Валентина Герман - Возвращённые тенью

• Название: Возвращённые тенью
• Автор: Валентина Герман
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Быть любовницей короля — дело непростое, даже если это с согласия его жены. А если при этом оказаться любимым королевским советником и слишком активным участником Тайной Гвардии — как бы не запутаться, с кем и во что играешь. Да еще возвращение из Тени не прошло без последствий, и мирные ночи теперь скрашиваются визитами потустороннего существа… Ну и как со всем этим справиться?

---

— Какого черта, Дариан?..

…Диадра резко отдернула руку, и чашка горячего чая, перевернувшись, со звоном разлетелась по полу мелкими осколками, заливая все вокруг кипящей жидкостью. Оба резко вскочили, отряхивая одежду.

— Ди, что ты творишь??..

Диадра ошеломленно смотрела на Дариана.

— Ты влюблен в нее?.. — спросила она вместо ответа, и его глаза помрачнели в испуге.

— В кого??..

— В Илли. Ты влюблен в Илли.

Дариан застыл, челюсти его сжались.

— Как ты смеешь лезть в мою голову, Диадра?

— Я не нарочно. В самом деле, Дариан, я…

— Черт!.. Только посмей сказать об этом хоть кому-то!

— Ты все еще любишь Алиетт?

Дариан взглянул на нее почти с ненавистью.

— Да, черт побери, я все еще люблю ее!..

— Тогда ты сам должен сказать ей!..

Дариан опешил.

— Что?.. Сказать Алиетт??.. Ты с ума сошла?..

— Не Алиетт. Ты должен рассказать Илли. Вы не можете продолжать вести себя так, как сейчас, если это заставляет тебя влюбляться в нее все сильнее. Расскажи ей, Дариан, поверь, она сможет помочь тебе.

— Каким образом? — голос Дариана все еще был наполнен досадой и раздражением.

— По крайней мере, она больше не позволит тебе касаться ее так, как ты делаешь это, — ответила Диадра, и нерешительно замолчала, переводя взгляд на каминную полку.

— В чем дело?

— У меня было видение, — неуверенно ответила Диадра. — Ты целовал ее, здесь, у камина, и Плоидис застал вас.

— Я целовал ее?.. — ошеломленно прошептал Дариан, и Диадра, обернувшись, пронзительно взглянула на него.

— Ты ведь понимаешь, что это значит. Если ты позволишь себе довести до этого, весь ваш идеальный союз рухнет в одночасье. Что будет с Алиетт, когда ты предашь ее, что станет с Илли, если она потеряет Плоидиса?..

— Но если она ответит мне…

— То это будет ее ошибкой, — оборвала его Диадра. — Ты ведь понимаешь, что она никогда не выберет тебя вместо него.

Дариан резко сощурился.

— Потому что он король, а я — никто?

— Нет, — Диадра запоздало осознала, что слова ее и впрямь были слишком бестактны. — Потому что она любит его. Потому что Алиетт любит тебя. Потому что она никогда не позволит себе пойти на такое.

— Но ты сама сказала, что видела, как я целовал ее. Я ведь не делал это насильно, верно?..

Диадра вздохнула.

— Нет. Но Дариан, пойми, я не знаю, что значит это видение. В последний раз, когда я видела будущее, я полагала, что это прошлое, и лишь когда оно сбылось, я смогла осознать, что оно имело совсем иное значение.

— И какое значение, по-твоему, может иметь взаимный поцелуй?..

— Быть может, как раз то, что я должна предостеречь тебя от этого. Плоидис застанет вас, Дариан, и если это случится, это будет конец всему. Он мог простить ее за ту ложь с Карресом, потому что понимал, что двигало ей в те минуты, но если он застанет ее с тобой… прошу тебя, ты должен остановить это, Дариан.

Юноша смятенно сжал губы. Отвернулся. Потом вновь взглянул на Диадру, и глаза его засквозили холодом.

— Я надеюсь, ты хотя бы позволишь мне самому принять это решение.

— Я никому не расскажу, если ты об этом.

— Да, я об этом, Диадра!.. — взорвался он. — Ты не имеешь права лезть в чужие головы, в чужие жизни!!.. То, что я думаю, что чувствую, это только мое дело, Диадра, и не тебе судить меня!!..

Диадра мягко сощурилась.

— Но ведь я и не сужу тебя, Дариан.

Он открыл рот, собираясь возразить, опровергнуть ее слова — и понял, что не может. Она в самом деле не судила его, не укоряла, не выказывала презрения; все, что она сказала, было лишь искренней попыткой помочь.

Но это разозлило его лишь еще больше.

— Прости, Диадра, но я едва ли составлю тебе компанию за чашкой чая. Тем более, что наслаждаться ею мне уже негде.

Диадра растерянно проводила его взглядом и, оглядев влажное пятно на подушках дивана, со вздохом опустилась в кресло. Спустя минуту безмолвная горничная тихо скользнула в двери и принялась бережно собирать осколки. Диадра придвинула к себе поднос и, наполнив оставшуюся нетронутой чашку Дариана, отрешенно поднесла ее к губам, сжимая ладонями.

