Алексей Филиппов - Плач Агриопы

• Название: Плач Агриопы
• Автор: Алексей Филиппов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Все события далекого прошлого и настоящего являются отражением извечной битвы между силами Света и Тьмы. Средневековая бубонная чума, против которой не помогают ни крестное знамение, ни алхимические таинства, обретает черты охватившей Москву пандемии: так называемого Босфорского гриппа, от которого не спасают все достижения современной медицины. Стабильное общество потребления оказывается радужной пленкой на воде. 8-летняя дочь главного героя становится жертвой неизвестного вируса, и, не верящий ни в какую дьявольщину человек эпохи Интернета, ипотеки и фастфуда, начинает цепляться за все, что лежит за пределами здравого смысла — лишь бы спасти свою единственную девочку от страданий и смерти. Его задача — выявить носителей древнего сакрального знания: Инквизитора, Деву, Стрелка и Алхимика — и сколотить из них команду чумоборцев. Никому не известный электрик, знаменитый врач-вирусолог, разведчик ГРУ в отставке и живущая в сектантском «граде» староверка становятся заложниками вселившихся в них личностей, теряя при этом свое современное «я» и начиная разговаривать на языке Овидия, Данте и протопопа Аввакума. Где-то в огромном мегаполисе живет, может быть, пьет в «Макдональдсе» кофе, может быть, заседает в Государственной Думе, Иной — мужчина или женщина, в которых воплотилась Чума.

---

Управдом отчётливо осознавал: «девятку» надо бросать и искать другой способ перемещаться по городу. Но, пока длилась эмоциональная беседа юного латиниста с «арийцем» в смирительной рубашке, мешать диалогу считал себя не вправе. А Людвиг не спешил. Он, похоже, вошёл во вкус. Его речь лилась плавно. Постепенно он перестал переспрашивать «арийца» о чём-то каждую минуту. Тот тоже заговорил бегло, а не надрывно и с попугайскими повторами, как это было в подвале, во время первой встречи с Павлом. Слушая незнакомый язык, управдом долго рулил, куда глаза глядят: давал время латинисту договориться с «арийцем». Потом понял: направление движения избрать всё-таки надо, — и решил удаляться от центра города по Дмитровскому шоссе. Он держал в голове, что, на севере Москвы, есть сравнительно малолюдные парки и лесные зоны, рядом с которыми имеется шанс затаиться ненадолго.

Пустырёк под насыпью железной дороги сразу привлёк внимание Павла. Не парк Лихоборка и не Ботанический сад РАН, но, пожалуй, чем-то даже лучше — отсутствием рядом с ним тротуара, по меньшей мере, а значит, и пешеходов, которые, в среднем, куда любопытней водителей. Увидев неокультуренную стоянку, Павел не мешкал. Однако, когда он заглушил двигатель и обернулся к пассажирам, беседа тех между собою вовсю продолжалась. Он вылез из авто размять ноги. Поразмыслил — и, без свидетелей, набрал номер Еленки. Та долго не отвечала, потом трубку всё-таки сняла. Рассказала, что Танька спит — наверное, всё-таки спит, а не мечется в бреду. Окончательной уверенности на этот счёт у бывшей супруги не было. В голосе Еленки слышалась покорность судьбе, что сильно встревожило Павла. Но куда больше он забеспокоился, когда Еленка сообщила, что у неё самой распухло и болит горло, а перед глазами всё время мельтешат какие-то тени. «От того что спала мало», — неубедительно подытожила Еленка. Павел поспешил с ней согласиться, чтобы понапрасну не волновать, но допустил — уже не с тем всеобъемлющим ужасом, как прежде, — что бывшая жена вполне могла и сама подхватить Босфорский грипп от Татьянки. В сущности, о механизмах распространения болезни до сих пор ничего не было известно, а может, о них попросту не рассказывали. Почему он, Павел, до сих пор здоров, — загадка. Отрадно было бы знать, что у него — иммунитет, но уверенности в этом — ни на грош.

Управдом попрощался с бывшей супругой. Соврал, что скоро будет дома. Честно рассказал, что не нашёл Струве, и поспешил в салон своей машины. И вот, угнездившись на водительском кресле, он, наконец, услышал ту околесицу, что выдал за чистую монету Людвиг.

- Что за глупость? — управдом настолько устал за день, что возмутился едва ли не шёпотом. — Чёрная смерть — это чума? Откуда в Италии — чума? Я что — катаю на заднем сидении придурка? Он вправду псих?

- Возможно, — Людвиг пожал плечами. — Хотя, если это так, налицо уникальное стечение обстоятельств: сошёл с ума выдающийся знаток Латыни, и не менее выдающийся знаток европейского Средневековья. Он полностью позабыл себя настоящего, зато заменил подлинные свои воспоминания — выдуманными, очень детальными.

- Помедленней, пожалуйста, — попросил Павел, — Ты о чём?

- Вы спрашивали про Италию… — Людвиг на мгновение умолк, будто обдумывая что-то, — Так вот: речь не о современной Италии. Ваш гость рассказывает о событиях шестисотлетней давности. Тогда в Италии и вправду была в самом разгаре чума. Она опустошила всю Европу. Некоторые небольшие города вымирали полностью.

- Постой, — взмолился управдом. — Этот… мой гость, как ты его назвал… Он что — считает, что переместился сюда из прошлого? На машине времени или с помощью какого-нибудь волшебного пенделя сквозь века?

