мало-помалу появлялись во дворе, он сказал:

— Я поеду на рекогносцировку с этими господами.

Когда его приветствовали криками: «Да здравствует король!», которые заставили Крильона подпрыгнуть на седле, он прошептал с таким трогательным выражением, что Эсперанс растрогался до глубины души:

— Прощай, королевство!

Через несколько минут кавалькада молча проезжала лагерь под предводительством ла Раме.

Глава 55 КАК ЛИГА ПОБИЛА ИСПАНЦЕВ И НАОБОРОТ

Маленький отряд доехал таким образом до местечка Олизи, где ждал таинственный спутник, обладатель письма. Ла Раме горячо желал доехать скорее. Без оружия, бесстрашный, погруженный в глубокую задумчивость, он во всю дорогу не подавал повода к беспокойству своим стражам.

В Олази, в гостинице, нашли того, кого Крильон ожидал там найти. Это был брат Робер, который от скуки занял место у окна первого этажа и смотрел на всегда оживленный зрелищный рынок в маленьком городке.

Ла Раме не казался удивлен, очутившись в присутствии монаха. Он понял тайный союз этих людей; он чувствовал, что его судьба разбивается о неизбежный подводный камень.

Безропотно покорный судьбе, как фанатики арабы, он не выказал ни горечи, ни недоверия.

— Мы успели, — сказал Крильон женевьевцу, — благодаря вашему содействию, и я думаю, что герцогиня побеждена. Ей теперь нечего больше делать.

Ла Раме подавил вздох, пока рассказывали о его преданности и поражении. Монах отвел Крильона в сторону и шепнул ему:

— Остерегайтесь, чтоб у вас не отняли его на дороге; хотя мы держали эту экспедицию в секрете, слух о ней мог дойти до герцогини и засаду устроить недолго. Вы понимаете, как важно для сообщников помешать признаниям виновных. За вами следовал кто-нибудь из Реймса?

— Не думаю, мы ехали скоро.

Между тем ла Раме с нетерпением говорил Эсперансу:

— К чему совещаться таким образом? Мы приехали. Вот ваш товарищ. Где письмо?

— Это правда, — отвечал Эсперанс и пошел прервать разговор Крильона и монаха.

Крильон поспешил спросить письмо у брата Робера. Тот вынул его из кармана, но не отдал ла Раме, который жадно протянул руку.

— Когда он получит письмо, вы с ним не сладите, — сказал он вслух.

— Это правда, брат мой, — отвечал Крильон, — но я обещал.

— Это письмо, — упорно продолжал женевьевец, не обращая внимания на судорожный гнев, начинавший волновать ла Раме, — есть вместе и улика его преступления и доказательство его сношений с самыми жестокими врагами короля. Он не один заслуживает наказания.

— Я купил это письмо моею жизнью, оно мое! — закричал ла Раме.

— Я обещал, — повторил Крильон, — надо отдать.

— Это должно было уже быть сделано, кавалер де Крильон, — сказал ла Раме, ногтями раздирая себе пальцы.

— Отдайте, когда он будет в Париже, господа, — перебил женевьевец.

— Это значило бы изменить моему слову, — сказал Крильон. — Отдайте, брат Робер, отдайте письмо этому молодому человеку.

— Спасение государства и короля выше вашего слова! — вскричал брат Робер.

— Выше данного слова нет ничего, — сказал Эсперанс.

Женевьевец подошел к Эсперансу и сказал ему вполголоса с выразительным взглядом:

— Это письмо погибель женщины или, лучше сказать, чудовища, которое, если вы его не задушите, погубит Габриэль.

Эсперанс вздрогнул. Почему брат Робер говорил ему это так таинственно? Стало быть, этот странный человек знал и угадывал все? Понти громко и сильно держал сторону монаха.