Нид Олов - Королева Жанна. Книги 1-3

• Название: Королева Жанна. Книги 1-3
• Автор: Нид Олов
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-8352-0416-7

«…Графиня привлекла к себе голову старшей дочери и поцеловала ее, одновременно ударив ее кинжалом. Изабелла упала, не вскрикнув.

В ту же секунду упала и ореховая дверь кабинета. Графиня Демерль выпустила из рук окровавленный кинжал и пошла прямо на людей, не видя и не слыша их».

Кровь, интриги, коварство и безоглядная верность — всему нашлось место на страницах романа «Королева Жанна». Множеству героев предстоит пройти свой путь перед читателем. Долгий, увлекательный путь…

---

Утром они отправились на условленное место. Лошади были заняты скарбом, и пришлось идти пешком; поэтому шли весь день и ночевали у моста в лесу. На другое утро начались приготовления. Главные силы, под командованием Хосе, Хорхе оставил на вальядолидской стороне, а сам, с Анхелой и стариком Ансельмо, перешел на бургосскую сторону. Им надлежало пропустить карету и стрелять сзади. Мост был с деревянным настилом; Пабло предусмотрительно подпилил несколько досок. Он ушел на вальядолидский берег, где была Мария Пилар с лошадьми и всем имуществом.

Ожидаемая карета действительно показалась в полдень. Ее сопровождали десять всадников; процессия неслась галопом, словно предчувствуя недоброе. Передние всадники проскочили подпиленные доски благополучно, но под колесами кареты доски хрустнули, карета накренилась и застряла. Задние с маху налетели на карету, лошади стали беситься, и тут загремели выстрелы. Хорхе и Ансельмо свалили по одному человеку; затем Хорхе спокойно взял второй заранее заряженный мушкет, но Ансельмо, вне себя, кинулся на мост. «Вернись!» — закричал ему Хорхе, но тот не слышал. С той стороны разбойники тоже скатились на мост, и там завязалась рукопашная. «Болваны, — сказал Хорхе, наблюдая за стычкой, — мы могли бы спокойно перестрелять их… Ну, что я говорил! Вот и барон, он поторопился». На вальядолидской стороне показалась группа всадников; они палили без разбора. Тут же из свалки, прямо из-под копыт баронских лошадей, вынырнул человек и исчез в кустах. Через минуту он уже карабкался по скалам, уходя от места битвы. «Видишь его? — сказал Хорхе. — Этот умрет только тогда, когда сам захочет. Ему достанутся лошади, золото и его верная Мария… Ну, пойдем и мы». Он увлек Анхелу за собой. В этот миг с моста донесся крик Хосе: «Предатель, собака, трус!» Анхела остановилась как вкопанная. «Я не могу, — сказала она, — пойдем к ним». — «Нет, мы не пойдем», — сказал Хорхе, держа ее за руку. «Но ведь там гибнут наши!» — кричала Анхела, вырываясь. «Это не наши, — сказал Хорхе, — я дал слово, что не подохну из-за них. И ты пойдешь со мной. Он кричал Пабло, а не нам».

Анхела пошла за ним, и скоро шум леса поглотил шум боя. Хорхе вел ее без дорог. Спустя долгое время они снова вышли к реке; Хорхе молча взял Анхелу на руки и вброд перенес ее через поток. Было уже темно, когда они достигли тайника. Хорхе ощупью отвалил камни и вынул мешок золота. «Надо бежать из Испании», — сказал он.

Это были его первые слова за всю дорогу. Анхела видела, что он тяжело переживает свое предательство; и она ни словом, ни жестом не упрекнула его. Чем дольше вспоминала она картину боя, тем сильнее ее охватывал страх. Она не понимала, как у нее в тот момент могло родиться желание бежать туда, на мост, где ее ждала смерть. Она всей кожей ощущала смерть, она даже представила себя мертвой, убитой — и она была бесконечно благодарна Хорхе за то, что он увел ее оттуда и сохранил ей жизнь.

Во всяком случае, они с Хорхе больше никогда не вспоминали о мосте.

Они решили пробраться в Барселону, чтобы там сесть на корабль под видом паломников, отправляющихся в Рим. Надев паломническое одеяние, Хорхе совершенно преобразился. В хламиде, подпоясанной веревкой, загорелый и исхудавший, с растрепанной бородой, он поразительно походил на святого подвижника. Он навязал себе на шею множество четок, мощей, амулетов, и, для полноты картины, шел босиком. Анхела, тоже во власянице, с распущенными немытыми волосами, изображала немую блаженную, утратившую дар человеческой речи от лицезрения ангелов. Все это громогласно возвещал Хорхе, ведя ее за руку. В таком виде они не внушали никаких подозрений и могли передвигаться свободно; к тому же Хорхе так хорошо играл свою роль, что их всюду кормили, принимали на ночлег и даже давали милостыню, которую Хорхе брал, не моргнув глазом. Анхела молчала весь месяц, пока они шли до Барселоны. Ей было легко молчать: ее жизнь была разбита вдребезги, родная Испания отталкивала ее от себя, а впереди был полнейший мрак.

