Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030

• Название: Хьюстон, 2030
• Автор: Майк Мак-Кай
• Жанр: Современная проза

Повесть Майка Мак-Кая «Хьюстон 2030» - это одновременно классический полицейский детектив и научная фантастика. Дело происходит, как следует из названия, в будущем, причем не столь уж и отдаленном. Следователь ФБР занимается поисками серийного убийцы. В фантастической части повести вы не найдете ни роботов, ни летающих автомобилей, ни супер-компьютеров. Восставших из могил зомби, вирусов, убивающих человека за тридцать секунд, невероятных астероидов, ударяющихся о Землю, вулканов размером с континент, злобных пришельцев из соседней Метагалактики, и Всемирного Потопа там тоже не будет. Один потоп есть, но он не всемирный, а очень даже локальный, и к делу почти не относится. Зато: катастрофа, описанная в повести, уже началась и идет полным ходом! Мир, созданный воображением Мак-Кая, удивительно похож и одновременно не похож на современный, и при этом - правдоподобен.

---

Марк допил пиво и вернул кружку щедрому хозяину: «Спасибо за пиво, но нам пора. Еще и половины адресов сегодня не объехали.»

«Не стоит благодарности. Приятно пообщаться хоть с кем-нибудь. Одному дома хорошо, но немного скучновато. Свои фильмы я уже все по сто раз смотрел...»

«Еще четыре адреса,» - сказала Лиз: «Номер один - это далековато. Можно сначала сделать крюк в шесть и четыре, а потом уже доедем до первого и седьмого.»

«Поехали,» - согласился Марк: «Это твойоколоток Лиз. Тебе виднее.»

Они крутили педали еще с пол-часа и оказались перед адресом номер шесть. Семья по-видимому, жила в небольшом сарае, пристроенном к деревянному дому, но ни Хобсонов, ни хозяев основного строения на месте не было. Улица была неожиданно пустынна, только на углу играли в дорожной пыли маленькие дети, да сидел в кресле-каталке парализованный инвалид. Марк на всякий случай показал мужчине фотографии, но тот только отрицательно покачал головой. По адресу номер четыре тоже никого не было дома, однако тут они получили несколько больше информации. По соседству располагалась мыловарня, «аромат» от которой расползался по всей улице.

Толстая женщина в резиновом переднике, не переставая размешивать что-то в чане, осмотрела фотографии и сказала: «Нет, однозначно не соседка. Наша - тоже азиатского типа. Амеро-вьетнамка, я полагаю, но это точно не ее фотография. Наша миссис Хобсон - гораздо старше, ей где-то за тридцать. Мать-одиночка, с двумя детьми. А мужа у нее убили в Ливии... Наверное. Или в Саудовской Аравии. В общем, где-то там, на той стороне океана... И никого похожего на эти фото мы в округе не видели.»

«Вы в этом точно уверены?» - на всякий случай переспросил Марк.

«Однозначно. Я же тут у котлов, считай, день и ночь. Отойти нельзя, все сгорит. Если вам этих Хобсонов надо, приходите вечером. В пол-седьмого или в семь. Они с утра на «Биржу» пошли, работу искать. Но раз еще не вернулись - нашли работу, значит. По крайней мере - на сегодня.»

Удача улыбнулась им по адресу номер семь. Ангар из рифленого железа стоял немного на отшибе, в тридцати ярдах [ 51 ]от бывшего резервуара ливневой системы, теперь до половины заполненного отвратительной черной жижей. Именно сюда стекались все сточные канавы кварталов к северо-западу от полигона дороги Маккарти. На ангаре была выведена залихватская надпись: « СИМПСОН & КАУФМАН. Ассенизация, Топливо, Удобрения.»

Марку показалось странным, что они приехали к ассенизационному ангару. «Интересно, почему в базе данных военнообязанных записан именно этот адрес? Я думал, они записывают только место проживания, а не место работы.»

«Ничего странного,» - ответила Лиз. «В последнее время в наших трущобах довольно часто приезжие бедняки ночуют там же, где и работают. А насчет этого заведения - как бы Вам сказать?.. Ну, в общем, сами увидите. Кто начинает ассенизатором работать - становится навроде прокаженного. Никто не хочет сдавать им комнаты, так что большинство из работников и живут тут. Рядом со своим любимым говном.»

Один из хозяев заведения, мистер Кауфман, лично встретил Марка и Лиз в дверях офисного контейнера.

«Хобсон? Да, у нас есть такие. И даже не один. Семейный подряд. Пойдемте, я вас провожу. Только - убедительная просьба смотреть под ноги. У нас тут - сами понимаете...» Он присел на скамейку у входной двери контейнера, скинул шлепанцы-«вьетнамки» и сунул ноги в высокие резиновые сапоги.

Они последовали за хозяином на обширный двор. Тут кипела работа: люди подвозили в двухколесных бочках содержимое сточных канав и переливали черную жижу в резервуар. На другой стороне резервуара группа работников формировала из экскрементов кирпичи удобрений, раскладывая их для просушки на солнце.

«Если нет дождя, сточные канавы сами не стекают,» - начал объяснять производственный процесс мистер Кауфман: «Мы рассылаем команды черпальщиков с бочками, они забирают говно и доставляют сюда для переработки. У нас большой бизнес, знаете ли. В некоторые дни - до двадцати двух дерьмовозов работает одновременно! Если у кого уборная переполнилась - тоже опорожняем, но, конечно, за отдельную плату. А знаете, сколько говна мы вывозим каждый день? Семьсот кубических футов [ 52 ]! Ну, и перерабатываем все это в удобрения. Отличная штука для растений, я вам скажу! И, притом, - совершенно безопасная, что бы там всякие параноики про нас не говорили! Недавно - новый продукт разработали: топливные бруски. Вы знаете, что правильно переработанный навоз горит почти также хорошо, как уголь?»

