Джеймс Голдгейер - Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

• Название: Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»
• Автор: Джеймс Голдгейер
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: Политика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7133-1350-0

Как формировалась внешняя политика США по отношению к России в 90-е годы XX века? В чем видела свои интересы в разваливающемся Советском Союзе правящая американская элита и правильно ли оценивала ситуацию? Какие были совершены ошибки и почему? На эти вопросы на основании широкого спектра источников, бесед с известными политическими деятелями, личных наблюдений пытаются найти ответ авторы нашумевшей в США книги.

---

Сторонники «баланса сил» в администрации, занимавшиеся Китаем, тоже советовали Бушу установить отношения сотрудничества с Путиным. Весной 2001 года КНР для многих в администрации выглядела как фактор серьезной угрозы интересам национальной безопасности США в будущем, а Россия могла стать потенциальным партнером в сдерживании Китая. Команда Буша представляла Китай как «стратегического соперника», предпринимающего попытки изменить «баланс сил» в Азии в свою пользу, что нельзя было оставлять без внимания{1054}.[187] Проведение такой стратегии уравновешивания мощи Китая требовало сокращения внимания к внутренним проблемам России и более серьезного подхода к проблемам безопасности двух стран. Это была та же самая стратегия, которую Никсон проводил в этом треугольнике в 70-х годах, только теперь Россия и Китай поменялись местами. После завершения избирательной кампании Буш возвратился к реалистическим взглядам своих ближайших политических советников, которые в значительной степени разделял и его отец. Но Буш-младший был более радикален. Выступая 1 мая 2001 г. в Национальном университете обороны, он заявил, что Договор по ПРО не является «краеугольным камнем стабильности», как его называли раньше, скорее он был символом отношений, построенных на взаимном недоверии и взаимной уязвимости{1055}. Буш мог угрожать выходом из Договора по ПРО — это являлось одной из главных целей его внешней политики до 11 сентября 2001 г. — лишь потому, что Россия была слишком слаба, чтобы противопоставить этому что-либо.

И все же ущерб американо-российским и американо-европейским отношениям был бы меньше, если бы удалось получить согласие России на выход из договора. Поэтому на первой встрече президентов в июне 2001 года в Словении Буш не скупился на комплименты Путину. Вместо деперсонализации отношений с Россией Буш с первой же встречи целенаправленно старался установить личный контакт с российским коллегой. Об этой встрече Буш говорил: «Я посмотрел в глаза этому человеку и понял, что это — откровенный и правдивый человек… Я почувствовал его душу». Бушу понравилось то, что он увидел и почувствовал{1056}.

То, что Путин делал в России, не имело особого значения. По утверждениям сотрудников Белого дома, Буш и Путин в неофициальном порядке обсуждали Чечню, но публично эта проблема почти не упоминалась. Буш также публично не высказывался о свободе печати, которую Путин сильно ограничил в первый год своего пребывания у власти. Вместо публичного осуждения политики в отношении прессы администрация Буша решила действовать в этом вопросе неофициально.

Во время пребывания в Москве, где главным вопросом повестки дня было прекращение действия Договора по ПРО, Буш встретился с представителями российской прессы. Встреча за «круглым столом» была не пресс-конференций, а откровенной дискуссией о будущем независимой прессы в России. По словам участников этой встречи, Райc выразила понимание проблемы и сочувствие присутствовавшим там представителям «оппозиции»{1057}. Однако в результате этой и других встреч американских официальных лиц с представителями оппозиционной прессы никаких изменений в политике не произошло. В конце концов администрация Буша проявила инициативу, предложив обмен между американскими и российскими деятелями прессы с благородной целью поддержки политической независимости российских СМИ и обеспечения финансовой независимости органов печати. Но эта программа не воплотилась в какие-то конкретные проекты помощи.

11 сентября 2001 г.

После 11 сентября стратегические интересы США и России сблизились. Укрепился и личный контакт между Бушем и Путиным[188]. Проводившиеся в России опросы общественного мнения также показывали, что после 11 сентября российский народ стал с большей симпатией относиться к США и к американцам{1058}. Было похоже, что из пепла трагедии 11 сентября расцветала новая эра в американо-российских отношениях.

