Н. Сенченко - Невидимый заговор против человечества

• Название: Невидимый заговор против человечества
• Автор: Н. Сенченко
• Жанр: Публицистика

---

Лоренс Гарднер также делает решительное заявление относительно Марии Магдалены как супруги Иисуса в своей книге “Возникновение Священного Грааля”, написанной в 1998 г.[1052].

“Для большинства этих людей (европейских королевских династий)… не было тайной, что Иисус был женат и что у него были наследники, поскольку об этом написано во многих архивных документах семейств… Изданные сочинения Марии, королевы Шотландии, очень детально это описывают. Документы Джеймса (Якова) II, короля Англии, тоже об этом свидетельствуют… Я находился еще фактически при должности, когда меня ознакомили с… некоторыми очень, очень старыми документами, не только с недавно обнаруженными документами XVII в., но и написанными за сотни лет до этого”, — отметил он, добавив, — у меня также был доступ к документам тамплиеров, к тем самым документам, которые рыцари тамплиеры привезли в Европу в 1128 г. и которые вызвали противостояние церкви, поскольку они представляли для них угрозу — это были документы, в которых речь шла о кровном родстве и генеалогии… Ранние христианские лидеры церкви считали, что эти священные писания и учения скрывают правду о королевском родстве с Иисусом”[1053].

Ранняя церковь была напугана не только из‑за потомков Иисуса, но и из‑за женщин вообще. Женщинам было запрещено учить или становиться священниками. Этот запрет смягчен только теперь. Священнослужителям был предписан целибат (обет безбрачия), им нельзя было жениться, несмотря на то, что Павел четко сказал, что у епископа или главы церкви должна быть жена.

Согласно Гарднеру и другим современным авторам, ранняя церковь дискредитировала женщин, чтобы сохранить влияние и власть своей внутренней системы “старых юнцов” — кардиналов и епископов. Сегодня многие ученые, изучающие Библию, по–новому начинают смотреть на роль женщин, сформулированную ранней церковью. “Большинство христианских движений, насколько нам известно, где женщины играли заметную роль, в конечном счете, считались еретическими”[1054], — отмечал ученый Пенсильванского университета Росс Крамер.

“Чтобы воспрепятствовать любому вниманию к Марии Магдалене, — писал Гарднер, — отцы церкви создали много священных писаний Нового Завета, описывавших Марию как “грешницу” в результате неправильного перевода исконного значения слова “almah”, фактически означающего “девственница, проходящая ритуал до брака”. Двуличные епископы решили, однако, что греховная женщина должна быть шлюхой”, — отметил Гарднер, — и на Марию, таким образом, повесили клеймо блудницы”[1055].

Другие ученые, как, например, Джейн Шаберг из Детройтского университета, пришли к выводу, что личность Марии Магдалены — это обобщенный образ библейских женщин и что это было сделано преднамеренно[1056].

Согласно легендам южной Франции, а также работе Уильяма Кекстона, написанной в 1483 г., “Золотая легенда”, одной из первых публикаций английского Вестминстера, Мария Магдалена, ее брат Лазарь и сестра Марта со своей служанкой и детьми Иисуса после распятия поплыли на корабле в Марсель (Франция). Эта группа затем направилась дальше на запад, где “они обратили местное население в свою веру”[1057].

Гарднер писал, что Мария была “моложе Иисуса… Мария была в возрасте 30–ти лет во время ее (символического) второго замужества, когда в этом году, в 33–й год после рождества Христова, она родила дочь Тамару. Спустя четыре года она родила Иисуса младшего, а в 44 г. н. э., в возрасте 41 года родила второго сына Иосифа. К тому времени Мария была в Марселе — Массилия, — где официальным языком до 5–го столетия был греческий”. Согласно этим же сообщениям, Мария умерла в местечке, которое сейчас называется Сен–Бом, в Южной Франции в 63 г. н. э., в возрасте шестидесяти лет[1058].

Возвратившись из седьмого Крестового похода, в котором принимал участие король Луи IX, некий Жан де Жуанвиль в 1254 г. написал, что они “пришли в город Аикс в Провансе воздать почести славной Магдалене… Мы поехали в местечко под названием Бом, на очень крутой и скалистой горе, на которой, как говорили, долго жила в месте уединения святая Магдалена”[1059].

