Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

• Название: Искушение чародея (сборник)
• Автор: Андрей Рябоконь
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фанфик
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-68097-9

Трудно поверить, но прошло уже десять лет, как ушел от нас Кир Булычев…

На его добрых и мудрых книгах выросло и возмужало несколько поколений читателей. Истории о гостье из будущего Алисе Селезневой, космическом докторе Павлыше, простоватых, но поразительно везучих жителях русского городка Великий Гусляр сопровождают нас всю жизнь — от младенчества до весьма зрелого возраста. Но время идет, любимые книги читаны-перечитаны, а ведь так хочется узнать, что было с их героями дальше…

Этот сборник дарит читателям уникальную возможность заглянуть за пределы, казалось бы, давно завершенных историй. Алиса и доктор Павлыш, неунывающие гуслярцы и обитатели Поселка, затерянного на далекой, суровой планете, возвращаются!

В сборник включены произведения Кира Булычева, найденные в архиве писателя, а также повести и рассказы, написанные по мотивам его книг другими известными авторами!

---

Они подошли и успели втиснуться в лифт вместе с тремя цыплячецветными грузчиками. Не обращая внимания на этих троих, Сергей Феодосиевич продолжал:

— Мы невероятно быстро нашли общий язык, в том числе благодаря их системе ультрасовременных, самообучающихся переводчиков. Все эти годы мы обмениваемся информацией — и при этом понимаем, что серьезно отстаем по уровню развития от других цивилизаций. По крайней мере, от тех, о которых мы знаем. Да, к нам относятся без снисходительности и надменности, однако не спешат делиться своими технологиями. В том числе секретом двигателей, позволяющих совершать прыжки через нуль-пространство.

Двери лифта бесшумно распахнулись, грузчики выпятились наружу, а вслед за ними двинулись Павлыш с Домрачеевым и Сергеем Феодосиевичем.

— Более того, — продолжал тот, — никто не предлагает нам членство в ГЦ. При деликатных попытках выяснить, в чем дело, послы уходили от ответа. А на прямые вопросы отвечали и отвечают единообразно: им нужно время, чтобы понять нас. Наши ученые, разумеется, уже ищут собственное решение, но ни с нуль-двигателем, ни с прочими ключевыми изобретениями не продвинулись ни на йоту. Впрочем, — добавил он с досадой, — дело даже не в двигателях… хотя, подозреваю, будь они у нас, та же ситуация с «Антеем» разрешилась бы намного скорее и проще.

— И хорошо, что не разрешилась, — сказал вдруг Павлыш. — Может, это глупо и наивно, но мне было бы жалко труда стольких тысяч людей. Жалко ста шести лет, которые были потрачены на «Антея». Куда спешить? Год-другой в данном случае ничего не решат, согласитесь. Я имею в виду, — поспешно уточнил он, — с точки зрения человечества.

— А вы, Михаил? Вы думаете так же?

Домрачеев выразительно хмыкнул:

— Даже Павлыш так не думает. Это у него характер такой: возражать и спорить. Конечно, двигатели бы пригодились, но и послов можно понять. Вот сколько цивилизаций состоит в ГЦ? И насколько они отличаются друг от друга? Даже по тому, что мы знаем, выходит, что среди них очень мало млекопитающих, зато хватает и насекомых, и рептилий, и даже тех, кого сразу, с налету, не классифицируешь. Вряд ли при таком разнообразии у них у всех одинаковый способ жизни, а значит — мировоззрение, системы ценностей и все в том же духе. Конечно, им нужно время, чтобы нас изучить, — и поди угадай, какие выводы сделает каждая из цивилизаций ГЦ. По-моему, это как история со слепыми мудрецами и слоном.

— А что, — вмешался Павлыш, — нас отправляют в ГЦ? «Muzoon» — это он и есть, да?

Ответа Слава не дождался — потому что как раз в этот момент они вслед за грузчиками вошли в огромный зал — и навстречу с гневным: «Ну наконец-то!» — устремилась Эмма-Лилит.

Зал представлял собой полусферу, буквально заваленную разного рода предметами, столь разнообразными и плохо сочетаемыми, что похоже это было на переживший наводнение блошиный рынок. Эмма двигалась по узкому пандусу, изящно лавируя между гудящими корпусами машинерии, свертками, пакетами, гроздьями лампочек, тележками… Павлыш залюбовался ее отточенными движениями и точеным лицом, волосами, которые ниспадали ей на плечи…

— Сергей Феодосиевич, все готово, можно их отправлять.

— Слушайте, — не выдержал Павлыш, — я все понимаю: у вас спешка, много хлопот, решается судьба человечества, трубят барабаны, пылают костры. Но из элементарной вежливости, порядку для — вы бы хоть спросили, согласны мы или нет. Что ж такое-то: взять вот и выдернуть человека из привычной жизни и швырнуть неизвестно куда, да еще совершенно его игнорировать, как будто он кукла какая-нибудь или аквариум!

Эмма обожгла его взглядом, полным ярости и презрения:

— Слушайте, Домрачеев, перестаньте уже валять дурака. Вы с Павлышем как будто нарочно…

— Эмма, — вмешался Нороватый, — в общем-то, Павлыш прав. И почему вы называете его Домрачеевым?

