Шарль Нодье - Нодье Ш. Читайте старые книги. Кн.1

• Название: Нодье Ш. Читайте старые книги. Кн.1
• Автор: Шарль Нодье
• Издательство: Книга
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-212-00092-0 (т. 1)

В сборнике представлены основные этапы "библиофильского" творчества Шарля Нодье: 1812 год — первое издание книги "Вопросы литературной законности", рассказывающей, говоря словами русского критика О. Сомова, "об уступке сочинений, о подменении имени сочинителя, о вставках чужих сочинений, о подделках, состоящих в точном подражании слогу известных писателей"; 1820-е годы — статьи (в первую очередь рецензии) в периодической печати; 1829 год — книга "Заметки об одной небольшой библиотеке" (рассказ о редких и любопытных книгах из собственного собрания); 1834 год — основание вместе с издателем и книгопродавцем Ж. Ж. Тешне журнала "Бюллетен дю библиофил" и публикация в нем многочисленных библиофильских статей; наконец, 1844 год — посмертная публикация рассказа "Франциск Колумна".

Перевод с французского О. Э. Гринберг, В. А. Мильчиной

Составление, вступительная статья и примечания В. А. Мильчиной.

Перевод стихотворных цитат, за исключением отмеченных в тексте случаев, М. С. Гринберга.

---

38

По причинам, изложенным выше, в первом издании это посвящение было подписано инициалами Э. де Н. Имя господина Вейсса, разумеется, также не было названо.

39

Я говорю о художественном произведении, ибо в научных трудах дело, на мой взгляд, обстоит иначе, и вот почему: когда поэт, в особенности поэт драматический, заимствует остроумную или возвышенную идею и пересказывает ее своими словами, это нечто большее, чем цитата. Кроме того, изложение какой бы то ни было мысли изящным и мерным языком поэзии — само по себе уже достоинство, отличающее поэта от прозаика; наконец, этот вид заимствований освящен единодушным одобрением критиков. Совсем иное дело — перевести, не сославшись, иностранного или древнего автора, рассуждающего о материях практических и сделавшего в той или иной области важные открытия, либо нашедшего новое применение открытиям, сделанным его предшественниками, либо по-новому рассказавшего об этих чужих открытиях. Такой беззаконный перевод — настоящий плагиат, очевидное воровство, если только он не сопровождается открытым или подспудным признанием в содеянном, каковым, например, испокон веков считается сохранение заглавия переведенной книги.

40

Здесь и далее Монтень цитируется по изд.: Опыты. М., 1979.

41

Корнель. Ираклий, д. I, явл. 33; перевод Ю. Корнеева.

42

Хитрость и храбрость равны в битве с врагом! (лат.; Вергилий. Энеида, II, 390; перевод С. Ошерова).

43

Перевод Ю. Корнеева. Заметим, впрочем, что заимствование это не так уж невинно, и если оно не наделало шума, то причиной тому путаница, помешавшая и Вольтеру, и пошедшему по его следам Сабатье де Кастру, который, как известно, сам не без греха по части плагиата, разобраться в сути дела. Оба эти автора, чьи имена довольно странно видеть рядом{75}, обвиняют Расина{76} в том, что он воспользовался забытой трагедией Пьера Матье ”Лига”, где, правда, заметны проблески таланта и даже имеется прекрасный диалог в духе Сенеки, который, как мне кажется, не ускользнул от внимания Корнеля, но нет ни одной строчки, хотя бы отдаленно напоминающей Расина. После долгих поисков я набрел на довольно-таки расплывчатую статью во ”Всемирной биографии”{77}, автор которой мог бы исчерпать суть дела, если бы заглянул в упоминаемую им книгу; благодаря его подсказке я выяснил, что Вольтер и Сабатье перепутали ”Лигу” Пьера Матье с ”Триумфом Лиги” Р. Ж. Нерея, изданным в Лейдене, у Тома Бассона, в 1607 г. (12°). Именно этого автора Расин ограбил с необычайной дерзостью, в чем читатель может убедиться, заглянув в примечание Д. Напоследок скажу, что Нерей — греческого происхождения и скорее всего является псевдонимом, под которым скрывался выдающийся поэт своего времени, чье настоящее имя еще предстоит разгадать.

44

Любопытную коллекцию таких жемчужин приводит Макробий в шестой книге своих "Сатурналий”{80}, где речь идет о плагиатах Вергилия. Трудно назвать более поучительное и увлекательное филологическое исследование, чем этот труд, где творения величайшего гения древности сравниваются с сочинениями его предшественников.

45

Да и сам Сирано, по праву считающийся писателем весьма своеобычным, сочинил ”Проученного педанта” под несомненным влиянием комедии Джордано Бруно ”Подсвечник”{82}, Мольер же высмеял педанта не только в ”Проделках Скапена”, но и в написанных раньше комедиях ”Любовная досада” и ”Брак поневоле”. Впрочем, он мог воспользоваться и непосредственно ”Подсвечником”, поскольку бурлескная сцена с господином Бобине из ”Графини д’Эскарбаньяс” слово в слово повторяет одну из сцен этой итальянской комедии.