- Не совсем так… — латинист наморщил лоб. — Я так мыслю — здесь что-то вроде переноса личности, если хотите. Но это — домыслы. Мои домыслы. Я не понял доброй половины. Видите ли… Считается, что у Латыни, как у самостоятельного языка, очень небольшой словарный запас. Но этот человек — он использует гораздо больше слов, чем я знаю — а знаю я немало. Возможно, мой перевод — очень неточен.

- Ладно, — Павел устало вздохнул, — другого у нас всё равно нет. Давай попробуем по-твоему. То есть он — кто-то вроде космического паразита из фантастической белиберды? — Управдом невесело усмехнулся. — Меняет тела, как перчатки?

- Нет-нет, — отмахнулся Людвиг. — Вряд ли он вообще понимает, что находится в чужом теле и — уж тем более — ведать не ведает, как туда попал. Но точно понимает: он — не дома. Он — кто-то вроде солдата. Десантника. Его забросили на чужую территорию, сказали: «делай своё дело», — и он живёт, где сказано, делает, что сказано, — а о том, где он и кто он, — не задумывается.

- Да кто его забрасывает? Кто отдаёт приказы? — недоверчиво уточнил Павел.

- Не знаю, — развёл руками Людвиг. — Он и сам не знает.

- Ну хорошо, хорошо, — Павел начинал злиться, — А почему именно он? Почему средневекового резчика по камню перебрасывают из века в век какие-то неведомые силы?

- Потому что у него здесь есть работа, — я же сказал вам.

- Какая работа? — Павел успел позабыть, с чего Людвиг начал свой рассказ.

- Убить чуму. — Латинист, увидев вытаращенные глаза Павла, возмущённо фыркнул. — Что вы от меня хотите? Я всего лишь повторяю чужие слова.

- То есть — застрелить её? — Павел кивнул в сторону мушкета. — Застрелить вирус, или микроб?

- По словам Валтасара, чума — человек. — Буркнул Людвиг. — Верней, выглядит, как человек. Ходит по городу, ест и пьёт, разговаривает на человеческом языке. Точней, она всё это умеет: болтать языком, имитировать голод и жажду. Она — играет.

- Значит, этот тип хочет из этой штуки убить человека. — Павел хлопнул ладонью по стволу мушкета, чем встревожил «арийца». Тот, во всё время разговора Павла с Людвигом, молчал, а тут вдруг высказал что-то резкое.

- Он хочет убить чуму, — упрямо повторил Людвиг. Павлу показалось, юный латинист занял сторону «арийца» и теперь воистину домысливает за того правильные ответы. — Из этого оружия не получится застрелить человека. Только чуму и чумных приспешников. Ещё, может, крыс или голубей, которые переносят болезнь.

- Крыс! — вырвалось у Павла. — Чёртовых крыс!

- Вы что-то знаете об этом? — Людвиг с подозрением уставился на собеседника.

- Нет, — Павел покачал головой. — Продолжай.

- Продолжать что? — Уточнил латинист.

- Как убить чуму? Он это знает?

- Вот это самое невероятное. Похоже на ролевую игру. — В глазах Людвига блеснули искорки веселья. — Чуму надо выследить — это раз. Для чумы нужна приманка — это два. Для чумы нужна серебряная пуля — это три.

- Серебряная пуля? — переспросил Павел недоверчиво.

- Ну — почти, — кивнул латинист. — Нужно приготовить особый сплав, из которого будет отлита пуля. Особый порох. Тогда, быть может, всё получится.

- Валтасар сумеет всё это сделать? — усомнился Павел, впервые назвав странного пассажира по имени.

- Ни в коем случае, — Людвига разговор, похоже, начал слегка забавлять. — Для всего этого есть другие люди. Алхимик создаст порох и пулю. Инквизитор допросит приспешников чумы и выяснит, где искать болезнь. Дева станет приманкой.

- Все они тоже — телепортировались из прошлого? — ошарашенный Павел попытался пошутить, но вышло не очень.

- Понятия не имею, — Людвиг пожал плечами. — Но они, в отличие от Валтасара, не обучены вести войну. Они оказались в незнакомом времени и незнакомом месте. Думаю, они сейчас очень напуганы или растеряны.

- Это его слова? — Павел указал на «арийца».

- Мои, — с лёгким вызовом ответил Людвиг. — А вы так не думаете?

- Не думаю? — вспылил Павел. — Ты предлагаешь мне весь этот бред принимать всерьёз? Я подставился по полной программе, чтобы выкрасть этого чудика; мне сейчас прямая дорога — за решётку. У меня дочь больна Босфорским гриппом. И ты хочешь, чтобы я размышлял над россказнями психа? Думаешь, это единственное, что мне остаётся?

- Извините, — Людвиг смутился. — Я чуть не забыл про вашу дочь… Вы спрашивали, может ли Валтасар её вылечить… Я передал ему ваш вопрос…

- Да? — от раздражения Павла не осталось следа. Он словно бы весь обратился в слух. Успел удивиться сам себе: неужели всё-таки его интересует мнение сумасшедшего сказочника.

- Вам не понравится, — Людвиг понурился. — Он сказал: «пусть держится ближе к лошадям». Дыхание лошадей останавливает болезнь. Останавливает ненадолго — не лечит.

Павел молчал. Он очень хотел бросить что-нибудь обидное, злое — и латинисту, должно быть, полагавшему, что принимает участие в забавной игре, — и «арийцу». Обоим. Но странное чувство — страх оборвать единственную нить надежды — вытесняло ненависть. В мозгу Павла отчаянно щёлкали клювами и хищно верещали сумбурные мысли. Что делать? Что же делать? Вот в это мгновение решается судьба Павла, Еленки, Татьянки, кого ещё? Всего великого города, по которому гуляет на своих двоих чума? Бред! Ну не бред ли?