Александр Шалимов - Эстафета разума

• Название: Эстафета разума
• Автор: Александр Шалимов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- В чем именно?

- Лед... Ископаемый лед... Повсюду. Мы с ним столкнулись, как только начали бурение. Я из-за него на вторую смену остался. Только из-за него одного...

- Не понимаю. - сказал Геворг. - Какой лед? Где? В полярных областях?

- Если бы! - усмехнулся Мак. - Везде, понимаете, везде. Тут и возле нашей базы... Скалы, вот как гребень этого кратера и его центральная горка - они торчат из-подо льда. Вы думаете, мы сейчас катим по каменному грунту? Черта с два! Под нами лед, присыпанный песком и щебенкой. И сколько его, никогда не знаешь.

- Так что у вас получается? - Кирилл удивленно взглянул на водителя. - Марс - планета-океан, замерзший океан?

- Почти, - кивнул Мак. - Почти... Впрочем, это пока моя крайняя точка зрения. Далеко не все со мной согласны. Скважин еще мало.

- На сколько же удалось углубиться?

- Ненамного. Первые сотни метров. Но повсюду одно и то же... Десять, двадцать, тридцать метров "битого кирпича", как говорит ваш коллега. - Мак кивнул на Сергея. - Дальше сплошной лед.

- Сколько? - попытался уточнить Кирилл.

- Никто не знает. Все скважины пришлось останавливать во льду. Его толщина многие сотни метров, а возможно, и километры.

- Это на ровных участках, а на возвышенностях?

- Там песка и щебенки побольше. Но все это наносы, принесенные ветрами. Под ними тоже лед.

- А скальные участки, - спросил Геворг, - вот, например, гребень кратера, через который мы перевалили. Что под скалами?

- Там, конечно, коренные породы. - Мак бросил быстрый взгляд на Геворга, видимо удивленный его неосведомленностью. - Выходы каменной коры Марса. Они торчат сквозь лед. До того, как океаны Марса промерзли насквозь, такие гребни могли быть островами.

- Ничего себе открытие! - воскликнул Геворг. - Замерзшие и похороненные песками океаны Марса. Вы моим глупым вопросам не удивляйтесь, - добавил он, - моя специальность физика атмосферы. В геологии я профан.

- У нас тут геологию называют ареологией, - заметил Мак, - хотя, может, это и не совсем правильно. Ареология - наука о Марсе в целом, включая и его кору, и льды, и атмосферу. Ареолог широкого профиля у нас один - шефуня.

- Ваш начальник?

- Он теперь и ваш тоже. Остается на пятую марсовку... А здешние ископаемые льды, промерзшие до дна океаны - открытие последних месяцев. Еще не успело попасть ни в какие отчеты.

- Вы это разгрызли, когда мы летели?

- В общем, да, - кивнул Мак. - Ну вот и наша станция... С благополучным прибытием на "Марс-1", коллеги!

Вездеход затормозил. За цепочкой красноватых дюн, которые они только что миновали, открылась обширная котловина с плоским коричневато-бурым дном. В центре котловины голубыми полушариями поднимались купола Базы. Возле самого большого купола на высокой мачте трепетал на ветру красный с золотым гербом флаг.

- Загадки, сплошные загадки, - сказал профессор - Никита Бардов - "шефуня", как его называли меж собой сотрудники станции.

Шефуня был нетороплив, массивен, краснолиц, бородат. Говорил густым басом с металлически-колокольным оттенком. Его невозмутимость и спокойствие в самых трудных, даже экстремальных ситуациях считались образцовыми. На станции вуществовал неофициальный, но всеми признаваемый эталон стойкости и выдержки - "одна шефуня" - величина, близкая к бесконечности, в малых долях которой оценивалась выдержка остальных участников марсовки.

Шефуню отличали еще исключительная корректность, железная логика, несгибаемая воля и апостольская доброта. При необходимости распечь кого-нибудь он всегда переходил на уменьшительные и ласкательные формы речи.

По специальности он был планетологом. Несколько лет работал на лунной базе. Его кандидатская диссертация, посвященная исторической селенологии *, сразу принесла ему докторскую степень. Шефуня был автором всех марсианских программ,начальником первой и четвертой марсовок. Теперь он оставался еще и на пятую...

Только что оч сжато и лаконично рассказал новой смене о главных итогах работы четвертой марсовки.

- Что касается задач пятой, - он сделал долгую паузу, привезенную программу придется кое в чем изменить. Будем продолжать бурение, атмосферные наблюдения, геофизику... Биологические исследования надо сократить, потому что они ровно ничего не дали.

- А лед? - быстро спросил Мак.

- Биологи сосредоточат внимание па вашем ледяном керне **. Им этого вполне достаточно.