«Да, видел уже Вашу продукцию,» - кивнул Марк без особого энтузиазма. Он вспомнил семью босоногого сапожника из ТШГ. Хотя, та женщина, наверное, варила еду не на «правильно переработанном навозе,» а просто на высушенной под солнцем коровьей лепешке. Мэри и Клэрис уже попробовали новые топливные бруски несколько раз, но решили с ними больше не связываться. Несмотря на значительную дешевизну по сравнению с дровами и углем, бруски из навоза не были особенно хорошим топливом. Получалось много удушливого дыма, а время горения было куда короче. А что до удобрений от «Симпсона и Кауфмана,» они точно были хороши для растений, но далеко не всегда - для людей. В округе ходили страшные истории о том, как целые семьи заболевали или даже отходили в мир иной после использования этих «совершенно безопасных» удобрений.

«Интересно, здесь ли Хобсоны,» - мистер Кауфман оглядел двор: «А - вам повезло.» Он указал на одну из двухколесных бочек - «дерьмовозов» в очереди на разгрузку: «Джо и Дженни Хобсон. При них еще двое девчонок - хрен знает, как зовут. Эй, Джо - это по вашу душу! Из ФБР!..»

Мужчина лет тридцати отставил в сторону черпак на длинной деревянной ручке, стащил с рук резиновые перчатки и подошел к Марку и Лиз. Затем подошли остальные члены семьи: невысокая женщина и двое девочек, примерно того же возраста, что и младшие дети Марка: Памела и Патрик. Джо Хобсон был в армейских брюках и прорезиненном фартуке прямо на голое тело, и в резиновых сапогах. Женщине и девочкам резиновых сапог, по-видимому, не хватило, поэтому они работали в обычных шлепанцах-«вьетнамках» из старых покрышек. Впрочем, насколько мог видеть Марк, резиновые сапоги были в этой конторе скорее приятным исключением, чем обязательным к исполнению правилом техники безопасности: такие сапоги были у примерно половины мужчин и только у нескольких женщин. Остальные работники, в том числе дети, разгуливали по дерьму в сандалиях и шлепанцах, а несколько - топтались в фекалиях вообще босиком. И одежда, и руки девочек была перепачканы черной жижей. Марку стало понятно, почему местные жители не спешили сдавать жилье ассенизаторам.

«Марк Пендерграсс, ФБР,» - достал свой бэдж Марк.

«Очень приятно, мистер Пендерграсс. Джо Хобсон. Моя жена Дженни. Девочки: Нона и Бесс. Рукопожатий не предлагаю. Тут у нас не принято.»

«Ваши дочки разве не в школе, мистер Хобсон?»

«А кто их возьмет? Как только учителя узнают, где мы с женой трудимся, сразу говорят: извиняйте, мест нет.»

«Ладно, это так, не по теме. Я из ФБР, а не из Отдела Труда Несовершеннолетних. Не посмотрите на пару фотографий?» - Марк достал из кармана снимки и показал их Джо.

«Запросто, сэр. Нет, не видел их раньше. А почему Вы именно нас спрашиваете?»

«Просто проверяем всех по фамилии Хобсон. Если найдутся родственники вот этого молодого человека с фотографии.»

«Подождите, я-то их сам не видел, но может... Мистер Кауфман, сэр! Вас не затруднит подойти к нам?»

«Да, мистер Хобсон?»

«Помните, недели полторы-две назад, Вы спросили у меня про моих родственников в Хьюстоне? Я еще сказал, что в Хьюстоне у нас никого нет?»

«Ну да! Я почему спросил? В офис пришел молодой человек. Говорит: ищу работу. Фамилию назвал: Хобсон. Имя?» - он почесал лоб: «Кажется, Ник, если я правильно запомнил. Я еще подумал тогда: а не родственник ли он нашему Джо? Позвольте взглянуть на ваши снимки, сэр?» Он постучал пальцем по фотографии Ника Хобсона.

«Именно этот молодой человек и приходил. Я говорю: какая работа тут - знаете? А он: мне что угодно. По оплате поговорили. Ну, я говорю, без проблем, контракт оформим, и с понедельника можете выходить. Только желательно, чтобы Вы купили себе резиновые сапоги. У нас тут - сами понимаете... Правила Техники Безопасности, средства индивидуальной защиты, все такое. Резиновые сапоги - это обязательно!»

«В самом деле: обязательно?» - иронически спросил Марк. Несколько секунд назад за спиной мистера Кауфмана бригада подростков прокатила тележку, наполненную до краев коровьими лепешками. Из шести малолетних работников, лишь двое были обуты, причем не в «обязательные» резиновые сапоги, а в сандалии из старых покрышек.

Мистер Кауфман бросил взгляд на «вьетнамки» на ногах Дженни Хобсон и ее дочерей и скорректировал: «В шлепанцах и сандалиях тоже можно работать, но надо осторожно... Ну так вот, про этого Ника Хобсона... Я ему сказал про сапоги, а он говорит: извините, забыл Вам сказать. У меня вместо ноги - протез. Я говорю: а что же Вы мне, золотко, голову морочите? Мы нанимали раньше инвалидов. Одно беспокойство, и никакой выгоды. Поскользнетесь, чмок, и головой в дерьмо. Поминай, как звали. Или, скажем, Ваш обрубок ноги загноится, или что-то в таким же духе. А мне за Вас - отвечать? У нас и на двух ногах еле выдерживают. Нет, говорю, Вы уж извините, но инвалида я взять не могу. Он сразу попрощался и ушел. Ну, оно и к лучшему. У нас тут - сами понимаете...»