Стивен Эриксон - Увечный бог

• Название: Увечный бог
• Автор: Стивен Эриксон
• Жанр: Фэнтези

Малазанская книга павших - 10. Итак, подходит к концу история древнего бога, оказавшегося жертвой смертных, императора, ставшего богом и решившего испытать созданную им империю на прочность, его подданных, взваливших на свои плечи судьбу государства, и множества прочих героев, волей и неволей вовлеченных в борьбу за освобождение из цепей... разумеется, не только Падшего, а самих себя, друзей и близких. В решительной схватке лишь тот, кто готов пожертвовать всем, может надеяться выиграть нечто значимое. Но в мире, где бессмертные Властители зависят от краткоживущих поклонников, а люди могут возвыситься до божественного уровня - чтобы потом, свершив свою миссию, вернуться к повседневным делам - конец любой истории может означать лишь начало многих других. Впрочем, следующим проектом Стивена Эриксона стала "Трилогия Харкенаса", повествующая о прошлом народа Тисте. Событиях, уже известных читателю по многочисленным воспоминаниям героев "Книги Павших", но на поверку оказывающихся совершенно иными, ибо за сотни тысяч лет путаются подробности, а вот желание обелить "своих" и подчеркнуть ошибки соперников и чужаков лишь нарастает.

---

  - Хватит.

  Она чуть слышно зашипела.

  - Лучше бы ты предложила удар ножом, - сказал Желч. - Сделай так, женщина, и я благословлю тебя на последнем издыхании. Нож. Подари мне боль, порадуйся, увидев, как я страдаю. Сделай это, Жастера, во имя моего сына.

  - Самолюбивый кусок дерьма, почему я должна тебя жалеть? Убирайся. Найди другую дыру и там прячься. Думаешь, внукам приятно тебя видеть таким?

  - Ты не рождена среди хундрилов, - сказал он. - Ты из семкийцев. Не понимаешь нашего образа жи...

  - Хундрилы были внушающими страх воителями. И остаются ими. Ты должен встать еще раз, Желч. Собрать духов - всех - и спасти свой народ.

  - Мы не виканы, - прошептал он, снова вцепившись ногтями в лицо.

  Она яростно выругалась. - Боги подлые, ты действительно думаешь: Колтейн и клятые его виканы управились бы лучше?

  - Он нашел бы путь.

  - Дурак. Не удивляюсь, что даже жена на тебя злится. Не удивляюсь, что все твои любовники отвернулись...

  - Отвернулись? Они все погибли.

  - Найди новых.

  - Кто полюбит труп?

  - Наконец-то разумный вопрос, Вождь. Кто? Ответ лежит перед тобой, старый дуралей. Уже пять дней. Ты Вождь Войны. Встряхнись, очнись, чтоб тебя.

  - Нет. Завтра я передам народ под опеку Адъюнкта. Горячих Слез больше нет. Кончено. Мне конец.

  Лезвие ножа повисло перед глазами. - Этого ты хочешь?

  - Да, - шепнул он.

  - Куда ударить вначале?

  - Сама решай.

  Нож исчез. - Ты сам сказал - я из семкийцев. Что я знаю о милосердии? Найди собственный путь к Худу, Желч. Виканы умерли бы так же, как умерли твои воины. Никакой разницы. Бывают проигранные битвы. Таков путь мира. Но ты еще дышишь. Собери народ - все смотрят на тебя.

  - Уже нет. Никогда не повести мне воинов в битву.

  Она что-то прорычала и ушла, оставив его одного.

  Он смотрел на стенку, слушал свои бесполезные вдохи и выдохи. "Знаю, что это такое. Страх. Всю жизнь он ждал меня в холодной ночи. Я совершил ужасное, и наказание всё ближе. Прошу, поспеши.

  Ибо ночь эта холодна, и подкралась она слишком близко".

Глава 4

Ничего не знали мы,

Но теперь узнали всё.

На глаза не попадись,

В них зияет пустота.

В наши лица посмотри

И пойми нас, если смел.

Мы кожа войны.

Мы кожа войны.

Ничего не знали мы,

Но теперь узнали всё...

"Кожа", Сейярас

"Столько пота, что утонуть можно". Он задрожал под мехами, как и каждую ночь после сражения. Он вскакивает измученный, с колотящимся сердцем. За веками плавают обрывки образов. Кенеб за миг до того, как его разорвало на куски - поворачивается в седле, смотрит на Блистига холодно, понимающе. Между ними десяток шагов. Взоры скрестились. Но это же невозможно. "Знаю, что невозможно. Я был довольно далеко. Он не оборачивался, не оглядывался. Не видел меня. Никак не мог.

  Не стенай в темноте, Кенеб. Не смотри на меня. Я ни при чем. Оставь меня".

  Но эта треклятая армия не умеет сдаваться, не знает, что такое бежать от превосходящих сил врага. Каждый солдат сам по себе - так бывает при бегстве. Но они же ПОДДЕРЖИВАЛИ ПОРЯДОК. "Мы были с вами, Кулак Блистиг. Видите, как стучат наши сапоги. Идем на север, да? Они не преследуют, сэр, и это хорошо. Уже нет его за затылке, сэр - ну вы понимаете, дыхания Худа. Нет на затылке. Мы в полном порядке, сэр. В полном..."

  - Полный порядок, - прошептал он сумраку палатки. - Мы должны были разлететься с ветрами. Найти путь назад. К цивилизации. К здравому рассудку.