- Будет еще лед из шахты, - сказал Кирилл. - Проходка шахты заложена в проекте, и я теперь думаю, что шахту следует проходить сквозь покровный лед. Надо только выбрать подходящее место...

- Это очень хорошо, что вы так думаете, - ласково кивнул шефуня. - И местечко надо выбрать... А вот с самой проходкой, может, повременим? А?

- Но как же так! - воскликнул Кирилл. - Шахта это своего рода гвоздь...

- Э-э, дорогуша, - загудел шефуня, - "гвоздей" в наших марсианских программах целые бочки. - Он вздохнул. - Дело в том, что я еще не сказал вам,

* Историческая селенология - история развития Луны (в настоящее время существует в зачаточном состоянии).

** Керн - столбик породы, в данном случае льда, извлеченный из буровой скважины.

может быть, самого главного. Предстоит заниматься одной внеплановой... проблемой. Тут у нас обнаружились места, в которых у людей возникают, - шефуня прищурился и сделал долгую паузу, - ну, скажем, пока... галлюцинации... Даже массовые, если посчитаем "массой" трех человек. Все наличные средства индивидуальной защиты - вездеходы, скафандры, в том числе тяжелые ночные, пригодные, как вы знаете, для открытого космоса, не помогают. Не помогают и защитные поля. Если "галлюцинация" оказывается длительной - в пределах часа или более того, - он кашлянул и снова сделал паузу, - может наступить беспамятство, после которого человек длительное время пребывает в состоянии крайней психической депрессии. Возможны и более тяжелые последствия.

- Похоже на заболевание, - осторожно заметил Кирилл.

- Мы вначале так и думали. Но главный медик, - шефуня указал на Мака, - считает иначе... О своей точке зрения он потом сам расскажет. Первый раз это случилось... - Шефуня обвел вопросительным взглядом присутствующих.

- Три месяца назад, - быстро подсказал Мак.

"Сразу после нашего отлета с Земли", - подумал Кирилл.

- Сегодня ровно восемьдесят шесть суток Марса с того дня, как это случилось впервые, - продолжал Бардов. - Первым был Азарий Горбунов - геофизик. Он потом по собственной инициативе еще дважды попадал в это... приключение. Его пришлось... изолировать, и мы отправляем его отсюда... в довольно тяжелом состоянии.

- Психическом? - попробовал уточнить Кирилл.

- Крайняя депрессия, переходящая в бредовое состояние и паралич рук, - объяснил Мак.

- По-видимому, все-таки нервное заболевание, - заметил Кирилл.

Мак отрицательно тряхнул рыжей головой.

- Потерпите, коллеги, у вас будет время все обсудить, мягко остановил их Бардов. - Итак, впервые мы с этим столкнулись восемьдесят шесть дней тому назад. И произошло это в каньоне Копрат...

- В пещере - в одном из северных ответвлений каньона, добавил Мак. - Мы там были вместе с Азарием, но в пещеру он зашел один... - Мак умолк и смущенно взглянул на начальника.

- Продолжайте, голубчик, - прогудел шефуня, - у вас получается гораздо интереснее.

- Извините...

- Продолжайте, продолжайте, а я пока отдохну.

- Он долго не выходил обратно и не отвечал на мои радиосигналы. Пришлось идти за ним. Я нашел его в глубине пещеры без сознания. Мы вытащили его наружу. Мне помогал Атиф - он был третьим в нашей поездке. Мы с Атифом тогда ничего подозрительного в пещере не заметили... Когда мы привели Азария в чувство, он рассказал...

- Что он тогда рассказал, не столь важно, - заметил шефуня, - тем более что в дальнейшем повторялось примерно то же самое... Спасибо, Мак, вы очень помогли мне... Приключение в пещере Копрата так заинтересовало Азария, что он решил повторить его. Под предлогом еще каких-то геофизических наблюдений он отправился в Копрат со следующей исследовательской группой, забрался в ту пещеру и сидел в ней до тех пор, пока снова не потерял сознание. Правда, на этот раз он записал на диктофон свои... гм, наблюдения или... ощущения. На Базу его привезли в бессознательном состоянии, и он потом болел больше месяца.

Пещеру мы тщательно обследовали в скафандрах высшей защиты, но ничего интересного и тем более подозрительного не обнаружили. Азарию, когда он поправился, было запрещено участвовать в полевых поездках. Для себя я решил, что Азарий натура увлекающаяся, очень импульсивная: у него эмоции нередко опережали логику и трезвое суждение ученого - просто надорвался в здешних нелегких условиях, да и работал он очень много. Наш главный медик, - шефуня снова указал на Мака, - поначалу тоже соглашался со мной, объясняя "казус Азария" нервным перенапряжением. Однако вскоре, а точнее за тридцать три дня до прилета "Ветра времени", история повторилась.