Путин действовал быстро, подчиняясь своему инстинкту. После трагических событий он немедленно позвонил Бушу и выразил свою полную поддержку Соединенным Штатам и американскому народу. Путин выражал сочувствие как лидер страны, которая сама пострадала от террористических актов против гражданского населения в столице. За словами сочувствия последовала помощь. 24 сентября 2001 г. Путин объявил план из пяти пунктов в поддержку борьбы США против терроризма. Он обещал, что российское правительство будет обмениваться разведывательной информацией с американскими партнерами, откроет свое воздушное пространство для полетов с гуманитарной помощью, будет сотрудничать со своими союзниками в Центральной Азии в плане предоставления американцам аналогичного доступа в воздушное пространство этих стран и увеличит военную помощь антиталибским силам Северного альянса в Афганистане.

Решение Путина не препятствовать американскому военному присутствию на территории бывших советских республик Центральной Азии знаменовало историческую перемену в российской внешней политике. В период до 11 сентября президент Путин колебался между прозападной и антизападной политической линией. Путин провел через российский парламент Договор о полном запрещении ядерных испытаний и Договор ОСВ-2, выразил четкое желание России стать полноправным членом «восьмерки» и Всемирной торговой организации и, в более широком смысле, Европы. В своей внешнеполитической доктрине он подчеркивал, что Россия продолжит осуществление рыночных реформ и будет добиваться иностранных инвестиций. В то же время он продолжал развивать контакты с Северной Кореей, Кубой и Китаем, а также заключил крупную сделку по поставке вооружений Ирану[189].

Эта двойственная политика Путина, направленная, с одной стороны, на интеграцию с Западом, а с другой — отражавшая стремление балансировать против Запада, соответствовала давним традициям симпатий-антипатий России. Однако после событий 11 сентября Путин, похоже, стал больше склоняться в сторону Запада и Соединенных Штатов. Его министр иностранных дел Игорь Иванов сравнил новую ситуацию с той, которая существовала во времена союза между СССР и США в период Второй мировой войны. Только сейчас, сказал Иванов, «мы [Россия и США] объединены общими демократическими ценностями, и теперь еще более очевидно, что борьба против мировой угрозы требует сотрудничества наших стран и всего мирового сообщества»{1059}.

После 11 сентября Буш выдвинул новую внешнеполитическую доктрину. Определяющим моментом для творцов американской внешней политики, так же как и для американского общества в целом, стала «война с терроризмом», которая включала войну с Ираком. Буш заявил, что эта война разделила мир на две группы — на тех, кто поддерживал Соединенные Штаты, и тех, кто их не поддерживал. Буш неоднократно подчеркивал, что Россия поддерживает США в борьбе с терроризмом. По мнению Буша, по крайней мере до начала войны с Ираком в марте 2003 года Россия была партнером, другом и даже союзником США в глобальной войне с терроризмом{1060}. Посол США в России Александр Вершбоу даже высказался в феврале 2002 года в том плане, что «Соединенные Штаты и Россия сегодня ближе — политически, экономически и в военном плане, чем когда-либо в нашей истории»{1061}.

Избирательное вильсонианство

Как и у всех президентов в первые месяцы пребывания у власти, в подходе Джорджа Буша к вопросам внешней политики сочетались элементы вильсонианского либерализма и никсоновского реализма. Например, Вильсон и Рейган могли бы гордиться тем, как он, представляя нового госсекретаря Колина Пауэлла, заявил: «Наша позиция в отношении свобод человека — это не пустая дипломатическая формальность, но основополагающий и ведущий принцип нашей великой страны. Поддерживая демократию, мы закладываем основы лучшего и более стабильного мира»{1062}. Однако эти «либеральные» мотивы не определяли тональность внешней политики Буша до 11 сентября. Президент и его внешнеполитическая команда предпочитали темы реализма отчасти для того, чтобы как-то отделить свою политику от вильсонианских склонностей Клинтона. Кандидат в президенты Буш высмеивал Клинтона и его команду за донкихотские планы экспорта демократии в такие страны, как Сомали, Гаити и Косово. Придя к власти, Буш продолжал выступать против концепции «строительства наций» как отвлечения от более важных вопросов международной политики, связанных с поддержанием отношений с великими державами. В соответствии с реалистическим подходом к международным отношениям Буш не проявлял особого интереса к развитию международных институтов и международным договорам. Его самой амбициозной целью в первые месяцы пребывания у власти стала национальная противоракетная оборона — политический рецепт, не требовавший внутренних перемен во враждебных государствах, а просто направленный на защиту от них Соединенных Штатов.