Виктория Холт - Тайна поместья

• Название: Тайна поместья
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Вече, ACT
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7141-0125-1

В очередную книгу серии «Лотос» вошли два романа Виктории Холт «Тайна поместья» и «Хозяйка Меллина». Действие этих романов разворачивается на фоне древних, хранящих семейные тайны замков. Увлекательные любовные интриги, острый, почти детективный сюжет, страсти и убийства захватывают читателя и держат его в напряжении до последней страницы.

---

Поэтому я из последних сил сопротивлялась обмороку и в этом полусознательном состоянии продолжала ощущать, что со мной происходило, хотя ни руки, ни ноги меня не слушались. Словно сквозь сон я сознавала, что меня куда-то везет тряская карета, где рядом со мной сидит злодей-доктор. Я отчаянно гнала от себя ужасную сонливость, которая грозила отнять у меня сознание и память.

Я знала, что он везет меня в Уорстуисл. В его экипаже кроме нас никого не было, а кучеру не могло быть слышно, что говорилось внутри. Покачивание кареты помогало мне держаться на границе сознания, а цокающие копыта лошадей, казалось, повторяли: «Не сдавайся, не сдавайся…»

Я знала, что не сдамся. Я не допущу, чтобы моему ребенку кто-нибудь мог сказать, что его мать была на излечении в Уорстуисле.

— Вы не должны сопротивляться сну, Кэтрин, — мягко сказал доктор.

Я хотела ему ответить, но язык меня не слушался.

— Закройте глаза, — вкрадчиво продолжал он. — Разве вы сомневаетесь, что я буду о вас заботиться? Вам нечего бояться. Я буду каждый день вас навещать. Я буду с вами, когда придет время родить…

«Ты — дьявол», — звучало у меня в голове, но произнести вслух я ничего не могла.

Подсознательно я, наверное, всегда знала, что он задумал запереть меня в Уорстуисле до рождения ребенка, наблюдать за мной там и, если родится мальчик, как-то избавиться от него. Если же родится девочка или мертвый ребенок, я потеряю для него интерес, потому что не буду больше препятствовать тому, чтобы Люк унаследовал Киркландское Веселье.

* * *

Карета остановилась. Значит, мы были уже у ворот Уорстуисла. Меня мутило, у меня кружилась голова, и я по-прежнему была словно в полусне.

— Моя дорогая Кэтрин, да вам нехорошо! — сказал он, обнимая меня за плечи. Ну ничего, мы уже приехали. Скоро вы совсем успокоитесь, не будет больше никаких фантазий, никаких видений. Здесь о вас позаботятся.

— Послушайте, — начала я, с трудом выговаривая слова, — я не собираюсь туда идти.

Он улыбнулся.

— Предоставьте все мне, моя дорогая.

Послышался звук бегущих ног, и сбоку от меня появился какой-то мужчина. Я почувствовала, что он взял меня за руку. Я услышала их разговор:

— А эта бедняжка понимает, куда ее ведут…

И голос доктора в ответ:

— У них бывают моменты просветления. Иногда даже лучше, чтобы их не было.

Я пыталась закричать, но голос меня не слушался. Подо мною подкашивались ноги, но меня силой тащили вперед. Я увидела распахнутые чугунные ворота и дверь в здание, над которой было выбито название заведения, внушавшее ужас всем, кто про него знал.

— Нет, нет, — всхлипывала я в отчаянии.

Но их было больше, и я была перед ними бессильна… И вдруг я услышала звук копыт и голос доктора, который резко скомандовал:

— Скорее! Заведите больную в здание.

Вместо вкрадчиво-успокоительных интонаций, с которыми он говорил со мной до сих пор, в его голосе вдруг послышался страх. И тогда мне показалось, что все мое существо сразу ожило, и я поняла, что лекарством, которое привело меня в чувство, была надежда. Я услышала голос, который так хорошо знала и так любила, и этот голос кричал:

— Какого черта! Что здесь происходит?

И вслед за голосом появился и он сам — человек, которого, как я ни старалась, я не могла выбросить из своего сердца. Я увидела, как он бежит ко мне, и он был словно старинный рыцарь, примчавшийся, чтобы спасти меня от врагов.

— Саймон, — всхлипнула я, падая и чувствуя, как меня подхватывают его руки.

И тут я перестала сопротивляться забытью. Я провалилась в темноту, которая мне уже была не страшна, потому что со мной был Саймон, который должен был меня защитить.

VIII

Итак, тот ужасный день закончился для меня благополучно: я избежала заточения в Уорстуисле. Меня спас Саймон, который оказался там благодаря сообразительности Мэри-Джейн. Пока я боролась с доктором на галерее менестрелей, она незаметно выбежала из дома и что есть силы помчалась в Келли Грейндж рассказать им, что случилось. Она слышала, как доктор сказал Рут, что собирается меня увезти, и к тому времени она уже достаточно знала, чтобы догадаться, куда именно.