  Пот высыхал и впитывался в изнанку меха, уже почти сырого. Его все еще трясло, живот болел от страха."Что со мной? Они смотрят. Там, в темноте. Колтейн. Дюкер. Тысячи за стеной Арена. Смотрят, взирают на меня с крестов. А теперь и Кенеб на коне. Рутан Гудд. Быстрый Бен. Мертвецы ждут. Удивляются, почему я не среди них. Я должен быть там.

  Они знают: мне здесь уже не место".

  Когда-то он был отличным солдатом. Достойным командиром. Достаточно умным, чтобы сохранить жизни гарнизона. Героем, спасшим Арен от Вихря. Но потом прибыла Адъюнкт, и все пошло не так. Она перевела его, вырвала из Арена - где его сделали бы Верховным Кулаком, городским Защитником. Ему дали бы дворец.

  "Она украла мое будущее. Мою жизнь".

  Малаз был еще хуже. Там обнажилось гнилое ядро империи. Маллик Рель, предатель Аренского легиона, убийца Колтейна и Дюкера и всех прочих - нет, никто в том не сомневался, но Джисталь всё же был там, шептал на ушко Императрице, и его мщение виканам далеко не было закончено. "И мщение нам. Ты завела нас в змеиное гнездо, Тавора, и многие снова умерли. Никогда не прощу тебя за все, тобою сделанное".

  Стоя перед ней, он исходил желчью. Каждый раз чуть не трепетал от желания схватить ее за шею, раздавить ей горло, выкрикнуть все обиды, пока свет не покинул мертвые тускнеющие глаза.

  "Когда-то я был хорошим командиром. Достойным солдатом.

  Теперь я живу в ужасе. Что она сделает в следующий раз? И'Гатана было недостаточно. Малаза было недостаточно. И Летера, как выясняется, тоже. На'рхук? Недостаточно. Проклятие тебе, Тавора. Я умер бы за достойное дело. Но это?"

  Такой ненависти он прежде не ведал. Яд полнит его, а мертвецы смотрят через дыры Худова королевства. "Я ее убью? Этого вы требуете? Скажите!"

  Стенки шатра стали светлее. День - и переговоры. Адъюнкт, вокруг кулаки - всё новые, лишь один выжил. "Но кто посмотрит на меня? Кто пойдет за мной? Не Добряк. Не Сорт. Даже не Ребенд со Скенроу. Нет, новые кулаки и их доверенные офицеры смотрят сквозь меня. Я уже призрак, дух, готовый к забвению. Чем я заслужил?!"

  Кенеба больше нет. С Летераса Кенеб единолично занимался командованием Охотниками за Костями. Организовал поход, поддерживал снабжение, дисциплину и порядок. Короче, занимался всем. У некоторых людей есть такой талант. "Управлять гарнизоном было достаточно просто. Наш толстый квартирмейстер совал руку во все карманы, этот улыбчивый олух с острыми глазами, а поставщики так и кишели вокруг. Все, что было нужно - подписать требование. Иногда даже без писанины - только подмигнуть, кивнуть...

  Патрули выходили. Патрули возвращались. Смена вахт, бдительная стража у ворот. Мы поддерживали мир, а мир делал нас счастливыми".

  Но армия на марше - иное дело. Вопросы снабжения успели его измучить, иссушили разум. Слишком о многом нужно думать и заботиться. "Отлично, теперь мы стали легче... ха, как приятно сознавать. Регулярная армия с горсткой панцирников и морпехов. Итак, припасов более чем достаточно, если такое вообще бывает.

  Но не надолго. Она хочет, чтобы мы пересекли Пустоши - а что ждет за ними? Пустыня. Беспроглядная. Нет, нам грозит голод, пусть фуры и перегружены. Голод, жажда.

  Я не возьмусь. И не просите. Не надо".

  Но они ведь не попросят, да? Потому что он не Кенеб. "Нет причин вообще показываться. В их компании я хуже Банашара. Он хотя бы смел, приходит пьяным и смотрит в лицо недовольной Таворе. Особый сорт смелости".

  В лагере стало шумнее, ведь приближается заря. Тихие разговоры, тупая тварь пробуждается к грубым истинам; глаза моргают, души дрожат. "Мы ходячие мертвецы. Чего ты еще хочешь, Тавора?"

  Много чего. Он чувствует это не хуже, чем звериные зубы в теле.

  Тихо зарычав, он откинул одеяла и сел. Шатер Кулака. Много пространства ради ничего. Сырой воздух ждет его героического подъема, блеска богоподобной мудрости. Он натянул одежду, подобрал отсыревшие сапоги, потряс, выгоняя возможных скорпионов и пауков. С трудом всунул ноги. Ему хотелось отлить.

  "Когда-то был отличным офицером".

  Кулак Блистиг развязал веревочку на пологе и вышел наружу.

  ***  

  Добряк огляделся. - Капитан Ребенд.

  - Кулак?

  - Найдите мне Прыща.

  - Старшего сержанта Прыща, сэр?

  - Прыща любого чина, который он себе присвоил этим утром. Да. Узнаете его по черным глазам. - Добряк помедлил, размышляя. - Хотелось бы знать, кто сломал ему нос. Заслуживает медали.

  - Да, сэр. Спешу, сэр.

  Он услышал стук сапог, оглянулся. Кулак Фаредан Сорт и на шаг позади нее капитан Скенроу. Обе женщины выглядят несчастными. Добряк оскалился: - Такие лица вы намерены показать солдатам?

  Скенроу виновато отвела взор, но глаза Сорт стали тверже кремня. - Ваши собственные солдаты готовы взбунтоваться, Добряк. Не могу поверить - вы приказали...

  - Проверить снаряжение? Почему бы нет? Заставит их отскрести дерьмо от штанов и вообще почиститься. Давно пора.