Луи Буссенар - Приключения маленького горбуна

• Название: Приключения маленького горбуна
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1994
• ISBN: 5-86218-051-6, 5-86218-022-8

Впервые полностью переведенный роман популярного французского писателя Луи Буссенара (1847–1910) «Приключения маленького горбуна».

_{Художник А. Махов}

---

— У тебя нет никаких прав, здесь командую я, запомни! Если ты не согласен, то я пущу тебе пулю промеж глаз. Это так же верно, как то, что меня зовут Ник Портер.

Услышав хорошо знакомое имя, дети вздрогнули. Человек, который заступился за них, — палач! Ведь именно он засадил за решетку отца и стал причиной смерти матери! Именно против него капитан Марион затеял беспощадную войну, в которой на карту было поставлено благополучие и счастье их семьи. Кровожадный пират, чье имя приводило в содрогание всех вокруг! Бандит, не знавший, что такое жалость, проливавший чужую кровь ради удовольствия! Человеческие жизни — к ним он относился так же безразлично, как к существованию насекомых! И вот — он стоял перед ними.

Но пьяному море по колено, и Корявый продолжал возражать бородатому гиганту с серо-желтыми глазами тигра:

— Ты не убьешь меня. Это глупо, а ведь ты практичный человек… Я нужен тебе, и ты разрешишь мне делать с этими маленькими негодяями все, что мне заблагорассудится. Я не прошу большего вознаграждения, чем заставить их страдать, чтобы проучить их отца.

— Заставить страдать! Пожалуйста, если это тебя забавляет. Но ведь ты собрался их убить, не так ли? А мне они нужны живыми! Это мои заложники! Только так я смогу разделаться с моим смертельным врагом!

— И моим тоже!

— Стало быть, никакого насилия! Ни одного неосторожного движения! Ты головой отвечаешь за их жизнь до тех пор, пока я не сведу счеты с Марионом! Если с ними что-нибудь случится, я распилю тебя живым, поджарю твое мясо в пальмовом масле, как кусочки ананаса, и дам отведать моим корсарам.

— Угрозы! Опять угрозы! Похоже, ты меня не знаешь! Думаешь этим меня запугать? С таким лицом мне нечего терять, меня и так все ненавидят и презирают. Единственное чувство, которое осталось еще в моей душе, так это ненависть. Она заставляет меня жить, думать и действовать. Я предлагаю тебе ею воспользоваться.

— Мы прекрасно обо всем договорились, хватит болтать! Не люблю ни трепотни, ни фамильярности! Согласен, я беру тебя к себе на службу, как всех, кто здесь присутствует, но отныне я буду иметь право распоряжаться твоей жизнью, как любой другой. Ты будешь охранять чертовых отродий. Делай с ними что хочешь, но при условии, чтобы они остались живы… Мы укроем вас в надежном месте, а ты глаз с них не спускай!

— Я буду лучшим надзирателем. Клянусь тебе не столько жизнью, сколько ненавистью!

— Звериной злобой, я бы сказал…

— Пусть гаденыши живут вечно, чтобы не лишать меня удовольствия помучить их.

— Замечательно! Я вижу, малыши будут в надежных руках!

С этими словами Портер ударил в гонг, и появились четыре малайца со шпагами. Пират дал им какой-то приказ. Змеиные глаза слуг заблестели яростью. Ни слова не говоря, корсары повернулись и сделали знак детям следовать за ними.

Умирая от жажды, голода и усталости, Тотор и Лизет едва передвигали ноги. Такое поведение не понравилось злодеям, и один из них, решив, что брат и сестра таким образом выражают свой протест, уколол Лизет стальным острием. Девочка вскрикнула от неожиданной боли. На платье выступила кровь. И тут же Корявый подскочил к Гектору и с размаху ударил его палкой.

— Получай, проклятый горбун!

Прут оказался гибким и прочным, как хлыст. На глазах у мальчика выступили две огромные слезы, но он сдержался и не заплакал. Мужество маленького горбуна только разъярило матроса.

— Я заставлю тебя кричать! Что ты пожираешь меня глазами? Я тебе не зеркало! А прутик? Прутик не убивает, он делает больно, очень больно! Ты закричишь или нет? — надрывался Корявый.

Слезы градом текли по лицу ребенка, но ни единого стона не вырвалось из его груди. Лизет, забыв о своей ране и не обращая внимания на новые уколы конвоира, обняла, поцеловала брата и нежно сказала:

— Родной мой! Мы так несчастны… но я… очень-очень люблю тебя! Не вечно нам страдать!

— Сестренка! Любимая! — отвечал мальчик, стараясь придать голосу больше уверенности. — Тебе больнее, чем мне… Этот урод с вареной физиономией ничего мне не сделал… А ты, наверное, ранена?

— Ты подаешь мне пример. Ты такой же смелый, как папа, как Татуэ… как наши матросы! Я хочу быть достойна тебя, их. Меня можно сколько хочешь колоть саблей, я не закричу… не произнесу ни слова, вот увидишь!

