Элизабет Кларк - Дорогами судьбы

• Название: Дорогами судьбы
• Автор: Элизабет Кларк
• Издательство: Клуб Семейного Досуга
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 966-343-107-5

Юная Шарлотта выходит замуж за доброго, нерешительного Фрэнсиса Далтона, который любит ее нежной, но… платонической любовью. Молодая женщина томится непонятными ей желаниями, пытаясь побороть чувственность с помощью разума. Не удивительно, что встреча с привлекательным и мужественным Люком Эшкрофтом поднимает в душе Шарлотты бурю чувств и противоречивых страстей…

---

Джордж смеялся, но с лица Люка улыбка исчезла. Раны прошлого были слишком глубоки, их было слишком много, а чувство вины было слишком глубоким. Он покачал головой, но не сказал ни слова, зная, что Джордж и так понимает, о чем он думает.

— В том, что случилось с твоей семьей, нет твоей вины, — сказал Джордж. — Ну, когда же ты это поймешь?

— Как же я это пойму, если это неправда? — спросил Люк, и его голос от горя и глубокого сожаления стал хриплым.

— Тебе нужно продолжать жить, — сказал Джордж. — Пармелии и Джона больше нет, они покоятся в земле. И вот появляется женщина, умная и сильная, подходящая тебе по духу…

— Я уже один раз женился, — резко бросил Люк. Боль в сердце стала почти невыносимой. — Раз и навсегда. Так ты собираешься есть или будешь читать мне нотации до самого утра? Потому что если ты намерен учить меня жить, я могу найти другое место, чтобы спокойно поесть.

Джордж с грустью покачал головой. Люк наколол вилкой кусочек оленины и положил в рот, сожалея о том, что Белый Лис, все еще находящийся где-то неподалеку, не воспользовался его приглашением на ужин. Ему бы не помешала такая компания — или уж лучше вообще никакой. Чего он хотел меньше всего, так это чтобы Джордж расспрашивал о его чувствах, как это обычно делают между собой женщины.

«Если твое сердце навсегда закрыто для любви, тогда чем же ты занимался с Шарлоттой несколько последних ночей? — спрашивал внутренний голос. — Что ты чувствовал, заставляя ее вскрикивать в ночной тьме?»

Ему не хотелось думать об этом. Он нуждался в ней так, как мужчина нуждается в женщине — хотел доставлять ей удовольствие, хотел открыть для нее прекрасный мир чувственной любви. Сам не зная почему, он стремился показать ей, какие чувства можно испытывать, когда рядом с тобой человек, который стремится доставить тебе радость и наслаждение. Все было так просто… Только радость и наслаждение, не более. Никакой любви. Он не нуждался в ней и не хотел, чтобы она была в его жизни. Не хотел…

Он поднял глаза и увидел Шарлотту и Люсинду, направлявшихся к нему. Люсинда несла на руках своего новорожденного малыша, а у Шарлотты было что-то, напоминавшее сдобный пирог.

— Мы хотели поблагодарить вас за то, что вы починили наш фургон, — сказала Шарлотта, когда они подошли ближе. — С того дня, как мы покинули Индепенденс, у меня как будто обе руки стали левыми, и моя стряпня может оказаться ужасной на вкус. — Казалось, она не хотела встречаться с ним взглядом. — Это должен был быть пирог с сушеной клюквой и орехами гикори, хотя пахнет он подозрительно… и даже странно, — закончила она. — Но у вас с мистером Пенфилдом будет возможность проверить правдивость моих слов.

Джордж встал и подошел к сестрам.

— Думаю, я сниму с него пробу, — сказал он, со смехом забирая пирог. — Пахнет превосходно.

Люк нарочно не смотрел на мальчика. Джейкоб — так, кажется, его зовут.

Он помнил, каким был Джон в этом возрасте, помнил его аромат, помнил, каким он был сильным и в то же время хрупким, помнил ощущение приятной тяжести, когда малыш спал у него на груди. Люк надеялся, что когда сын вырастет, он будет еще более рослым и сильным, чем он сам. «Прости меня», — сказал он в десятитысячный раз. Но о каком прощении могла идти речь? Было уже слишком поздно. От чувства вины его не мог избавить никто.

Затем он посмотрел на Люсинду, которая неуверенно держала малыша, — было совершенно ясно, что она — человек раздражительный, боязливый и сомневающийся, — а потом перевел взгляд на мальчика, который начинал тихонько ерзать на руках у матери.

Люсинда улыбнулась и протянула малыша Люку.

— Вы хотели бы его подержать? — спросила она.

Люк открыл рот, но ничего не ответил. В его памяти снова возник образ Пармелии, однажды, солнечным мартовским днем, с теми же словами передающей Джона его приятелю.

— Я не умею обращаться с детьми, — пробормотал он. — Вот Джордж, тот справляется прекрасно.

Джордж засмеялся и отдал Люку пирог, принимая ребенка в свои большие руки.

— У вас прекрасный малыш, мэм.

Люк заметил, что и Люсинда, и Шарлотта все время оборачивались, чтобы посмотреть в сторону своих палаток.

