Артуро Пьетри - Дождь: рассказы

• Название: Дождь: рассказы
• Автор: Артуро Пьетри
• Издательство: Известия
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1988

Книгу «Дождь» составляют рассказы разных лет известного венесуэльского прозаика Артуро Услара Пьетри. Разнообразные по тематике рассказы сборника воспроизводят национальную действительность (современную и историческую), пропущенную сквозь сознание персонажей, представляющих самые различные слои общества.

---

Инспектор не мог больше сдерживаться.

— Ради бога, друзья мои, так мы бог весть до чего дойдем! — воскликнул он, исполненный гнева и возмущения. — Рехнулись вы, что ли? Ну, приехал вчера ночью какой-то человек, а сегодня утром уехал.

— Уехал сегодня утром? — переспросил священник. — Да, сегодня утром, и пока что колокольня не обрушилась и камни с небес не посыпались. Что за детские страхи! Незнакомый человек, который приехал и уехал, это и есть незнакомый человек, который приехал и уехал, больше ничего. Что есть, то и есть, и не к чему сочинять всякую чушь. И потом, с чего вы взяли, будто этот добрый малый какой-то необыкновенный? Будьте уверены, он совершенно такой же, как мы с вами. Все люди одинаковы. Давайте видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, и хватит выдумывать. Вот мой сын не явился сегодня к завтраку, это, по-моему, гораздо важнее. Разумеется, мальчишка сделал глупость, но глупость его связана с реальной жизнью, между тем как ваши фантазии — тоже глупости, только не имеющие никакой связи ни с чем.

Приближалась ночь, по всей длине улицы один за другим загорались фонари. Инспектор взглянул на мигающие огни и продолжал высокомерно, менторским тоном:

— Все люди одинаковы. Вы, я, остальные. Ничего загадочного нет вообще ни в чем. Просто мы всю жизнь обманываем друг друга, каждому хочется показать, будто он не такой, как другие. Не обольщайтесь, все мы одинаковые и нисколько не загадочные, что мы с вами, что этот приезжий…

Из темноты улицы появилась женщина, подошла близко. Сказала скорбно:

— Ушел он.

Некоторые улыбнулись, предположив, что она имеет в виду ночного гостя. Инспектор спросил тревожно: — Кто ушел?

— Сын ваш. С утра его дома нету, а вот сейчас только пришел погонщик и говорит — видел его далеко-далеко, на реке, за второй переправой, быстро так шагает, с погонщиком и говорить не стал.

Олень

Четверо мужчин сидят на корточках перед дверью дома. Опустили головы, свесили руки между колен, перебирают траву, камешки. Островерхие шляпы сдвинуты на затылки.

Охотничий пес, длинноухий, со слезящимися глазами, подошел, стал принюхиваться.

— Пошла прочь, собака! Пошел, Трубач!

Пес убежал, испуганный.

— Хорошая собака, Дамиан.

— Трубач-то? Очень хорошая собака, верно.

— А вот оленя с рогами о двенадцати концах не загонит.

Дамиан, не поднимая головы, усмехнулся:

— Тут дело совсем другое. Этого оленя никому не загнать.

— Самых лучших собак пустили, самые лучшие стрелки ходили — все равно ушел, проклятый. А ты его видел, Дамиан?

Смуглыми длинными худыми руками сдвинул Дамиан шляпу еще дальше назад, выпрямился. Черными тусклыми глазами глядел поверх голов соседей на густой гулко шумевший лес, что подступал к дому, покрывал всю громадную гору.

— Я? Нет, не видал я его. Если б увидел, кто знает, может, и…

Из дома послышался тихий жалобный стон.

— Не проходит колотье у Бениты.

Четверо повернули головы, глядели на покосившийся дом с тростниковыми стенами и соломенной крышей. Снова раздался прерывистый стон.

— Нет, не проходит. Три дня уже лежит с этой хворью.

— А ты ничего не давал ей, Дамиан? Настой надо пить, настой — он колотье снимает.

— Ну вот! Как же — ничего не давал? Конечно давал. Там Домитила с ней, сестра ее, настоем ее поит и припарки ставит. Нет, не легчает. Все хуже да хуже. Нынче с самого утра стонет. Вот как сейчас, слышите? Помрет у меня жена, видно, господь так судил.

Еще больше согнулись четверо, еще ниже опустили головы.

— А знахарь не приходил к ней?

— Хосе дель Кармен? Со вчерашнего дня его зову, все ему недосуг. Трав прислал да припарки велел ставить. Сегодня хотел сам прийти.

Замолчали; издали послышался лай собак. Он шел снизу, от подножия горы. Четверо жадно прислушивались.

— Это у Мадре Вьеха.

Поднялись, обошли дом, позади дома зеленый лесистый склон круто спускался вниз, к долине.

— Конечно, внизу, у Мадре Вьеха. Слушайте.

Дамиан лодочкой приложил ладонь у уху.

— Собак там хватает. Ишь лают-то как.

Лай был хриплый, отрывистый, злобный.

— Подняли, наверное. Подняли оленя.

Вперемежку с лаем собак раздавались крики охотников.

Пристально, с тревогой глядели четверо на ближний склон. Лай и крики стали яснее.

— По Кабаньему ущелью пошли. Хороший гон. Олень-то тот самый, с рогами о двенадцати концах, так, что ли?

— Добрый день.

Они обернулись на голос. Старый тощий индеец в темном сомбреро, надвинутом на глаза, стоял на прогалине возле дома.

Дамиан шагнул ему навстречу.

— Добрый день, Хосе дель Кармен.

Другие тоже подошли.

— Ну что, жена заболела?

— Колотье у ней, совсем помирает.

— Ага. А когда началось?

— Три дня уж.

— Ночью началось или днем?

— На рассвете, ранешенько, стонать стала, разбудила меня.

— Луна в ту ночь светила?

— Большая, вот такая вот, хоть иголки собирай.

— Ага.

Опять стали слышны крики и лай собак еще яснее, еще ближе. Помолчали.

— Вроде бы вверх по ущелью оленя гонят, только что-то выстрела ни одного не слыхать.

— Олень-то с рогами о двенадцати концах, вот и ушел. Такого загнать не просто.

— Кто знает, может, и… — задумчиво откликнулся Дамиан.

— Ну и к лучшему, — сказал знахарь.

— Почему к лучшему, Хосе дель Кармен?

— А потому, что такой олень, он не простой, он беду приносит. К лучшему, если не загонят его.

Опять умолкли, прислушиваясь, лай и крики затихли.

— Идем, погляжу жену твою.

— Ладно, Дамиан, мы тогда пошли. Дай бог Бените поправиться.

— Дай бог поправиться.

— Прощай пока.

Дамиан и знахарь приблизились к двери дома.

— Вы, Хосе дель Кармен, лучше сами войдите. С ней там сестра ее, Домитила.

Дамиан заложил руки за спину, прислонился к стене. Голоса знахаря и женщин были слышны, но он не понимал, что они говорят. Опять донесся лай собак, крики охотников. Они удалялись по склону. Лай и полоса рассыпались во все стороны.

— Потеряли след оленя. Собаки по-другому лают, не иначе лису подняли.

Издалека донеслось призывное пение рога. Охотники выкрикивали имена собак.

— То, то, то!..

Потом все стихло. Лишь изредка долетали неясные, искаженные расстоянием звуки.

Дамиан снова обогнул дом, отпер висячий замок на маленькой двери. Бесшумно вошел. Снял с гвоздя ружье, рог с порохом, сумку. В эту минуту появился Трубач, встал в двери, виляя хвостом. Дамиан подозвал пса и крепко привязал веревкой к столбу. Увидав, что хозяин уходит, пес завыл.

Дамиан, не оглядываясь, двинулся вверх по тропинке через лес. Прошло немного времени, и вот он один; вокруг только деревья, тени деревьев, шорохи деревьев, темные тайны деревьев. Высокие гуамо, кедры с маленькими легкими листьями, перепутанные сети лиан, кустарник, густые заросли папоротника, трава, черная земля. Тропинка взбиралась вверх по склону, неожиданно сворачивала, терялась среди кустарника и стволов. Задрожала листва, он поднял голову — высоко среди ветвей мгновенной вспышкой промелькнула белка. И птица какая-то все летела за ним, устало, будто задыхаясь мучительно, твердила без конца одни и те же две ноты, вещала беду.

Дамиан остановился, снял альпаргаты. Привязал к поясу. Пальцами босых ног захватил влажную черную землю. Земля была прохладной. Упруго подрагивала на ходу, ноги слегка вязли.

Куда ты идешь, Дамиан? А вдруг появится сейчас олень с рогами о двенадцати концах? Он беду приносит, Хосе дель Кармен говорит. В тот год, когда засуха была, убили оленя с рогами о двенадцати концах. К лучшему, если не загонят его, говорит Хосе дель Кармен. Куда же ты идешь? Ранчо уже далеко. Как там Хосе дель Кармен колдует над Бенитой? Очень уж тяжко заболела Бенита, колотье у нее в боку. Старая стала.

Шел бы ты подальше со своими шуточками, Дамиан. Тогда Бенита была совсем молоденькая. Все губки поджимала, хорошенькая такая. И короткая прядь волос свисала ей на глаза. Не до шуток мне, Бенита. Всерьез тебе говорю — не до шуток. Не полюбишь меня, пропаду. Пропаду я, Бенита, через тебя. Убери волосы со лба, хочу видеть твои глаза.

Дамиан остановился. Тропинку пересекали следы. Он присел на корточки, стал рассматривать. Следы свежие. Олень. Ну и здоровый же, проклятущий. Вниз пошел, к ущелью. По траве и папоротникам тянется след. Поднялся Дамиан и зашагал дальше в гору.

Подумать только, Бенита заболела. Такая была крепкая. Никогда не уставала. А какая веселая. Всегда в работе. Толчет маис и поет. Подметает и поет. Стирает и поет. Только как-то раз вдруг… Я лучше уйду, Дамиан. Ты с ума сошла, женщина. Нет, Дамиан, я не сошла с ума. Я знаю, ты хочешь сыновей. Я же знаю. Всякий мужчина хочет иметь сыновей, и ты тоже. А у меня дети не родятся. Мы уже много лет вместе и знаем — не будет у меня детей. Я — все равно как яловая корова, Дамиан. Негодная. Яловые коровы, они ни на что не годны. Зачем они? Замолчи, Бенита, не говори так. Ты хорошая женщина, я тебя очень люблю.