46

В ту пору, когда я писал эти строки, постыдные препирательства по поводу комедии господина Этьенна были еще свежи в памяти читателей, сегодня же никто и не помнит об этой истории, а автор ”Двух зятьев”, посвятивший себя трудам иного рода{86}, которые принесли ему не менее заслуженную известность, многажды доказал с тех пор, что для того, чтобы занять почетное место на нашем Парнасе, ему не было нужды черпать вдохновение в старой школьной комедии. Что же касается до меня, я счастлив, что мне не пришлось менять ни вкусы, ни привязанности (НП).

47

Ворон (греч.).

48

Перевод И. Шафаренко (Ред.).

49

Перевод А. С. Бобовича (Ред.).

50

Перевод С. Ошерова (Ред.).

51

Разграничение это кажется мне весьма разумным; оно пригодилось бы парижским судьям, разбиравшим знаменитые дела о плагиате, причем имело бы тем больший вес, что человек, давший плагиату такое превосходное определение, сам был обвинен в этом грехе.

52

Судя по всему, д’Асейи нередко предъявляли подобное обвинение, и он принимал его близко к сердцу. В другом месте он говорит:

Удастся ль мне вещица небольшая —
Сейчас же древность в крик, раздражена:
”Все тащишь ты из эллинского края!”
Седин ее не уважая,
Скажу открыто: лжет она.

А вот еще одно его признание:

Едва создам я эпиграмму,
Как древность в тот же миг упрямо
Свой гордый возвышает глас:
”Дружище, признавайся прямо:
Ты обокрал меня сейчас”.
Лжет! лжет и не боится срама —
И, поклянусь, не в первый раз.

53

Не менее дерзко обошелся Вольтер с Сарразеном, у которого украл прекрасное описание коня, восходящее к книге Иова; об этом и некоторых других плагиатах Вольтера см. примеч. 3.

54

Не разделяя полностью мнения господина Кастиль-Блаза, именующего Делиля ”аранжировщиком”, я не могу отрицать, что поэт этот охотно заимствовал чужие идеи и даже выражения. Доказательством сему должен послужить пример, приведенный в примечании И. Это один из самых замечательных образцов Делилевых краж, процитированный со всеми отягчающими вину подробностями. Хуже всего то, что автор поэмы ”Воображение” ничуть не улучшил здесь стиль автора поэмы ”Декламация”{104}, а стоило ли в таком случае обкрадывать Дора? (НП).

55

Не помешает лишний раз повторить, что нынче об оригинальных идеях не может быть и речи: число их ограничено, а если запас ограничен, то рано или поздно он подходит к концу; бесконечно только разнообразие форм, в которых воплощаются идеи, и их сочетаний. Писатель, которому приходят в голову самые дерзкие мысли, может выразить их так заурядно, что читатель не заметит ничего, кроме причуд больного сознания; напротив, изобретательный автор умеет найти для давным-давно известных мыслей непривычные и новые слова, которые поражают и чаруют читателей. Если Вальтер Скотт, явившийся во всех отношениях так вовремя, признан одним из своеобразнейших умов нашей эпохи, то уж, конечно, не за сюжеты своих романов, которые почти всегда довольно заурядны. Мастерство Вальтера Скотта — в умении рисовать правдивую картину экзотических нравов, воссоздавать дивную прелесть неведомых нам пейзажей, точно передавать образ мыслей и речь народа, с которым он нас знакомит. Чудесный и редкостный дар, но, знай мы, в чем заключается секрет вальтер-скоттовского мастерства, мы были бы разочарованы: весь секрет в том, что он берет зеркало и умело его располагает. Что же до изобретения новых идей, этим не может похвастаться не только Вальтер Скотт, но даже Мольер или Лафонтен. В эпоху, когда блистали эти гении, человечество давно уже исчерпало круг новых идей; уже Соломон знал{106}, что ничто не ново под солнцем. Поэтому ни Мольер, ни Лафонтен, ни Вальтер Скотт не плагиаторы, хотя никто не шел более откровенно, чем они, по проторенному пути. Эта мысль, достаточно очевидная применительно к двум первым писателям, может быть легко доказана и по отношению к третьему. Своей славой он обязан двум обстоятельствам — знанию шотландской истории и умению изобразить местные суеверия. На мысль черпать сюжеты из истории родной страны Скотта, по всей вероятности, навел знаменитый роман мисс Джейн Портер ”Шотландские вожди”{107}. Вниманию к народным верованиям писателя научил, возможно, роман леди Мэри Гамильтон ”Семейство Пополи”, где выведена колдунья Мегги Макферсон — прообраз всех его ведьм. Оба названных романа отличаются от романов Вальтера Скотта тем, что жизнь в них чересчур опоэтизирована и изображена без той правдивости, которая принесла популярность Скотту; у предшественниц его недостало вкуса, наблюдательности и всех прочих качеств, отличающих настоящего творца, хотя этим дамам и принадлежит, если можно так выразиться, право первенства. Итак, оригинальной может быть только форма; идей нынче не изобретают — а возможно, не изобретали никогда, и гений обречен представлять старые идеи в новом свете (НП).