Она отмахнулась:

— Это их шуточки, не обращайте внимания, Сергей Феодосиевич! Домрачеев — который с блюдом, а Павлыш — с аквариумом.

— Ты что-то путаешь. И в любом случае — ты ведь должна была ввести их в курс дел и получить согласие.

— Да ничего я не пу… — Эмма осеклась, видимо, по выражению лиц догадавшись, что к чему.

— Мы согласны, — торопливо сказал Домрачеев. — Ну конечно, мы согласны. Да, Слава?

Павлыш утвердительно шевельнул пирамидой из блюда, коробки с карандашами и веником — при этом чуть не упустив спиннинг.

— Обеими руками… фигурально, конечно, выражаясь. Не знаем, правда, на что именно — но согласны. Хотя — дайте угадаю. Землю и ее колонии готовы принять в члены ГЦ, а мы входим в делегацию, которая летит на таинственную планету Muzoon. Именно там нас примут с инопланетными хлебом-солью и распростертыми объятьями. Мы будем вести долгие содержательные беседы о Вселенной, а по ночам любоваться небом и показывать друг другу, где именно сияют наши родные звезды.

— Более-менее верно. — Сергей Феодосиевич посмотрел на Эмму безразличным взглядом, но обращался при этом к Павлышу. — На самом деле о членстве в ГЦ речи пока не идет. Группу землян просто пригласили… погостить. «Для установления лучшего взаимопонимания». Послы Галакцентра назвали вполне конкретные имена — тех, кого они хотели бы видеть у себя в гостях. Корабль скоро отправляется с Европы, туда вас перекинут с помощью телепортационных ретрансляторов. Учтите: мы не знаем, насколько затянется ваш визит туда. Собственно, мы не уверены, что вкладываем в слово «гостить» ровно тот же смысл, что и наши… партнеры.

— Думаете, на самом деле они хотят нами угоститься, например?

— Думаю, что не исключены любые варианты. При этом у вас не будет возможности связываться с Землей или колониями. Вы полностью зависите от доброй воли представителей Галакцентра. Наши аналитики считают, что на самом деле речь идет о некоем финальном испытании: за вами будут внимательно наблюдать — и в итоге решат, достойно ли человечество того, чтобы обращаться с нами как с равными. Никто не знает, в чем суть испытания, — и даже испытание ли это на самом деле.

— То есть, мы летим неизвестно куда и неизвестно зачем, без единой гарантии, что вернемся? От нашего поведения зависит будущее Земли, но как именно нам следует себя вести, никто не знает. Ну что, Домрачеев, по-моему, только дурак отказался бы от такого! Правда, вдвоем — это скучновато…

— Конечно, вас будет больше. С остальными познакомитесь на месте, они уже прибыли на Европу.

Эмма кашлянула.

— Да, — согласился Нороватый, — я же чуть не забыл представить вам руководителя группы. Эмма Николаевна Клемехина — прошу любить и жаловать. Подчиняться ей следует беспрекословно, вся ответственность — на ней.

— Жестоко, — пробормотал Слава, но Лилит его, конечно же, услышала.

— Что вы имеете в виду, За… э-э… Павлыш?

— Ну как же. Логично было бы отправить руководителем человека пожившего, бывалого. У которого взрослые дети, а может, и внуки уже. Мало ли как все обернется…

— Эмма — наш лучший аналитик, практически с первых дней контакта тесно общается с послами Галакцентра. Кроме того, она гениальный лингвист, величина мирового уровня.

— О!..

Нороватый сарказм Павлыша проигнорировал, а вот Эмма аж побледнела.

— Ладно, ребята, хватит разговоров. Сгружайте вещи вон туда, мы разберемся, что отправлять, а что можно и оставить. И давайте-ка готовьтесь к перемещению, время поджимает. Эмма вам потом все подробно объяснит — сразу всем. Верно?

Лилит отрывисто кивнула и одарила Павлыша одним из своих фирменных взглядов.

«Похоже, я пропал», — подумал Слава.

Ни одна инопланетная угроза не сравнится с той, которую до поры до времени таит в себе оскорбленная женщина.

Особенно если это женщина, в которую — как ты вдруг понимаешь, к собственному своему изумлению и ужасу, — ты по уши влюблен.

3

Как всегда, само перемещение заняло ровно одно мгновение: вот только что Павлыш вдохнул поглубже и задержал дыхание, погрузившись с головой в вязкую жидкость, — и сразу же захлопнувшаяся крышка откинулась, зажимы на руках, ногах, голове разомкнулись — он вынырнул, выдохнул и огляделся.

Из соседних кабинок — громадных свинцовых коконов — выбирались Эмма и Домрачеев. Им подали полотенца и комплекты одежды, провели в раздевалку. В гулком зале то и дело клацали зажимы, громыхали крышки. Из телепорток извлекали контейнеры с тем добром, что выгрузили в Министерстве.

— Интересно, — сказал Домрачеев, — они всем этим торговать собрались?

Павлыш фыркнул:

— Я, конечно, слышал историю про то, как Колумб менял бусы на золотые слитки, но наши аборигены уже освоили межпланетные полеты. Ты действительно думаешь, что они придут в восторг от юлы или бюстгальтера?