“В течение столетий после ее смерти наследие Марии оставалось самой большой угрозой напуганной церкви, которая предпочла мессианское ослабление апостольской последовательности, — писал Гарднер. — Наивысшая активность культа Магдалены была, в конечном счете, сосредоточена в замке Рен‑де–Шато в Лангедоке”[1060].

Есть заслуживающие внимания утверждения, что, возможно, в этой же области было более убедительное свидетельство, чем истории о Магдалене. Согласно Бейдженту, Ли и Линкольну, тот же Жуанвиль писал, что его друг Луи IX однажды рассказывал ему о том времени, когда командиры катаров подошли к командующему папской армии и тайно спросили: “Не хочет ли он пойти посмотреть на тело нашего Бога, ставшего плотью и кровью в руках священников”[1061].

В дополнение к легендам о Марии и перевоплощении у катаров очень сильной была вера в странствующего проповедника по имени Питер Валдес из Лиона. Его последователи, известные как валдезианцы, прочитали в священных писаниях, переведенных на их собственный, народный оккитанский, и верили, что личное призвание проповедовать является более важным, чем учение церкви. Они также не терпели кровопролития, даже спровоцированного церковью или государством. Когда валдезианцы отказались прекратить открыто проповедовать, они были отлучены от церкви и высланы из Лиона официальными местными представителями церкви.

Многие верили, что катары были созданы болгарским священником по имени Богомол, чья богомольная секта была широко распространена по всей Византийской империи. Богомолы отвергали многие положения ортодоксальной церкви, например мессы, евхаристию, чудеса и пророчества Ветхого Завета, крещение, брак и духовенство. “Они верили, что физический мир был творением дьявола и, соответственно, злом, — писал Костен. — Они создали у себя богатую мифологию “сотворения и падения”, служившую заменой многому тому, что они не признавали в Библии. Эти дуалисты соглашались с необходимостью создания доброго Бога, но полагали, что сатана вылепил из этого мир и материальные тела людей, заманивая в ловушку дух ангела в материальные тела, начиная с Адама, или обладая глиной, оживленной добрым Богом”[1062].

Однако авторы Пикнетт и Принц возражают, что все верования катаров произошли от богомолов. Они цитируют исследование Юрия Стоянова, писавшего: “Учение Марии Магдалены как “жены” или “возлюбленной” Христа является, кроме того, истинной катарской традицией, не имеющей ничего сходного в доктринах богомолов”[1063].

Какой бы ни была правда, эти верования катаров развивались на протяжении длительного периода времени, как и противодействие, этим учениям. Независимо от каких бы то ни было соглашений папские власти, наконец, приняли решение, что надо что‑то делать в отношении реликвий, сокровищ или писем, возможно скрываемых в Лангедоке.

Альбигойский крестовый поход

После объявленной французским королем Филиппом II борьбы с ересью, по настоянию Папы Римского Иннокентия III, начиная с 1209 г., катаров выслеживали и истребляли в течение периода, названного Альбигойским крестовым походом. Катаров иногда называли альбигойцами вследствие их большой численности в главном городе Лангедока Альби. В этой операции не принимали участия рыцари тамплиеры.

Это была долгая, жестокая и кровавая кампания, которая завершилась в 1229 г., однако не была окончательно решена до падения крепости Монсегур в 1244 г. И даже тогда церкви не удалось полностью нейтрализовать еретические взгляды катаров. В Лангедоке, согласно некоторым авторам, и по сей день остается некоторая инстинктивная настороженность и недоверие к церкви и государству.

Спустя некоторое время, после избрания Папой Римским, Иннокентий III попытался оказать духовное давление на катаров, которое, однако, не увенчалось успехом. Человек, чьей самой большой мечтой было возглавить великий Крестовый поход с целью захвата Святой Земли, Папа Римский должен был согласиться на Крестовый поход в Лангедок, где знатные люди и остальное население не должны были быть обеспокоены участью простых и безобидных катаров.

Стараясь преуменьшить влияние рыцарей, участвующих в кампании, церковь длительное время проводила политику, известную как “мир Господень”. Основываясь на союзе между церковью и военными, этот “мир” имел целью дать возможность церковным властям осуществлять постоянный контроль за любой военной деятельностью.

“Агентством, которому следовало поддерживать “мир” в Лангедоке, был Орден тамплиеров. Он должен был брать небольшой налог на каждого вола в хозяйстве крестьян, — писал Костен. — Практически нет свидетельств, чтобы тамплиеры прилагали усилия для укрепления “мира”[1064].