Станислас де Гуайта - Очерки о проклятых науках. У порога тайны. Храм Сатаны

• Название: Очерки о проклятых науках. У порога тайны. Храм Сатаны
• Автор: Станислас де Гуайта
• Издательство: Ланселот
• Жанр: Религия
• Год: 2004
• ISBN: 5-902753-01-5

Автор книги — знаменитый французский маг, оккультный философ, поэт и библиофил конца XIX в., создатель Каббалистического ордена Розы+Креста (руководителем российского отделения которого был известнейший оккультист Г.О.М.) — пользуется мрачной славой сатаниста, отравителя и колдуна; некоторые даже считают, что он играл в XIX в. такую же роль, какую Алистер Кроули — в XX в. Названия его книг всегда будут шокировать как «доброго христианина», так и устойчивого в своей благонамеренности неоспиритуалиста «правой руки». В настоящий сборник вошли его «Очерки о проклятых науках» и «Храм Сатаны» (первая часть трилогии «Змей Книги Бытия»). Недолгая жизнь (1861–1897) бесстрашного разоблачителя темных сторон оккультизма закончилась, по словам его ученика и соратника Папюса, в результате враждебной магической атаки. И весьма вероятно, что такая атака была вызвана содержанием его книг: ведь то, что описывал Гуайта, небезопасно предавать огласке. Мы впервые знакомим российского читателя с одной из ярчайших фигур французского эзотеризма и его невероятно глубокими и загадочными произведениями, приобретающими подчас почти детективную занимательность.

---

«Передача знаний для вознесения всех существ и могущества, которое есть лишь сопричастность творящей власти, для того чтобы заставить существа подниматься снизу по ступеням ко всё более и более совершенной жизни, должна была стать уделом человеческого естества; и посредством нее человек облечен, по праву прокреации, и должен быть, на деле, облечен, благодаря Посвящению, царским достоинством, которая есть приобщение, путем передачи, к правам и верховному могуществу Творца…[559]

Здесь, как видите, логический закон подводит нас к вопросу о грехопадении, посредством которого человеческое естество лишилось этого царского достоинства… Необходимо, чтобы каждый человек признал, что вне Посвящения он не только не ведает путей и средств вознесения существ, но и сам пребывает под властью законов, делающих его рабом пороков и страстей.

И вот он стоит перед ужасной альтернативой, не предлагающей ему — царю природы — никакого другого выхода. Если он слышит римско-католическое учение, то считает себя по праву принужденным к абсолютному воздержанию, и тогда взбунтовавшееся естество являет ему самые страшные опровержения, более или менее отказываясь от этого гнета, который, как чувствует человеческое естество, не соответствует законам его творческого происхождения.

Но если он перестает прислушиваться к этому католическому учению, то имеет перед собой лишь извращенные выходы, толкающие его на путь пороков и страстей.

Всё это вызвало меня на размышления, и эта проблема, напоминающая загадку сфинкса, нависала над моим сознанием, подобно кошмару. Я возопил к небу, дабы получить решение этой задачи…

Не следует далеко углубляться в суть посвящения для того, чтобы увидеть, что решение возможно только на пути любви.

Здесь вставал, в свою очередь, закон полов, основное условие всякого любовного закона, согласно законам, составляющим человеческое естество (sic).

Почему Господь произвел разделение полов? Моисей сообщает этот факт, но совершенно умалчивает о причине этого факта. Это было предназначено только для посвященных.

Таким образом, человек оказывается перед лицом потребности, которую природа сделала для него законом, и совсем ничего не знает об этом: ни о причинах властвующей над ним потребности, ни о божественных законах, которым необходимо следовать.

Общество открывает для него врата брака, но в этих условиях социальные путы не решают, так сказать, ничего в отношении ужасной проблемы.

Так мы подходим к самому существу нашей темы: здесь начинается истинное Посвящение. Мы стоим перед поколениями, покинувшими землю и обитающими в том множестве миров, что катятся в безграничном пространстве… Как установить жизненные отношения с существами этих миров? К тому же одни из них живут на свету; а другие, наоборот, погружены во мрак. Как снискать уважение одних и избежать других?..

И не могут ли те, что живут на земле, установить жизненные отношения с существами, переживающими те же трудности, что и мы?..

Посвящение должно разрешить эту величайшую проблему!

Эта проблема, несомненно, решена. Дорогой сын, ты достоин узнать и принять эти секреты, за которые я заплатил самыми ужасными испытаниями! Но как я рад, что могу передать их тебе путем Посвящения!

Благословляю тебя высшими благословениями Того, Кто есть жизнь, свет, животворящая и возрождающая любовь, во имя преобразования существ!

† Иоанн-Креститель…»

(Досье 1. —Письмо от 8 июня 1886 г., passim).

Шесть дней спустя еще одно длинное письмо принесло г-ну Вирту новые разоблачения.

