Арсений Несмелов - Собрание сочинений в 2-х томах. Т.II: Повести и рассказы. Мемуары.

• Название: Собрание сочинений в 2-х томах. Т.II: Повести и рассказы. Мемуары.
• Автор: Арсений Несмелов
• Издательство: Альманах "Рубеж"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-85538-026-7, 5-85538-027-5

Собрание сочинений крупнейшего поэта и прозаика русского Китая Арсения Несмелова (псевдоним Арсения Ивановича Митропольского; 1889–1945) издается впервые. Это не случайно происходит во Владивостоке: именно здесь в 1920–1924 гг. Несмелов выпустил три первых зрелых поэтических книги и именно отсюда в начале июня 1924 года ушел пешком через границу в Китай, где прожил более двадцати лет.

Во второй том собрания сочинений вошла приблизительно половина прозаических сочинений Несмелова, выявленных на сегодняшний день, — рассказы, повести и мемуары о Владивостоке и переходе через китайскую границу.

---

— Все анекдоты — о докторах. И еще — о монахах. Есть такой анекдот: раз к одному доктору приходит монах… Ах, черт, тоже неприлично!

— Может быть, вы сами — доктор? — подозрительно спросила Верочка.

— Что вы! — даже обиделся Иван Кондратьевич. — Я старший приказчик обувной фирмы. Терпеть не могу докторскую нацию!..

— Я тоже, — чуть слышно ответила Вера Исаевна.

Огни города были уже далеко позади. Голый берег полз влево от лодки, на нем уныло шумели кусты. Настроение Веры Исаевны окончательно испортилось: черт знает с кем свела ее необдуманность в поступках — с каким-то приказчиком из обувной лавки! И как еще она, поездка эта, кончится? Конечно, после можно будет по секрету рассказать паре приятельниц, что ее спутником был молодой галантный иностранец, что не на осажденной комарами лодке мучилась она, а неслась в комфортабельной, освещенной электричеством каюте быстроходного моторного катера… Мало ли что можно сфантазировать приятельницам, но что, что сказать завтра мужу? Ведь всё это, конечно, ерунда, что она навсегда собирается от него уйти. И к кому уйти?.. Неужели к этому вот бородатому выродку сапожного прилавка? Вере Исаевне до слез стало жалко себя.

— Холодно! — пропищала она. — Когда же мы, наконец, приедем?

— На рассвете.

— Как на рассвете? — испугалась барыня.

— Да так. К половине четвертого будем на месте.

— В таком случае я не желаю с вами ехать! Это черт знает что такое — всю ночь плыть. Я хочу домой!

Иван Кондратьевич раза три сильно ударил левым веслом, и лодка, повернувшись в ту же сторону, мягко села днищем на прибрежный песок.

— Пожалуйте! — тяжело дыша, сказал Иван Кондратьевич.

— То есть куда это пожалуйте? — не поняла Верочка.

— На берег. Вылазьте! И по бережку топ-топ к городу. Там еще, конечно, проточка маленькая будет, но неглубокая — по пояс. Перейдете вброд…

— Да вы с ума сошли! — возмутилась Вера Исаевна. — Чтоб я… чтоб вы… Сейчас же поворачивайте лодку назад!..

Иван Кондратьевич закуривал. Закурив же и затянувшись пару раз, сказал:

— По этому поводу есть такой анекдот: к одному доктору приходит монах…

— К черту вашего монаха! У меня у самой муж — доктор. Сейчас же поворачивайте лодку назад!..

— Ну нет-с! Уж это — нет-с! — вдруг возмутился Иван Кондратьевич. — Это что же такое происходит? Она первая подходит, она первая в лодку просится, и вдруг — дамский каприз и скандал: поворачивать назад! Этому не бывать-с! Я вам не законный супруг, чтобы надо мной издеваться. Я сам два раза женат был… Если желаете в город — извольте, не держу, а чтобы вы надо мной командовали — не бывать этому! Пожалуйте! — и он издевательской галантностью сделал правой рукой жест в сторону черного, страшного ночного берега.

— В таком случае… тогда… Я кричать буду!

— На здоровье. А я пока покурю.

— Изверг!..

— Возможно-с. Против этого не возражаю. Мои предыдущие супруги-покойницы утверждали это же самое. До самой своей смерти утверждали, и все-таки я не позволил им командовать надо мной.

— Но мне, наконец, холодно… Я озябла!

— Вот это — разумные речи. Возьмите весло и подгребайтесь с кормы… Мигом согреетесь.

— Но я не умею…

— Ничего — через час научитесь. И даже вспотеете.

— Уж лучше бы вы оказались нахалом или даже садистом! — в бессильной злобе прорыдала Вера Исаевна. — Где это ваше паршивое весло, которым я должна подгребаться?.. И слово-то какое дурацкое!..

— Весло вот-с. А слово — что ж, слово настоящее русское.

III

Стрекоза с голубым тельцем и слюдяными крылышками опустилась на хорошенький носик Веры Исаевны, безмятежно спавшей в траве у берега протоки на резиновом плаще Ивана Кондратьевича. Как ни легко было прикосновение четырех лапок насекомого к уже несколько загоревшей коже — носик этот сморщился и чихнул. И Вера Исаевна открыла глаза. И сейчас же испуганно села на плаще, с величайшей растерянностью оглядываясь кругом. Где она, почему она среди этих кустов, у какой— то воды?.. И что это за человек, что сгорбился в корме лодки, наполовину вытянутой на берег… Боже мой, да ведь это же Иван Кондратьевич!..