Саймон тотчас же поскакал туда верхом и успел как раз вовремя, чтобы помешать доктору Смиту. Он бросил ему в лицо обвинение в убийстве Габриэля и пригрозил главному смотрителю лечебницы, что тот потеряет свое место, если осмелится поместить меня в свое заведение только лишь по настоянию доктора Смита.

И, конечно же, Саймон добился своего. Он всегда добивается своего, если по-настоящему к чему-то стремится. Я уже знаю, что это так, и мне это очень нравится.

Я часто думала о том, что должен был чувствовать Деверел Смит, когда он стоял там, понимая, что его тщательно продуманный план рухнул в самый последний момент. Ведь если бы он успел запереть меня в Уорстуисле в качестве пациентки, у которой он определил умственное расстройство, потом было бы весьма трудно доказать, что я им никогда не страдала, хотя бы кратковременно.

Саймон привез меня оттуда прямо в Келли Грейндж, где меня ждала Хейгэр, и я прожила там до самых родов. Они наступили немного раньше срока, что не удивительно, но мой сын Габриэль очень быстро оправился и превратился в здорового и крепкого малыша. Мы обожали его — и я, и Хейгэр, и Саймон, думаю, тоже. Но он задался целью воспитать из него настоящего мужчину, поэтому редко проявлял свои чувства к нему по-настоящему. Меня это не смущало, потому что я тоже хотела, чтобы мой сын вырос сильным человеком, который сумеет не дать в обиду ни себя, ни своих близких.

Но до рождения Габриэля произошли кое-какие еще события.

Как сказала его жена, Деверел Смит был человеком, который считал себя выше многих других смертных. По его убеждению, он превосходил большинство окружающих и умом, и изобретательностью, и хитростью. Он не мог допустить мысли о своем поражении или о провале своего замысла. Его съедала обида на весь мир из-за его бесславного рождения и сиротского детства, и он вознамерился «отыграться». Будучи уверен в том, что он — сын сэра Мэттью, притом старший, он считал, что имеет больше прав, чем его законный сын Габриэль, поэтому он, не задумываясь, убрал Габриэля с дороги.

Как это произошло, мы так и не узнали: выманил ли он Габриэля на балкон, или тот вышел туда по своей воле, неизвестно. Но суть в том, что доктор Смит убил его, чтобы открыть путь к наследованию для Люка, за которого он собирался выдать свою дочь, ради того чтобы самому получить возможность жить в Киркландском Веселье. Вселившись туда, он смог бы незаметно стать хозяином всего, потому что он умел находить слабые стороны людей и манипулировать ими по своему усмотрению.

Это была его настоящая страсть — манипулировать людьми, заставляя их подчиняться своей воле. Много позже Рут призналась мне, что он сумел узнать о ее любовной истории, имевшей место после смерти ее мужа. Если бы эта история получила огласку, Рут оказалась бы замешана в очень неприятном скандале. Нет, не то чтобы доктор так прямо и сказал ей, что разоблачит ее тайну, если она откажется ему содействовать. Он всего лишь деликатно намекнул, что она, эта тайна, ему известна и что он рассчитывает на дружбу и поддержку со стороны Рут в обмен на его молчание. Таким образом, она волей-неволей оказалась на его стороне, всегда радушно встречала его в доме и всячески превозносила его перед своими знакомыми.

Вполне может быть, что Деверел Смит нашел свой особый «ключ» и к самому сэру Мэттью. Во всяком случае, он явно мог рассчитывать на поддержку и Рут, и ее отца в деле женитьбы Люка на Дамарис.

Я представляю себе, какую ненависть должен был вызвать у этого человека соперник, оказавшийся сильнее, чем он сам. Конечно же, он ненавидел Саймона, но Саймон из тех людей, кто умеет отвечать ненавистью на ненависть. У него не было и не могло быть жалости к Деверелу Смиту, и тот это знал. Стоя лицом к лицу с Саймоном перед входом в Уорстуисл, он не мог не понять, что проиграл.

В его смерти, как и в жизни, было нечто театральное. Когда Саймон потребовал у смотрителя Уорстуисла экипаж, чтобы отвезти меня в Келли Грейндж (туда он примчался верхом на своей лучшей лошади), и когда карета была нам подана и вместе с нами готова к отъезду, Деверела Смита уже и след простыл.

Как оказалось, он вернулся в своем экипаже в Киркландское Веселье, никем не замеченный вошел в дом, поднялся на балкон восточного крыла — тот единственный балкон, с которого до того не падал и не разбивался насмерть никто из Рокуэллов, — и бросился вниз. Это был его прощальный вызов всем: он как будто хотел доказать то, в чем сам никогда не сомневался, — что он был членом их семьи и что Киркландское Веселье значило для него то же, что и для любого из Рокуэллов, кто родился и вырос в его стенах.