— Что случилось? — спросил он.

Их с Шарлоттой взгляды, наконец, встретились. И когда это произошло, он утонул в ее глазах. Будто невидимые шелковые нити связывали его с этой женщиной.

— Маркус, — пробормотала она. Сердце Люка быстро забилось.

— Если я не нравлюсь Маркусу, ему стоит поговорить об этом со мной, а не с вами. Я буду подходить к вам и справляться, все ли в порядке, так часто, как посчитаю необходимым.

Люсинда протянула руки к Джейкобу.

— Я думаю, мне лучше уйти, — мягко сказала она, когда Джордж передал ей малыша.

— Я пойду с тобой, — сказала Шарлотта.

Люк чувствовал, что Шарлотта не хочет снова встречаться с ним взглядом. Наверное, ей стыдно за вчерашнее, но ведь они не сделали ничего плохого. Он показал ей, что значит быть любимой мужчиной на физическом уровне. У нее было право знать это, более того, ей это было необходимо.

Однако без всяких слов было ясно, что она стыдится того, что между ними произошло. Может быть, потому, что уже почувствовала, что Люк никогда больше не полюбит женщину.

— Если этот Люк Эшкрофт поставит свою палатку в метре от нашей сегодня вечером, я подниму этот вопрос на совете, — ворчал Маркус.

Люсинда положила на колени одеяло, которое она чинила.

— Ты думаешь, это мудро? — спросила она.

Маркус был в ярости.

— Конечно, я так думаю, иначе почему бы я это говорил?

— Но Шарлотта… — она замолчала, ее голос замер. Он прищурил глаза.

— А что Шарлотта? У Шарлотты нет никакого уважения к умершим, и ты хочешь, чтобы весь караван говорил об этом?

Люсинда хотела было возразить, но не решилась.

— Шарлотта ведет себя как дура и шлюха, и ты хочешь, чтобы весь караван знал и об этом тоже?

— Ты уже наговорил достаточно гадостей, Маркус, — сказала Шарлотта. — Если тебе что-то не нравится в моем поведении, скажи это мне, и, пожалуйста, не вмешивай в это дело Люси.

— Если мне что-то не нравится? — выкрикнул он. — Фрэнсис, должно быть, в могиле переворачивается каждую ночь, когда ты убегаешь с этим типом и делаешь из нас дураков.

— Да у него и могилы не было бы, если бы не Люк, — выпалила Шарлотта. — Я не видела, чтобы ты и пальцем пошевелил, чтобы похоронить его, а ведь он был твоим родным братом!

Лицо Маркуса потемнело. Он опустил голову и, не сказав ни слова, широкими шагами ушел в вечерние сумерки.

— Такого больше не будет, — сказала Шарлотта, глядя, как Люсинда заворачивает Джейкоба в одеяльце. — По крайней мере, в том, что касается меня, Люси. Я не позволю ему так со мной разговаривать. — Но тут она вдруг снова вспомнила, что Люк просил ее позволить Люсинде жить своей собственной жизнью. Но как оставить ее с этим болваном Маркусом?

— Дорога меняет людей, — тихо сказала Люсинда. — Ты сама видела, как она изменила Фрэнсиса. Да, она изменила и Маркуса тоже. Я только думаю, что смерть Фрэнсиса стала для него ужасным ударом, а потом ты… — Ее голос умолк, а щеки покраснели. — Ты и мистер Эшкрофт…

Она замолчала, потому что к ним подошла Молли Смитерс.

— Я бы хотела извиниться за то, что мои папа и брат сделали с вашим колесом, — сказала белокурая красавица.

Шарлотта не могла поверить своим ушам.

— Что ты сказала?

— До тех пор, пока бьется мое сердце, Шарлотта, я никогда не извинюсь за ту куклу, потому что все знают о том, что рабы не могут иметь своих вещей. Но то, что мои родственники сделали вчера… Я считаю, это неправильно.

Шарлотта бросила взгляд на Люсинду, кормившую Джейкоба под платком, свисавшим с ее плеча, с безразличием женщины, родившей уже полдюжины детей. Возможно, думала Шарлотта, беременность что-то меняет в женщине, так же, как она чувствовала, что что-то изменилось в ней оттого, что Люк Эшкрофт стал уделять ей внимание.

И теперь, глядя на Молли Смитерс, она недоумевала, что могло заставить девушку попросить прощения за действия своего отца и брата.

— Я удивлена, что женщина, которая думает, что у девочки-рабыни не может быть куклы, считает неправильным то, что ее брат нарочно раздавил чье-то колесо, Молли.

— Это абсолютно разные вещи, Шарлотта, абсолютно разные. — И она посмотрела в глаза Шарлотты. — Но на самом деле, я пришла, потому что хотела тебе сказать кое-что другое, ведь я знаю, что вы с Люком Эшкрофтом проводите много времени вместе.

Шарлотте казалось, что все ее тело вдруг напряглось.

— Я не считаю, что это касается кого-то, кроме меня и мистера Эшкрофта, — сказала она.

Молли пожала плечами.