И, окончательно проснувшись, Вера Исаевна вспомнила всё… По мнению любого здравомыслящего человека, она немедленно же должна была бы ужаснуться всему тому, что натворила: и ссоре с мужем, — теперь она чувствовала себя неправой перед ним, — и своему бегству из дому, и, наконец, этой дикой ночной поездке с незнакомым мужчиной. Но никакого ужаса в сердце легкомысленной Веры Исаевны не было. Совсем напротив — ей было хорошо и весело.

Было позднее утро, вероятно, часов около девяти, то есть, значит, спала она не менее пяти часов, и спала после физической работы на протяжении половины ночи — отлично, как никогда не спала на своей мягкой супружеской постели.

А что такое у ней под головою? Боже, ужасный брезентовый мешок, из которого Иван Кондратьевич, когда они наконец доплыли до этой протоки, достал хлеб, колбасу, огурцы и полбутылки водки. На рассвете было холодаю, и, чтобы согреться, Вера Исаевна выпила рюмочку. Выпила и горячего чаю из термоса и как убитая заснула.

Она вскочила на ноги.

— Проснулись? — обернулся на шум Иван Кондратьевич. — Знаете, ничего, клюет. Вот, полюбуйтесь-ка, — и он поднял из воды сетку-садок, в которой шумно забились серебряные караси и золотистые сазанчики. — Есть порядочные экземпляры

— Купаться хочу! — подняв руки вверх, потянулась Вера Исаевна. — Как уже жарко!..

— Ну и купайтесь. Это законом не запрещается.

— Костюма нет.

— Вот еще глупости… Кому тут на вас смотреть?..

— А вы?

— Я? — искренно удивился Иван Кондратьевич. — А кто же за поплавками будет следить? Скажете тоже!

И, как бы в подтверждение этих слов, он, замерев и, как охотничья собака, увидавшая дичь, весь подавшись вперед, впился глазами в дрогнувший поплавок. В следующий момент, взмахнув удилищем, он вытащил очередного карася.

Вера Исаевна поняла, что Иван Кондратьевич не лжет — ему не до ее молодых прелестей, он уже забыл об ее присутствии за его спиной. И она не спеша разделась и, нагая, как Ева, понежившись на солнышке, подошла к воде. Тут Иван Кондратьевич гневно прошипел, не отрывая взгляда от поплавков;

— Дальше, дальше!.. Тут рыбу спугнете!

Потом они вместе закусывали.

— Вот есть такой анекдот… — начал Иван Кондратьевич, с хрустом кусая огурец.

— Про доктора и монаха? — рассмеялась Верочка.

— Нет, зачем? — Иван Кондратьевич был серьезен и важен. — Про доктора и монаха — это неприличный анекдот… Есть анекдот про доктора и рыбака. Впрочем, он тоже неприличный…

Иван Кондратьевич внимательно оглядел барыню.

— Вы ничего себе, славная, — снисходительно похвалил он — Сами со мной попросились. А вот моих покойниц, — он перекрестился, — силком, бывало, не затащишь на рыбалку. Вторая покойница, бывало, царство ей небесное, — он опять перекрестился, — даже записку от доктора по субботам приносила… в будни-то мне рыбачить служба не позволяет… Записку от доктора доставляла на предмет невыезда из города по причине женских немощей. Перед ее смертью я уличил ее: записку-то ей не доктор, а наш квартирант писал. Между прочим, по этому поводу есть анекдот… К одному доктору приходит гимназистка… Впрочем, этот анекдот неприличный.

Иван Кондратьевич выпил водочки, налив ее в эмалированную кружку, из которой Вера Исаевна только что пила чай.

— Да, — продолжал он, закусив колбаской, — вы ничего себе. Сами попросились на рыбалку!.. Это я ценю. Если собираетесь у нас туфельки или, скажем, полуботиночки купить — вам всегда лучший товар и пятнадцать процентов скидки.

— Спасибо, — поблагодарила Вера Исаевна. — Но я вам ведь рассказывала, как это всё произошло. У меня драма, быть может, трагедия!..

И, вспомнив о муже, Вера Исаевна вздохнула.

Иван Кондратьевич истолковал ее вздох по-своему.

— Я вам сочувствую, конечно, — солидно сказал он. — Но, простите, хотя и вдов, но руки и сердца предложить не могу. После двух покойниц решил не заводить третью. Конечно, — как бы подумал он вслух, — за будущее поручиться нельзя. Очень даже жаль, что я вас семь лет тому назад не встретил — до моей второй покойницы. Тогда бы, возможно, колесо истории повернулось бы в вашу сторону. Очень уж мрущий попадался мне женский элемент, — вздохнул он. — И неохочий до рыбной ловли. Да, встреть я вас семь лет тому назад…

— Да мне тогда пятнадцать лет было! — расхохоталась Вера Исаевна. — И неужели вы можете думать… Вообще, я замужем.

— Но ведь вы же говорили, что навсегда ушли от вашего супруга? — резонно заметил Иван Кондратьевич. — Почему бы, например…