Из Барселоны довольно часто идут корабли с паломниками, так что оторваться от испанской почвы не составило труда. Но плавание было ужасно. Хуже корабля с паломниками, вероятно, только королевские галеры. Тем не менее Хорхе, старавшийся из последних сил, ходил среди паломников чуть ли не в святых. Стоит ли говорить, что в Неаполе беглецы постарались поскорее отделаться от компании святош. Сбросив ненавистную власяницу, Хорхе выбрился, оделся, как ему подобает, нарядил Анхелу, как знатную даму, — и они были безумно счастливы от того, что они молоды, свободны и любят друг друга.

Это бездумное счастье продолжалось месяца два. Хорхе выдавал Анхелу за свою сестру, как это обычно делается; мыслей о венчании у них не возникало. Прожив некоторое время в Неаполе, они отправились в Рим.

Хорхе сказал, то ли в шутку, то ли всерьез, что ведь они как раз и собирались в Рим, чтобы отмолить грехи; поэтому, мол, негоже отрекаться от собственных обетов. Анхела тоже ответила ему какой-то шуткой. По пути Хорхе останавливался у каждой церкви, прикладывался ко всем мощам и покупал индульгенции. Анхела вышучивала его, поначалу беззлобно; Хорхе смущенно посмеивался, но тем не менее продолжал свои благочестивые упражнения. Так они приехали в Рим. Здесь Хорхе повел ее в книжную лавку и дал ей выбрать книгу, какую она хочет. Книга стоила дороже десятка индульгенций. Расплачиваясь, Хорхе сказал ей: «Видишь, я стал двурушником: мне приходится оправдываться и перед Богом, и перед такой закоренелой еретичкой, как ты».

Анхела предоставила одному ему обходить все десять тысяч римских церквей, а сама пыталась развлечь себя чтением. Но ей не читалось, ей все время думалось о Хорхе. Там, в лесах Леона и Наварры, он был совсем не таким — он был рыцарем и добрым товарищем. Правда, уже и тогда ее коробили его случайные фразы о гнусных еретиках; но она не придавала им значения. И только теперь ей раскрылось его подлинное естество.

Он долго уговаривал ее пойти в собор Св. Петра, чтобы взглянуть на папу. Доведенная до раздражения, она прямо заявила ему, что папа — воплощенный антихристианин и враг Разума. Эти слова поразили его в самое сердце. Она видела, как ему трудно сдержать себя, и добавила, чтобы взбесить его: «Почему бы вам, дон Хорхе, не донести на меня инквизиции?» Лицо его исказилось. Анхела с любопытством ждала, что будет. «Нет, — сказал он наконец, — я предпочитаю пытать тебя сам, но, видно, я плохо стараюсь, если ты еще не отреклась от своей ереси». Анхела со смехом кинулась ему на шею. Всю ночь они яростно любили друг друга. Утром она согласилась пойти с ним в собор Св. Петра.

В соборе яблоку было негде упасть. Когда папа ступил на красную дорожку, вся масса народа рухнула на колени, словно под ними провалился пол, а кверху взлетел крик, заглушивший колокола и потрясший своды собора. Анхела не смотрела на папу. Она смотрела на лицо Хорхе и на другие лица, и видела, что он был как один из них. И она знала, что больше не любит его.

Он стал ей физически неприятен, и она старалась, как могла, уклоняться от его близости. Деньги были на исходе, и Хорхе, прослышав, что во Фландрии наглые еретики бунтуют против короля[92], решил отправиться туда, чтобы стяжать военную славу и позолотить ею свое раскаяние. Анхела согласилась сопутствовать ему, разумеется, в мужском платье.

Они ехали через Францию, взбудораженную гражданской войной. Казалось, первым занятием французов стало выяснение партийной принадлежности соседа и просто любого встречного. На каждом шагу люди спрашивали друг у друга: «Ты честный христианин или гугенот?» — или: «Ты папист или за истинную веру?» Таким образом, уже по форме вопроса можно было понять, какой ответ был приятен спрашивающему; но Анхела, не глядя на это, повсюду объявляла себя гугенотом и смертельным врагом папы. Такие заявления зачастую вызывали бурные сцены, и Хорхе с Анхелой приходилось отбиваться холодным оружием и даже отстреливаться. Хорхе долго терпел, но терпение его истощилось, как и все на свете. В одном местечке, уже недалеко от Парижа, им пришлось бросить начатый ужин и даже плащи, которые они сняли ради жары. К счастью, они не дали расседлать лошадей; это их спасло. Погоня отстала от них только в лесу. Была ночь, они устали и были голодны, и тут Хорхе взорвался. «Какого черта ты добиваешься своими дурацкими выходками? — закричал он на Анхелу, как на служанку. — Хочешь, чтобы нас ухлопали? Зачем ты называешь себя гугеноткой?» — «Затем, что это правда, — ответила Анхела. — Я против папы, ты это знаешь. Значит, я гугенотка, ибо тот, кто не с вами, тот против вас, это закон Моисея». Хорхе в бешенстве замахнулся на нее хлыстом, но она отшатнулась и вынула кинжал. «Возьми, — сказала она, — и лучше убей меня сразу. Но если ты ударишь меня — знай, я убью тебя, даже в спину». Он отшвырнул хлыст, и они поехали дальше.