Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

• Название: За Веру, Царя и Отечество
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Между тем 13-й русский корпус накануне вошел в Алленштайн. Город выглядел вполне мирно. Чистенький, благополучный. Работали магазины, кафе. Жители вежливо кланялись даже рядовым, а на больницах висели плакаты с просьбой не беспокоить пациентов... О соседе справа, 6-м корпусе, Клюев ничего не знал. Правда, получили оттуда радиограмму, но ее не сумели расшифровать. А с самолета были замечены приближающиеся с востока войска, около корпуса. И решили, что это и есть 6-й. И выступили, согласно полученному приказу, на помощь Мартосу. А до подхода "6-го" оставили в Алленштайне по батальону от Дорогобужского и Можайского полков. Германский корпус фон Белова смял их мгновенно, причем активно помогли и местные жители, стреляя из окон, а с чердака больницы ударили вдруг пулеметы. И немцы устремились вдогон за 13-м. Неполный Дорогобужский полк, шедший в арьергарде, обнаружил преследование. Однако Клюев счел, что это небольшие отряды. Велел полку остановиться и отразить их. Дорогобужцы заняли рубеж в дефиле между озерами, и на них обрушился удар авангардной дивизии врага. Артиллерии им не оставили, даже запасы патронов ушли с обозами. Отбивались из пулеметов, пока было чем, собирали боеприпасы хоть для одного пулемета, потом остались только штыки. Но местность была такова, что противник не мог развернуться широким фронтом, и его раз за разом осаживали контратаками. Погиб командир полка Кабанов, редели батальоны, однако немцы так и не прошли до вечера. Лишь с наступлением темноты остатки полка снялись и пошли искать своих, унося тело командира.

А под Мюленом 28.8 наседали уже не русские, а немцы, а Мартосу приходилось отбиваться. Особенно жарко было в Хохштайне, где оборонялась бригада 13-го корпуса, присланная накануне, Нарвский и Копорский полки. Она попала в полуокружение, ее оборона простреливалась с трех сторон, а отвечать она могла лишь 3 приданными батареями. Тем не менее, все атаки отбили с большими потерями для неприятеля. А главные силы 13-го вышли на высоты недалеко от Хохштайна, и Клюев приказал остановиться, не в силах разобраться в ситуации и ожидая приказов свыше. Между ним и сражающимися частями были немцы, которых легко можно было раздавить. Но он выслал вперед лишь один Невский полк. Который внезапной атакой разогнал и обратил в бегство германскую дивизию, не понявшую какие силы на нее напали. Но поддержан не был - Клюев приказал полку отступить.

Вечером прибыл к Мартосу и Самсонов со штабом. И окончательно все загубили. В 15-м корпусе кончались снаряды и патроны, не было продовольствия, и оставалось только отступать. Убедившись в этом, Самсонов отход разрешил, штаб разработал план "скользящего щита", по которому соединения с северного фланга поочередно переходили на южный и занимали позиции - сперва обозы, потом 13-й корпус, потом 15-й, потом 23-й. А поскольку отступать предполагалось к Найденбургу, Мартосу с его штабом приказали ехать туда и заранее выбрать подходящую позицию. Лучший корпус был обезглавлен. Но и Самсонов с войсками не остался - может быть, рывок на передовую выплеснул остатки его былой энергии, а может, и болезнь сказалась, обострившись от нервных и физических нагрузок. И его тоже уговорили уехать, организовывать работу на новом месте, а командование всей отходящей группировкой поручили Клюеву. Тот все еще стоял у Хохштайна, узнал о приказе отступать и двинул на юг, оставив еще один арьергард Каширский полк. И конечно, из плана "скользящего щита" ничего не получилось. Регулировать его выполнение было некому, да и нереально в лесах, без связи - и пошли кто как. Немцы попытались преследовать, но корпус Мартоса, даже лишившись управления, был еще боеспособен, и у с. Кунхенгут Кременчугский и Алексопольский полки устроили засаду. Промерили расстояния, навели заранее пулеметы и в темноте расстреляли колонну, двинувшуюся за ними.

А Гинденбург вообще отказался уже от плана окружения и докладывал в Ставку: "Сражение выиграно, преследование завтра возобновляется. Окружение северных корпусов, возможно, более не удастся". Потому что разведка доложила о движении 1-й армии. Корпусам Белова и Макензена опять приказали разворачиваться ей навстречу, а Шольцу и Франсуа - лишь "огибать" и преследовать 2-ю. Но у немцев тоже действовала инерция передачи и выполнения распоряжений. Франсуа уже перехватил пути отхода русских уезжая, Самсонов даже не позаботился организовать оборону Найденбурга, и немцы захватили его почти без боя, встретив только обозных и свезенных сюда раненых. А Макензен, взбешенный постоянным дерганьем и располагая данными, что Ренненкампф еще далеко, послал телеграмму, что снимает связь - якобы еще до получения нового приказа. И повел корпус на Вилленберг, навстречу Франсуа.

