Н. Сенченко - Невидимый заговор против человечества

• Название: Невидимый заговор против человечества
• Автор: Н. Сенченко
• Жанр: Публицистика

---

Не добившись успеха в антикатарской кампании и подчинении тамплиеров, папа римский Иннокентий III в 1204 г. решил, что настало время действовать. Он начал писать французскому королю Филиппу–Августу, убеждая того предпринять шаги против южных еретиков. Он также настроил Раймона VI, графа Тулузского, отлученного от церкви предшественником, после того как Раймон выразил несогласие поддержать Крестовый поход. Несмотря на согласие Раймона, никакие действия практически не предпринимались.

Раймон вновь был отлучен от церкви за неудачные действия против катаров, и когда представитель Папы Римского встретился с ним на Рождество в 1207 г. для того, чтобы обсудить этот вопрос, люди Раймона убили этого представителя. Пресытившись такой ситуацией, Папа Римский Иннокентий III предпринял практические меры относительно начала Крестового похода.

Тогда, как сегодня, это расценивается как война между христианами, в то время многие люди, особенно вне Лангедока, считали ее войной против смертельного внутреннего врага. Папе Римскому Крестовый поход был необходим не только чтобы подчинить ересь, но и продемонстрировать власть церкви над упрямыми светскими лидерами подобно Раймону.

Иннокентий III обещал статус участника Крестового похода любому, кто примкнет к его армии. Это означало как прощение всех грехов, совершенных в жизни, так и долю в любых грабежах. “Многие видели возможность нажиться за счет грабежей и, примкнув, не были разочарованы, — писал Костен. — В целом, тем не менее, участники похода прежде всего мотивировали свое участие религиозным рвением” [1065].

Вскоре армия Папы Римского, “самая большая когда‑либо собранная в христианском мире”, сосредоточилась в Лионе под командованием Арно–Амальрика, где было много знати и епископов.

Как только эта мощная сила, около тридцати тысяч человек, двинулась в Ронскую долину, Раймон передумал и решил присоединяться. После заверения, что присоединится к Крестовому походу, Раймон был примирен с церковью, ему пообещали больше на него не нападать.

Первая крупная атака была осуществлена на город Безьер. Здесь, несмотря на призывы их епископа сдаться, горожане решили оказать сопротивление. Согласно автору Костену, изголодавшиеся по грабежам наемники штурмовали ворота города, к ним примкнули солдаты, действовавшие без приказов. “Церковь и город подверглись разграблению, а жители — казням. Не пощадили никого: ни религиозных деятелей, ни женщин и детей, которых убивали прямо в церквях, — писал он. — Когда командиры завладели награбленным, город был сожжен дотла”[1066]. Согласно официальному сообщению, двадцать тысяч жителей были убиты.

Именно в Безьене Арно–Амальрик на вопрос, как его войска отличали католиков от еретиков, ответил: “Убивали всех, Бог знает своих людей”.

После резни в Безьере город за городом по всему Лангедоку сдавался папской армии без борьбы. Необузданной была и внутренняя борьба, поскольку жители старались превзойти друг друга в выдаче известных и подозреваемых еретиков. В городе Кастр катары, выданные армии, были прилюдно сожжены, что постоянно практиковалось в течение всего Крестового похода.

В 1229 г. кампания успешно завершилась Парижским соглашением. Хотя соглашение лишало независимости южную французскую знать, оно не покончило с ересью. Катарские перфекты отступили в горную крепость Монсегур, в предгорье Пиренеев. Весной 1243 г. папская армия осаждала крепость в течение свыше десяти месяцев. Согласно Пикнетту и Принцу, здесь “имело место любопытное явление. Несколько солдат из осады перешли на сторону катаров, несмотря на то, что они, наверняка, знали, чем это для них закончится”[1067]. Катары, наверняка, обладали чем‑то, что вселяло веру в солдат.

Наконец, в марте 1244 г. осада Монсегура завершилась сдачей крепости катарами. Авторы Пикнетт и Принц упомянули о некоторых “тайнах”, связанных с падением Монсегура. Одной их них была тайна, что “по неизвестным причинам катарам разрешили остаться в цитадели еще на 15 дней, после чего они добровольно сдались, чтобы потом быть сожженными. Согласно другим данным, катары в действительности подошли к склону горы и прыгнули в горящие внизу костры”[1068]. Другой автор Костен поддержал эту версию, отметив при этом, что “нет никаких предположений относительно того, что катары, находящиеся в Монсегуре, оказали сопротивление резне”[1069].