Дариан был уже вторым человеком за сегодня, кто в смятении бежал от нее, испытав на себе ее всевидящее прикосновение. И они были правы: никто не должен был вмешиваться в чужие тайны так, как это невольно делала она. Она не была священником, она не имела силы пропускать через себя чужие чувства, грехи, трагедии и оставаться безучастной, и хранить молчание, тогда как их эмоции неизбежно оставляли след в ней самой.

Она вспомнила, как когда-то давно Эстер объясняла ей природу ее дара. «Ты будешь слышать их, ощущать их, так, будто все эти чувства твои собственные — и здесь, Диадра, таится главная опасность. Если ты не научишься контролировать свою способность, ограждать себя от эмоций других людей, то их обилие может просто свести тебя с ума…»

Диадра вздохнула, делая последний глоток из остывшей чашки.

Что ж, похоже, вот и пришел тот час, когда она во что бы то ни стало должна научиться этому — или же безнадежно обречь себя захлебнуться в этом бескрайнем обезумевшем море.

После прогулки, проводив до дверей неожиданно обеспокоенную свободой подруги Диадру, Иллиандра еще несколько мгновений смотрела ей вслед, пытаясь понять, откуда взялось то необъяснимое чувство, будто она упускала из виду нечто очень важное.

Еще этим утром Диадра, изо всех сил храбрившаяся и вздрагивавшая от каждого шороха, боялась даже на шаг отойти от Иллиандры, и вот теперь, внезапно, кто-то словно подменил ее этой странной, улыбавшейся особой с тревожными глазами, которая сейчас с упрямой решимостью скрылась за поворотом.

Иллиандра в десятый раз воспроизвела в мыслях события этого утра, пытаясь выцепить из воспоминаний что-то, что могло бы служить разгадкой, но ничего, кроме той забавной с виду беседы с Терлизаном, не приходило ей на ум. Что такого он сказал ей?.. Что такого, что позволило Диадре разом освободиться от сковывавшего ее ужаса перед даинь-жи? Иллиандра сжала губы в неуверенной усмешке. Уж не мог ли он признаться ей в любви прямо там, посреди площади в дворцовом парке?..

Теплые руки Дариана легли на ее талию, и Иллиандра удивленно обернулась, встречая его взгляд. Позади маячили слуги, и она понимающе улыбнулась ему:

— Соскучился по жене, Дариан?..

Он сощурился в усмешке.

— Зову тебя на супружеский обед.

Два блюда и сладкое растянулись более, чем на час, и когда они наконец, держась за руки, поднялись в свои покои, Иллиандра, оглядев опустевшую без Диадры комнату, вдруг вспомнила о заброшенных в ящик записках Реноса, которые хотела обсудить с ним еще на прошлой неделе. Ехать в такую даль после уютного обеда не хотелось, однако откладывать этот разговор еще более она уже не имела права. Потому спустя четверть часа она, переодевшись и уложив бумаги в седельную сумку, пришпорила коня и направилась в замок Братии.

Дорога, как обычно, заняла чуть больше часа. Уже поднимаясь по винтовой лестнице, Иллиандра издалека услышала взволнованные голоса в кабинете.

— Ренос, это, по меньшей мере, недальновидно! — говорила Элеонора. — Полагать, будто ты можешь просто взять что-то, что сделали другие народы, и насадить это в своей стране — это совершенное заблуждение!.. Полгода назад мы едва избежали гражданской войны, и лишь чудо помогло королю вовремя обезглавить заговорщиков и успокоить королевство; и теперь ты хочешь бездумно поднять народ на серьезнейшее противостояние правящему классу, ты хочешь устроить передел земли, которая веками принадлежала дворянству — и чего, черт возьми, ты хочешь добиться этим??..

— Справедливости!! — гневно воскликнул Ренос. — Скажи мне прямо, Лео, на чьей ты стороне?.. Я полюбил тебя, потому что мне казалось, что ты другая, не такая как все они, я думал, ты по-настоящему понимаешь боль народа и готова бороться за него…

— Я готова бороться, но не так слепо, как это делаешь ты!!.. Нельзя видеть все так однобоко, Ренос!..

— Это не я — это ты смотришь на все с одной стороны, Лео! Ты, как и Илли, видишь только свои проблемы, только то, как любая победа простых людей ущемит ваши благородные права! Но у вас их и так слишком много, Лео! Вы жиреете и слепнете от этих прав, и ты и Илли — вместе со всеми!..

— Прекрати обвинять во всем меня, — в голосе Элеоноры послышались слезы. — Как ты можешь, после всего, что мы делали вместе?..

— Илли тоже делала немало, до тех пор, пока не вернулась в ваше сверкающее общество! И что же?.. Теперь она пресекает любые мои попытки, она так старательно работает на благо кого-то, но только этот кто-то уже давно не народ!..

— Она просто видит больше, чем ты, Ренос!..

— Она просто предала нас, выбрав красивую жизнь вместо заботы о каких-то юродивых!..