Штаб фронта, утратив связь с Самсоновым, даже не попытался самостоятельно выяснить обстановку и взять на себя управление войсками. А утром 29.8 до Жилинского дошло донесение от эвакуированной части штаба 2-й армии - что она отступает. Главнокомандующий рассудил, что напрасно послал 1-ю и телеграфировал Ренненкампфу: "2-я армия отошла к границе. Приостановить дальнейшее выдвижение корпусов на поддержку". Но Ренненкампф понимал ситуацию глубже и отдал своим частям приказ "ввиду тяжелых боев 2-й армии" идти ей на помощь. В окруженной группировке в этот день еще продолжались бои. Арьергардный Каширский полк, оставленный у Хохштайна, с присоединившимися к нему подразделениями Нарвского был взят в кольцо. Против его 16 орудий гремели 86, но русские дрались до 14 часов, атакой захватили вокзал. В последней рукопашной пал командир полка Каховский со знаменем в руках. А мелкие группы солдат держались до вечера. У с. Шведрех, в межозерном сужении, немцев, пошедших за 13-м корпусом, встретил еще один арьергард, Софийский полк. Бой шел до 15 часов, полк понес большие потери, но и немцы отстали. А на 15-й корпус они вообще наседать боялись, шли следом. Впереди же сплошной линии окружения не было. На дорогах немцы выставили заставы, курсировали разъезды и бронемашины, а по железным дорогам - бронеплатформы. Прорваться было не сложно. Если действовать организованно. Но в условиях ночного отступления по лесам части перемешались, нарушилось управление, и они текли беспорядочными толпами. Тащились из последних сил, голодные - 15-й корпус четверо суток не выходил из боев, а 13-й за двое суток прошагал больше 80 км.

А здешний лес надежного укрытия не представлял. Его через каждые 2 км прорезали просеки, было много речушек и болотистых низин с дамбами. И противник, обнаружив с аэропланов местонахождение русских, начал на их пути устраивать засеки, выставлять заслоны с пулеметами и артиллерией. У каждой дамбы или перекрестка встречал огонь. Вся масса останавливалась, авангардные батальоны разворачивались к бою и разгоняли врага. А через пару километров, на следующей просеке, ждал новый заслон, и все повторялось... И около села Саддек, попав под очередной обстрел, Клюев решил "во избежание ненужного кровопролития" сдаться. Впрочем, предоставил желающим свободу спасаться, кто как может. Одни отделились, пошли на прорыв и в большинстве прорвались. У других больше не было сил, и они подчинились решению начальника. Некоторые предпочли погибнуть в бою. Так, севернее Найденбурга группа смельчаков из 13-го корпуса захватила 4 немецких орудия, заняла круговую оборону и дралась до последнего.

Мартос, посланный вперед своих войск, нарвался на немцев, попал под артобстрел. Погиб начальник его штаба ген. Мачуговский, уцелевшие в суматохе потеряли друг друга. Мартос с тремя спутниками сутки блуждали в лесу без еды и воды, ориентируясь ночью по звездам. Услышали рядом солдат и подумали, что свои - лошади тянули в ту сторону. Но вспыхнул немецкий прожектор, ударил пулемет, под Мартосом убило коня, и его схватили. Так же блуждал и Самсонов. Лишь 29.8, добравшись до Орлау, он убедился, что никакого "щита" больше нет и отступление идет хаотически. Пробовал командовать на дорогах ротами и батальонами, потом впал в полную прострацию. Тыкались то туда, то сюда, обнаруживая немцев, где-то потеряли казаков конвоя. Пошли ночью через лес. Лошади выбились из сил, и зашагали пешком, держась за руки, чтобы не потеряться. Самсонова измучила астматическая одышка, и уже в 10 км от границы сделали привал. Командующий тяжело переживал случившееся, говорил: "Царь доверился мне. Как я встречусь с ним после такого разгрома?" Отошел в сторону, и его спутники услышали выстрел. Тело Самсонова не смогли найти в темноте, а утром появились немцы, и начальник штаба Постовский с другими офицерами предпочли оставить труп. А через час встретили казачий патруль - вышли к своим.

Командование фронта уяснило картину только вечером 29.8. Из Найденбурга успел выскочить командир раздерганного 23-го корпуса Кондратович с частью Эстляндского полка. Он-то и доложил обстановку. Забили тревогу - Ренненкампфу приказали организовать поиск конницей. Но направление дали неверное - почему-то на Алленштайн, где русских давно не было. А 1-му и 6-му корпусам велели нанести удары по флангам, чтобы облегчить выход окруженной группировке. А в 1-й еще накануне добрался офицер от Самсонова с приказом ударить на Найденбург. Но там царило безвластие, Артамонов, Душкевич и Масальский принимали и передавали дела, и пошли споры, кто будет организовывать наступление. Лишь после приказа Жилинского раскачались и послали сводный отряд ген. Сирелиуса, командира отставшей дивизии 23-го корпуса - Варшавской гвардейский. А Благовещенский послал к Вилленбергу отряд ген. Нечволодова, Ладожский полк с 2 батареями.