Девочка снова поцеловала брата, и они, обнявшись, зашагали дальше.

Корявый был настолько ошеломлен твердостью детских характеров, что перестал хлестать маленького горбуна. Постояв немного, он двинулся вслед за ними, со свистом рассекая воздух прутиком и ворча на ходу:

— Я буду пороть тебя, как упрямого осла… противный мальчишка. Видали, он не боится… Ты у меня узнаешь, где раки зимуют… Улитка проклятая!

Услышав такое сравнение, Тотор расхохотался. Его смех был немного нервный, но настолько оскорбительный и ироничный, что Корявый остановился как вкопанный, не понимая, во сне это или наяву. А Тотор, расхрабрившись, продолжал:

— Так ты еще здесь? У тебя только и хватает мозгов, чтобы поиздеваться над моим горбом… Ты глуп… К тому же ты опоздал, несчастный урод! Подумаешь, горб! Да я первый смеялся и шутил над ним, причем вместе с другими, с теми, у кого, конечно, есть мозги и чувство юмора. Я люблю свое уродство и не стыжусь его! А доказательством служит песенка, которую ты прекрасно знаешь. Она называется «Неси свой горб». Хочешь, я спою тебе еще куплетик, а заодно скажу, что не боюсь ни тебя, ни твоего хлыста. Слушай!

Мальчик встал в позу исполнителя, покашлял немного, попробовал голос, презрительным жестом отодвинул малайцев и, не обращая внимания на матроса, стал выщелкивать пальцами ритм и притоптывать ногой.

Смелее, мальчуган! Не унывай!
Мужчиной будь, не бойся смерти.
Жить — это значит заплывать за край
И снова выплывать из круговерти.
Ты не боишься ничего, малыш,
Тебя не может поглотить пучина,
Ты никогда от страха не дрожишь
И боль ты презираешь, как мужчина.
Неси свой чертов горб,
Прославь свой род.
Мой старичок-горбун,
Вперед!
Вперед!

Малайцы, большие любители музыки, завороженно слушали чистый высокий голос мальчика. Звуки проникли в их сердца и затронули самые сокровенные струны души. На какой-то момент пираты забыли о своей свирепости и смотрели на маленького певца завороженно, как змеи на дрессировщика. К тому же исполнителем был ребенок, израненный, исколотый, несчастный заложник, чье героическое поведение оказалось достойным взрослого мужчины. Корявый почувствовал молчаливый протест конвоиров. Он топнул ногой и сжал зубы, тогда как Тотор спокойно сказал:

— Вот видишь, бедняга, надо поискать другое сравнение.

— Поищу, — только и смог выдавить матрос.

Наконец заложники с конвоирами добрались до удивительной лачуги, которая должна была служить им тюрьмой.

ГЛАВА 2

Тюрьма. — Паром. — Фруктовый обед. — «Негодяй!» — Предложение тюремщика. — Бравада Тотора. — Признание Корявого. — Расправа. — Избитые. — Тяжелая ночь. — План маленького горбуна. — Свобода или смерть.

Странность тюрьмы состояла в том, что она находилась одновременно на воде и на воздухе. Симпатичная легкопродуваемая хижина с крышей, покрытой банановыми листьями, и стенами из бамбука стояла на мощных столбах метрах в пятидесяти от берега в живописной лагуне[152], образованной рекой Флай. От порога до воды было метров пять, а вглубь опоры уходили метра на четыре.

Как же добраться до места?

Четверо вооруженных слуг, как по команде, остановились у воды. То же сделали дети и Корявый. Около берега перед ними плавал паром, размером семь на пять метров, окантованный со всех сторон веревкой. Один из малайцев встал на него и сделал приглашающий жест юным заключенным. Брат с сестрой осторожно ступили на плавающую платформу. Затем остальные охранники и матрос по очереди взобрались на плот. Весел у парома не было, но конвоир нащупал в воде трос, приподнял и подтянул его. Паром сдвинулся с места и стал плавно продвигаться.

Через несколько минут плот пришвартовался к дому на сваях. В полу оказалось квадратное отверстие, из которого свисала веревочная лестница с бамбуковыми перекладинами, похожая на те, что делали в клетках для попугаев. С проворством обезьяны охранник забрался в хижину и посмотрел на маленького горбуна. Тотору, который лазил по бушприту, как ходил по земле, не составило труда последовать примеру конвоира.

— Лизет, давай теперь ты, не бойся! — подбодрил мальчик сестру.

Подражая движениям брата, девочка уверенно залезла по качавшейся лестнице. За ними поднялся Корявый, оставив остальных на пароме. Слуга показал вновь прибывшим помещение: две комнаты с двумя ротанговыми[153] кроватями каждая. Внутри так же, как, впрочем, и снаружи все было сделано из бамбука или пальм — коврики, стены, потолок и пол. Последний оказался с просветами, в которые виднелась вода.