Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

• Название: За Веру, Царя и Отечество
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Трагедия получила международный резонанс, посыпались официальные протесты, а президент США Вильсон предложил передать знаменитую библиотеку под покровительство нейтралов. Но она уже погибла. 28.8 Лувэн посетили американские, шведские и мексиканские дипломаты. Город горел, и от многодневных пожаров накалились мостовые. Население было истреблено, всюду валялись мертвые тела. И лишь 30.8, после поднятого дипломатами скандала германская Ставка распорядилась прекратить расправу над Лувэном - от которого осталась груда руин. Послу в Вашингтоне из Берлина полетели инструкции: разъяснять, что "Лувэн был наказан путем разрушения города" за преступления самих жителей. О том же германский МИД выпустил коммюнике, а кайзер не постеснялся направить послание Вильсону, утверждая, будто его "сердце обливается кровью" по поводу страданий Бельгии... " в результате преступных и варварских действий бельгийцев".

Аналогичные зверства продолжились во Франции. Почти у каждого крестьянина тут имелись дробовики для охоты на зайцев, портящих виноградники. Но было объявлено, что ружья населению "присланы из Парижа", чтобы стрелять в спины кайзеровским войскам. И хватать начали даже тех, кто добровольно сдавал оружие. Здесь тоже расправы шли по приказам свыше, этим отметились все германские командармы. 25.8 части 4-й армии герцога Вюртембергского учинили расправу в Бразейле, 26.8 войска Хаузена сожгли Рокруа, по приказу Клюка расстреляли заложников в Санлисе, по приказам кронпринца - в Монмеди, Этене, Конфлане, в полосе Руппрехта казнили эльзасцев и лотарингцев, приветствовавших французов, под Нанси сожгли деревню Номени, 50 жителей расстреляли и перекололи штыками. Немецкий офицер фон Блом, похоже, угрызений совести отнюдь не испытывая, писал, что в любом населенном пункте, где останавливалось их подразделение, он "от каждого двора по приказу ротмистра фон Клейста брал по мужчине, а если мужчин не было - то женщин". И если чудились какие-то враждебные акции, "заложников казнили". Кстати, упомянутый фон Клейст - тот самый, прославившийся уже в следующей войне. Когда он дослужился до фельдмаршала, командовал группой армий, а закончил жизнь в тюрьме в качестве военного преступника. А в Гвардейском резервном корпусе, производившем массовые расстрелы в Намюре, адъютантом одного из полков служил лейтенант Манштейн, тоже будущий фельдмаршал и военный преступник, известный гекатомбами на Украине и Юге России. Как видим, опыт злодеяний они набирали еще в Первую мировую.

И представляется просто "черным анекдотом", когда, например, Тирпиц, приехав со Ставкой в Седан, писал о перепуганной французской прислуге: "На нас, разумеется, смотрят, как на коварных убийц и насильников. Мы их успокоили, заверив, что мы не русские". Да, о "русских зверствах" германская пропаганда вопила очень громко. Но не будем голословными и приведем факты. Скажем, приказ Брусилова по 8-й армии от 7.8.14 г., изданный при переходе границы, гласил: "Русская армия не ведет войны с мирными жителями, русский солдат для мирного жителя, к какой бы он народности не принадлежал, не враг, а защитник, а тем более он защитник для родного по крови галичанина. Я выражаю глубокую уверенность, что никто из чинов, имеющих честь принадлежать к армии, не позволит себе какого-либо насилия над мирными жителями и не осрамит имя русского солдата. С мирным населением каждый из нас должен обращаться так же, как это было бы в родной России". Вот в этом и состоит принципиальная разница. У немцев террор проводился целенаправленно, по приказам командования. Русское же командование подобные безобразия категорически запрещало. Конечно, на самом деле были и грабители, и мародеры - в семье не без урода. Брусилов, например, в своих воспоминаниях не скрывает, что подобные факты в Восточной Галиции имели место. Но за такое ловили, предавали военно-полевому суду и расстреливали. Да и командиры вели соответствующую разъяснительную работу. И к моменту вступления в Западную Галицию эти пагубные явления удалось полностью искоренить.

Или возьмем такой пример. В Бельгии и Франции в первую очередь брались в заложники и попадали под расстрелы католические священники, на Восточном фронте - православные, поскольку считалось, что они своим влиянием могут организовать паству для сопротивления. А при взятии Львова униатский митрополит Шептицкий, ярый враг России, был всего лишь взят под домашний арест. Потом и вовсе его освободили под честное слово не вести антироссийской пропаганды. Но слова своего он не сдержал, в проповедях занялся открытой подрывной агитацией. И что же? Был выслан... в Киев. Позже выставлял себя "мучеником", пострадавшим от схизматов, а русофобскую деятельность продолжал еще долго, будучи после Второй мировой одним из идейных вдохновителей бандеровского движения.