Доктор повторяется на все лады. Его невоздержанный слог, похожий на мутный, едкий и тошнотворно-многословный раствор, столь же навязчив, сколь и его мысль. Мы приводим лишь выдержки из писем, будучи вынужденными постоянно вносить в них ясность[560]:

«Дорогой и благословенный сын неба…, не следует смешивать право прокреации с правом размножения, поскольку первое совершенно отлично от второго, и прокреация отличается и не зависит, в особенности, от права и способности размножения.

Поскольку человеческое естество было разделено на два пола, Право прокреации возможно осуществлять лишь посредством жизненной закваски их обоих, по образу способности РАЗМНОЖЕНИЯ…

Очевидно, что при осуществлении этого права и способности размножения, оба существа, возвышенные путем Посвящения до этого царского достоинства, пребывают в священной Свободе Чад Божиих.

Общество установило законы брака, и это обоснованно. Но в отношении закона прокреации так быть не может. Тем не менее, если бы законные супруги были посвященными, то для них было бы гораздо проще осуществлять право прокреации: ведь оно осуществляется ежедневно, тогда как размножение подчинено законам естества…

Памятуя об этих принципах, остается лишь установить, что право и способность прокреации даровано посвященным, что оно отвечает божественным законам и правилам, и что никому не может быть позволено вменять в вину осуществление этого права ни в коем случае и ни под каким предлогом, потому что Господь узаконивает его для посвященных… Осуществление этого права — самый нравственный акт, какой только возможен… с целью вознести существа трех царств природы посредством заквасок, к излиянию коих они[561] становятся способными, в свете, чистоте, святости и благословении, которые им удалось обрести…

Эту способность прокреации, сущность Царского достоинства человеческого естества, наряду с правом размножения, невозможно было бы восстановить без предварительной подготовки. И именно в этом заключалась главная трудность моей миссии…

В теории Учение письменно возможно, поскольку это путь науки: но экспериментальная наука требует и нуждается в том, чтобы она находилась под эгидой учителя, наблюдающего за проходимыми путями…»

(Досье 1. —Письмо от 14 июня 1886 г., passim.)

«Посвящение посредством чистой теории было бы бесполезным и даже опасным… Знать пути и средства этого права прокреации… и не применять их по отношению к существам, царями которых мы являемся благодаря Посвящению, было бы преступлением из преступлений, злодеянием из злодеяний. Это было бы преступлением против Духа Святого, которое не прощается ни на этом свете, ни на том! Посему, дабы избежать этой беды, Господь не дозволяет полного Посвящения тем, кто принимает его лишь в теории, а не на практике».

(Досье 1. — Письмо от 23 июня 1886 г., фрагмент.)

Две нескончаемых проповеди, датированных 10 и 13 августа 1886 года, имели целью потребовать от г-на Вирта полной конфиденциальности. Поскольку г-ну Вирту предстояло нанести визит аббату 3*** — новому «завоеванию» Кармеля (по крайней мере, сектанты тешили себя этой иллюзией) — Креститель был неспокоен: он очень боялся, чтобы неосторожные или преждевременные слова не пробудили сомнения у превосходного священника, которого он намеревался подвести к соитиям потихоньку, не форсируя события. Он и так уже был слишком проворен с этой духовной особой, объектом особой заботы доктора. То, что он пишет по этому поводу, заслуживает цитирования:

«…Перед ослепительным светом Учения Жизни мозг нашего друга (аббата 3***), столь замечательно одаренного, разлетелся вдребезги; он схватился за голову со словами: «Остановитесь, я больше не могу; мой мозг взорвался». Если изложение учения вызвало такие последствия, то вы понимаете, что было невозможно без достаточной подготовки перейти от теории учения к ее применению… Итак, вы видите, что пока мы даже не приступили к вопросу об актах, об образе действия…»

(Досье 1. —Письмо от 13 августа 1886 г., passim.)

Несмотря на эти опасения и неохоту, доктор Креститель, рассудив, что аббат 3*** уже находится на пути к «приручению», добавлял в конце того же послания:

«Вот где пребывает наш друг… Он готовится, собирается, и в этом — необходимое условие способности прокреации, ее дел и ее жизненных действий. В данный момент он пока не дошел до них.

У вас тоже нет никаких препятствий для этой подготовки; если вам угодно, то скажите «да», и я берусь подготовить и расположить вас, как и нашего друга, и даже еще лучше… Жду вашего любезного ответа…»

(Досье 1. — Письмо от 13 августа 1886 г., in fine.)

Я берусь подготовить вас! Что понимал под этими словами наш Понтифик? Письмо, адресованное им мадемуазель Марии М…, сообщает нам об этом: эта посвященная в Кармель, как мы видели, жила тогда в том же городе, что и г-н Вирт. И вот что Доктор писал ей в то время: