Георгий Мартынов - Спираль времени. Гость из бездны

• Название: Спираль времени. Гость из бездны
• Автор: Георгий Мартынов
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014397-4

Георгий Сергеевич Мартынов (1906–1983) — один из виднейших представителей отечественной фантастики “классического советского периода”. Возможно, теперь произведения Мартынова и кажутся слегка наивными, но…

Первая книга Г.С.Мартынова — “220 дней на звездолете” — была опубликована в 1955 г. Всего лишь два года отделяли мир от начала космической эры — запуска первого спутника Земли. Романтика межпланетных путешествий уже будоражила воображение сотен тысяч читателей, воспринимавших роман Мартынова даже не как фантастику, но — как своеобразную “хронику будущего”…

За ним последовали “Сестра Земли”, “Наследство фаэтонцев”, “Каллисто”…

Однако Мартынов писал фантастику не только “космическую”, но и — ИНУЮ.

Перед вами — два его романа о путешествиях во времени.

В далеком будущем просыпается герой “Гостя из бездны”, в далекое прошлое отправляется герой “Спирали времени”. И читать об их приключениях по-прежнему БЕЗУМНО ИНТЕРЕСНО!

---

Ответы Владилена позволили Волгину гораздо лучше и глубже понять устройство арелета и принцип управления им, хотя он был знаком с этой машиной уже несколько месяцев, а не один час, как астронавты.

А когда Котов неожиданно попросил уступить ему место водителя и повел арелет нисколько не хуже Волгина, заставляя машину опускаться и подниматься снова, Волгин окончательно убедился, что избранный им путь был неправильным.

“Что ж, — думал он, — лучше поздно, чем никогда. Больше я не буду стесняться”.

Вильсон и Кривоносой заинтересовались карманным телеофом. И, к удивлению Волгина, ни Владилен, ни Мэри не смогли ответить на их вопросы.

— Все знать невозможно, — заметил Михаил Филиппович. — Обратимся к специалистам.

В Ленинграде их ожидал приготовленный для них дом. “Дворец!” — сказал Кривоносов. Этот дом, в два этажа, помещался на улице имени Ирины Волгиной.

Совпадение фамилий не ускользнуло от внимания Второва; и он спросил — случайно ли это?

Волгину пришлось вкратце рассказать о своей жене. Сочувственное молчание послужило ему ответом.

Потом Второв сказал:

— И вы, и ваша жена заслужили бессмертие. Это должно утешать вас.

— Я живу, — ответил Волгин, — а Ирина…

Второв не нашел, что ответить. Озеров обнял Волгина.

Первые два дня поток вопросов обрушивался на Владилена, Мэри, Сергея. Космонавты хотели узнать и понять вес сейчас же, немедленно. Они не хотели ждать.

Спрашивали и Волгина.

— Странно! — сказал Котов, когда выяснилось, что Волгин так мало знает окружающее. — Что вы делали все это время?

Озеров пришел на помощь своему другу.

— Ты забываешь, — сказал он, — что Дмитрий перенес тяжелую операцию. Кроме того, он бывший юрист и не знаком даже современной ему техникой.

— Не в этом дело, — возразил Волгин. — Просто я выбрал неверную линию поведения. Вы показали мне, как надо было вести себя.

Подобно Волгину, космонавты целые дни проводили в Октябрьском парке. Но и здесь они вели себя совсем иначе, напоминая своим поведением иностранных туристов. Расспрашивая обо всем, интересуясь всем, они обращались к любому встречному, вели долгие беседы, затрагивавшие все стороны жизни. Волей-неволей участвуя в этих беседах, так как без него собеседники не поняли бы друг друга, Волгин в два дня узнал больше, чем за все предыдущие месяцы.

Ему было неловко и даже стыдно. Замкнуться в себе, встречать все новое и незнакомое с внешним безразличием казалось ему теперь глупостью.

“Потеряно столько времени, — думал он. — Откуда взялась у меня эта странная робость?”

Он рассказал обо всем Озерову.

— Мне кажется, что это было естественно, — ответил Виктор. — Ты был один. Это много значит. И еще мне кажется, что прийти в мир таким путем, как случилось с тобой… это не могло не повлиять на психику. Мы — другое дело. Никто из нас не умирал, мы продолжаем жить. Здесь огромная разница.

— А ты не боишься жить в одной комнате с бывшим покойником? — пошутил Волгин.

Во время одной из прогулок по парку Станиславская спросила Владилена о метрополитене. Владилен не смог ей ответить, но человек, проходивший мимо, услышал вопрос и подошел к ним.

— Я хорошо знаю историю транспорта, — сказал он. — Если вы хотите, я могу рассказать вам.

— Конечно, хотим! — ответил Волгин.

Он сам не знал ничего о Ленинградском метрополитене, который ко дню его смерти еще не был открыт.

Они узнали, что подземный транспорт бурно развивался вплоть До середины двадцать первого века. Линии метрополитена вдоль и поперек избороздили город, захватывая все его пригороды. Но то, что в одном веке кажется удобным, воспринимается иначе в Другом. Подземному и наземному транспорту все труднее было конкурировать с воздушным. В третьем веке коммунистической эРы появление арелетов в личном пользовании каждого человека нанесло последний удар устаревшим способам передвижения.

— А туннели? — спросила Ксения. — Ведь они строились в Расчете на века. Волгин перевел вопрос.

— Туннели сохранились до сих пор, так же как и станции. Метрополитен действует. Он полностью автоматизирован и служит для переброски грузов.

— Надо будет осмотреть его, — сказал Второв. — Интересно какие станции были построены после нашего отлета.

Но совершить подземную экскурсию тогда не удалось. А потом космонавты улетели на заседание Совета

Вернувшись в Ленинград раньше своих друзей, Волгин засел дома. Ему не хотелось без них осматривать что бы то ни было. Еще два дня — и космонавты вернутся.

Почти машинально Волгин снова взялся за книгу.

3

“… Отчего погиб Фаэтон?

Орбита планеты проходила там, где сейчас находится первый пояс астероидов. Астрономы давно предполагали, что между Марсом и Юпитером была когда-то пятая крупная планета и назвали ее Фаэтоном. (Сами фаэтонцы называли ее “Диайна”). Было высказано предположение, что пояс астероидов образовался в результате гибели Фаэтона. Это оказалось правильным.

Больше того. Ученые правильно поняли и причину гибели Фаэтона.

Небесные тела движутся прямолинейно и равномерно, с постоянной скоростью. Если ничто не мешает им. Солнце могучей силой своего гравитационного поля заставляет планеты падать на себя. Возникают две силы — центробежная и центростремительная. Если обе силы уравновешивают друг друга, планеты движутся по эллипсу, в одном из фокусов которого находится Солнце. Но если одна из этих сил преобладает, картина изменяется Эллиптическая орбита превращается в спираль. Когда преобладает центростремительная сила, планета с каждым оборотом приближается к центральному светилу, а когда центробежная, то удаляется от него.

Это и случилось с пятой планетой нашей системы.

Фаэтон был обречен законами небесной механики на неизбежную гибель, потому что его поступательная скорость превышала скорость падения на Солнце.

Отчего это произошло?

Было ли так с самого начала, с момента возникновения Фаэтона как небесного тела, или планета сперва двигалась по правильной эллиптической орбите и только потом, в результате внешнего воздействия, ускорила свой бег? На такой вопрос очень трудно ответить. Мы не знаем, что происходило в Солнечной системе в далеком прошлом, когда еще не было ни одного разумного существа.

Астрономия склоняется в пользу последнего предположения. Возможно, что на своем галактическом пути Солнце встретило другое небесное тело, которое было гораздо меньше его самого, но превосходило размерами и массой любую планету. Притянутое Солнцем, это тело упало на него, но по дороге встретилось с Фаэтоном. В результате этой встречи усилилось поступательное движение пятой планеты.

Можно привести еще добрый десяток не менее правдоподобных гипотез.

Достоверно только одно: за период высокоразумной жизни на Фаэтоне никаких внешних воздействий на движение планеты не было.

Наука фаэтонцев развивалась, в общем, параллельно с будущей наукой Земли. Общность происхождения (оба человечества обязаны своим существованием Солнцу) повлияла не только на внешние формы людей и животных обеих планет, но и на линию их развития. Обе науки шли одним и тем же путем.

Как и на Земле, первой наукой фаэтонцев была астрономия. Это естественно. Небо с его звездным узором само притягивает к себе внимание разума, начинающего познавать окружающий мир. Астрономия же неизбежно приводит к математике.

Неправильность в движении планеты была обнаружена фаэтонскими учеными сравнительно давно. Но то, что следовало за этой неправильностью, к чему она должна была привести, открылось им значительно позднее.

С каждым оборотом (с каждым годом) орбита Фаэтона увеличивалась, планета удалялась от Солнца, приближаясь к орбите Юпитера.

Масса, а следовательно и гравитационное поле, гиганта Солнечной системы была в полторы тысячи раз больше массы Фаэтона. Сближение с Юпитером грозило планете гибелью.

И предотвратить катастрофу было не в человеческих силах.

К счастью для фаэтонцев, трагическая истина стала известна тогда, когда наука и техника достигли очень высокой ступени Развития. Если они не могли изменить скорости движения планеты, то были уже достаточно могучи, чтобы дать возможность фаэтонцам принять меры к спасению.

Для этого существовал только один путь — найти другую подходящую планету и переселиться на нес раньше, чем Фаэтон будет порван могущественным притяжением Юпитера.

В Солнечной системе подходящей планеты не нашлось. Марс был непригоден по ряду причин. Земля и Венера находились слишком близко к Солнцу — фаэтонцы не могли жить в условиях жаркого климата.

Пришлось искать нужную планету вне Солнечной системы.