“Самой большой тайной были так называемые сокровища катаров, — писали Пикнетт и Принц, — которые четверо из них сумели вынести ночью, до того как оставшиеся были казнены. Эти бесстрашные еретики каким‑то образом сумели уйти, глубокой ночью спустившись вниз на веревках по особенно крутому склону горы”[1070].

У катаров, многие из которых были богаты, действительно был значительный запас золота и серебра. Но, согласно Бейдженту, Ли и Линкольну, эти сокровища тайно были вывезены из Монсегура за три месяца до резни в крепости и их следы затерялись в истории.

Никто не знает наверняка, какие секретные знания или “сокровища” катары считали необходимым вынести из крепости Монсегур в последнюю минуту, однако большинство полагает, что это были рукописи о продлении родственной линии Иисуса после прибытия Марии в Южную Францию, тема, близко связанная с рыцарями тамплиерами.

“Тамплиеры стремились к знаниям, и поиски этих знаний были главной движущей силой, — писали Пикнетт и Принц. — Они овладевали знаниями везде, где находили их: у арабов они взяли принципы священной геометрии, а их очевидные близкие контакты с катарами придали дополнительный гностический блеск их уже религиозным неортодоксальным взглядам”[1071].

“С самых первых дней тамплиеры поддерживали теплые отношения с катарами, особенно в Лангедоке, — отмечали Бейджент, Ли и Линкольн. — Многие богатые землевладельцы, это были сами катары или сочувствующие им, жертвовали обширные участки земли ордену… Бесспорно, Бертран де Бланфор, шестой гроссмейстер ордена, выходец из катаров… В Лангедоке представителями Ордена тамплиеров были чаще катары, чем католики”[1072].

Гроссмейстер Бланфор, возглавлявший Орден тамплиеров с 1156 г. по 1159 г., был “наиболее влиятельным из всех гроссмейстеров Ордена тамплиеров”, согласно этим трем авторам. “Именно Бертран преобразовал Орден тамплиеров в эффективно действующую, хорошо организованную и дисциплинированную иерархическую организацию, какой они тогда стали”[1073].

Есть факты, что многие тамплиеры были катарами. Установлено, что тамплиеры укрывали катаров в своем ордене и хоронили их в Священной Земле. Наряду с их отказом участвовать в Альбигойском крестовом походе, Пикнетт и Принц обнаружили факт, что близкие отношения между тамплиерами и катарами не вызвали впоследствии обвинений против Ордена. Это свидетельствует о том,

что такие связи стали проблемой для церковной иерархии, желавшей во что бы то ни стало уничтожить катаров и их верования[1074].

В результате Альбигойского крестового похода те катары, которые выжили, либо сбежали в соседние страны, например в Италию, где находился Папа Римский, по иронии судьбы ставшей основной страной, где не велась охота на еретиков, или же скрывались у симпатизирующих им соседей. “В начале XIV в. катары из Лангедока были изолированными и несчастными, — писал Костен. — Их развал был вызван методическим преследованием со стороны церкви ее новым оружием, инквизицией…”

В результате Крестового похода “церковь сохранила свою монополию религиозной деятельности, свой контроль над верой и личной жизнью членов общества. Новое французское государство получило в лице церкви союзника в усиливающемся контроле над городами и знатью, — писал Костен, — отмечая, что уже в 1920–е годы, подобно тому, как в прошлом столетии подавлялись местные американские языки, детей в Лангедоке наказывали за то, что они разговаривали на старом оккитанском языке на школьных детских площадках” [1075].

“Лангедок был только первым актом европейского геноцида, когда по приказу Папы Римского в ходе Альбигойского крестового похода было уничтожено более ста тысяч членов секты катаров… — отмечали в своей работе Пикнетт и Принц. — Вначале инквизиция была создана специально для пыток и истребления катаров”[1076]. Истребление мирных катаров стало пробой того, что церковные лидеры собирались предпринять в отношении своих главных противников, рыцарей тамплиеров.

Упадок Ордена тамплиеров

На протяжении шестидесяти двух лет после падения цитадели катаров в Монсегуре империя рыцарей тамплиеров противостояла возрастающей власти Ватикана и его союзников.

Их контроль над промышленностью и финансами был огромен, они превратились в угрожающую военную мощь, со своим собственным военно–морским флотом, базирующимся во французском атлантическом порту Ля Рошель. Именно Лангедок соединил Ля Рошель со средиземноморскими портами, что дало возможность торговать с Португалией и Британскими островами, минуя захваченный мусульманами пролив Гибралтар. Корабли тамплиеров, одними из первых начавшие использовать магнитные компасы, доставляли оружие и товары в Святую Землю, а также до шести тысяч паломников в год.