Весьма красноречивой выглядит и история с ген. Мартосом. Ему в плену было предъявлено обвинение, будто по его приказу русская артиллерия бомбардировала мирный Найденбург. Людендорф лично третировал старого полководца, обещая ему суд и расстрел. Пошла травля Мартоса в германской прессе, было начато следствие по обвинению в "обстреле населенных пунктов", а также "грабежах и насилиях над жителями, осуществлявшихся подчиненными ему войсками". Хотя главной причиной для раздувания "дела Мартоса" стало другое обстоятельство. В начале ХХ в. в практике международного права считался общепризнанным принцип "to quoque" - "как и другой". Если одна сторона допускала те или иные нарушения принятых норм и конвенций, то и ее противники могли делать то же самое, и преступлением это уже не считалось. Поэтому для немцев было крайне важно устроить показательное судилище над Мартосом - тогда факты типа Лувэна и Калиша получали правовое оправдание. А нигде, кроме Восточной Пруссии, противники Германии на ее территорию не вторгались. Так что дело было "заказным" и заведомо политическим. Но даже при всей предвзятости, диктуемой этими требованиями, никаких доказательств, которые можно было бы употребить против Мартоса, следствие найти не смогло! Выяснилось, что упомянутого обстрела вообще не было. Да еще вдобавок пастор Найденбурга оказался то ли слишком честным, то ли непонятливым, и опубликовал в "Берлинер Тагеблатт" статью "Пребывание русских в Найденбурге", где подчеркивал порядок и дисциплину в войсках противника и сообщил, что "никому из жителей не было причинено никаких обид и имущественного ущерба". И в марте 1915 г. следствие над Мартосом было прекращено "по недоказанности обвинения".

Тем не менее, Людендорф и Франсуа повторили уже опровергнутую их собственным следствием клевету насчет Мартоса в своих мемуарах. А потом эти "факты" так и перешли без проверки в зарубежную литературу Да и вообще легенда о "русских зверствах" оказалась очень живучей, она же вполне ложилась в русло западных представлений о "варварской" России. Хотя в описаниях этих зверств германская пропаганда порой доходила до абсурда. Так, утверждалось, будто "дикие" казаки не только разбивают головы младенцам, но и любят полакомиться их мясом. И верили! Очевидцем зафиксирован случай в Омулефоффене, когда некая фрау с ребенком, встретив на улице чубатых оренбуржских казаков, упала перед ними на землю и стала биться в истерике. Те не могли понять, в чем дело, пока подошедший офицер не перевел, что она умоляет их не кушать ее киндера, а если уж им очень хочется человечинки, то лучше пусть употребят в пищу ее саму, она на это готова.

Вовсю распространялись и истории о том, будто русские поголовно насилуют всех женщин, включая старух. И добродетельные немки на митингах приносили публичные клятвы удавиться или отравиться, но не даваться в лапы этим чудовищам. Между прочим, и эта байка оказалась чрезвычайно живучей, возродившись и во Вторую мировую. Причем тоже в степени, доведенной до абсурда. Почитаешь работы западных авторов или наших перестроечных и постперестроечных "разоблачителей", и получается, что нашим солдатам вообще больше делать было нечего, а воевать, пожалуй, и некогда, главное - немок перенасиловать. И вот ведь что любопытно, ни у американских, ни у английских, ни у французских, ни даже у германских военных такого не отмечается, только у русских. И ни в одной другой стране, а только в Германии - стоит границу перейти, и поехали! Прямо какая-то патологическая страсть именно к немкам! Что тут можно сказать? Что какие-то подобные случаи наверняка были. В такой массе мужиков, как армия, как не найтись нескольким разыгравшимся кобелям? Опять же, в семье не без урода. Но если от домыслов перейти к фактам, то снова картина переворачивается с точностью до наоборот. И снова легко увидеть не только "количественную", но и принципиальную разницу. Мы уже приводили цитату из доклада Гурко насчет переодетых разведчиков - "нельзя же было задирать юбки всем женщинам в Восточной Пруссии". Это - типичное отношение русского офицера. А солдата-насильника, если попадется, как в русской, так и в советской армии ждал суд и расстрел.