Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

• Название: Искушение чародея (сборник)
• Автор: Андрей Рябоконь
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фанфик
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-68097-9

Трудно поверить, но прошло уже десять лет, как ушел от нас Кир Булычев…

На его добрых и мудрых книгах выросло и возмужало несколько поколений читателей. Истории о гостье из будущего Алисе Селезневой, космическом докторе Павлыше, простоватых, но поразительно везучих жителях русского городка Великий Гусляр сопровождают нас всю жизнь — от младенчества до весьма зрелого возраста. Но время идет, любимые книги читаны-перечитаны, а ведь так хочется узнать, что было с их героями дальше…

Этот сборник дарит читателям уникальную возможность заглянуть за пределы, казалось бы, давно завершенных историй. Алиса и доктор Павлыш, неунывающие гуслярцы и обитатели Поселка, затерянного на далекой, суровой планете, возвращаются!

В сборник включены произведения Кира Булычева, найденные в архиве писателя, а также повести и рассказы, написанные по мотивам его книг другими известными авторами!

---

Решение принимали всей командой — слишком многое было поставлено на кон. Но, в общем-то, подумал Павлыш, а как еще мы могли поступить? Это же так очевидно.

Это случилось слишком давно, и с тех пор Павлышу было о чем думать, помимо славы. Например, о зеленоглазой Гражине, которую он все не мог забыть. Хотя ее последняя гравиграмма была вполне… определенной, чего уж.

Сейчас, стоя на сцене и глядя в полутьму, на лица слушателей, Павлыш мечтал только об одном. Сбежать на какой-нибудь дикий остров — и чтоб хотя бы с недельку раздавались вокруг только крики попугаев да шум прибоя; и чтоб жить на пальмах, в гамаке, купаться в море, ни о чем не думать. В крайнем случае — спасаться от зловредных дикарей.

Он увидел падающую звезду и загадал желание, а ребята тем временем закончили представлять Павлыша публике и стали исполнять песню, в которой были «полет сквозь вечность» и «стук сердец» и «время свернулось змеей, время кусало хвост». С некоторым стыдом Павлыш понял вдруг, что стихи Симоны кажутся ему глупыми и наивными. Чтобы не выдать этого зрителям, он отошел чуть в сторонку, на самый край сцены, и с каменным лицом смотрел в никуда, в небо, по которому скользила звезда.

Звезда, между тем, увеличилась, и стало совершенно ясно, что это летит «антоновка» — беззвучно мчится прямо сюда, хотя полеты над парковыми зонами отдыха строжайше запрещены. Пока ее заметил только Павлыш: остальные были слишком увлечены песней. Но когда «антоновка» зависла над сценой и с мягким стуком опустилась перед ней, конечно, в рядах слушателей началось некоторое движение. Симона от волнения забыла слова, а Ивернев сбился с такта.

С легким клацаньем откинулась дверца, из сферического корпуса вышла фигура в форме: фиолет и белые полоски, и блестящие черные пуговицы. Кто-то присвистнул.

— Интересно, — вполголоса процедил Ивернев, — что, для Министерства межпланетных сообщений закон не писан?

— Зачем ты сразу так? Они тоже люди и не чужды прекрасного, в том числе — наших песен. — Миша Домрачеев улыбнулся, взмахнул рукой и сказал погромче: — Присаживайтесь, вы как раз успели на вторую, лучшую часть концерта.

— Кто из вас Павлыш? — Высокая девушка с разметавшимися по плечам рыжими волосами словно сошла с картин прерафаэлитов. Стройная, белокожая, с властным взглядом. Прозерпина, решил Слава; или даже нет — Лилит мстящая.

— Вот он, — Павлыш со мстительным удовольствием указал на Домрачеева. — Только учтите, он у нас скромный и будет отнекиваться.

— Собирайтесь, — велела Лилит. — Через пять часов рейс, опаздывать мы не имеем права. А ваш приятель… — она выдернула из-за пояса блокнотик, пролистнула. — Лошрачеев? Лошрачеев — здесь?

— Домрачеев, — уточнил Домрачеев.

И указал на Павлыша.

— Вот и отлично, — кивнула Лилит. — Вы тоже, Михаил. — Потом она обернулась к зрителям и рассеянно произнесла: — Простите, что вмешиваюсь. Это действительно срочно.

Зрители переглядывались, но скорее недоумевали, чем негодовали.

— А может, вам хватит одного Павлыша? — уточнил Павлыш. — Ну, кто такой Домрачеев, если задуматься? Фольклорист, живет прошлым. В смысле, живу. А?

Лилит посмотрела так, словно Слава вот только что сообщил, дескать, представь, дорогая, пока спал, куда-то делось одно ребро.

— Нет, ну правда, вот зачем Межпланетным фольклористы? Изучать систему поверий и предрассудков второго поколения колонистов в Селенопорту? Или соотносить народные названия улиц Аэлиты с официальными?

Лилит спрятала блокнотик и махнула им обоим рукой, слезайте, мол.

— А еще я скучный очень. — Павлыша несло, он ощущал невиданное вдохновение. — У вас будут массовые случаи челюстных вывихов, а Павлыш — он, конечно, большой спец в своем деле, но никогда прежде с такими увечьями не сталкивался.

— Боитесь? — спросила Лилит. Она придержала дверцу, пропуская Домрачеева и Павлыша внутрь.

— Я? Чего может бояться честный человек?

— Неизвестности, например. — Лилит села в кресло пилота, оглянулась. — Пристегнитесь.

— Кстати, а куда мы летим? — спросил наконец Домрачеев. — Почему такая спешка? Что за срочный рейс?

— Пристегнитесь, — повторила девушка. Одной рукой подняла «антоновку» в воздух, другой вытащила из кармана два пакета и протянула: — И держите вот, заполните въездные.

Павлыш прочел и заморгал:

— «Европа»? «Транзитом»? Куда, милая незнакомка, можно отправиться дальше Европы? Любому карапузу известно, что за Юпитером только мелкие исследовательские станции, в основном роботизированные. И для того, чтобы туда попасть, можно и даже следует воспользоваться телепо́ртками, которые в народе, как вы, должно быть, знаете, называют телепортка́ми. — Он запнулся и похолодел. — Неужели с ними что-то случилось?!..

— Вряд ли, — отозвался невозмутимый Домрачеев. — Зачем бы Межпланетным тогда понадобился фольклорист? Вот врач — другое дело. — Он усмехнулся самым краешком рта. Розыгрыши Миша любил, а похитительница Лилит ему, похоже, не понравилась. — В общем, Домрачеев, тебе как раз не о чем переживать.

Павлыш кивнул, еще раз перечитывая документ на тонком пластиковом лист-компе.

— Все страньше и страньше… А вот это вообще не…

Но его прервал низкий гул над головой.

— Вы вторглись в воздушное пространство зоны отдыха! — прохрипел металлический голос. — Немедленно приземляйтесь. Повторяю! Вы вторглись…

Павлыш выглянул в окно: внизу проплывали старые липы, мелькнула сквозь листву холодная черная гладь озера, там горели огоньки и катались на лодках парочки, которым не было дела ни до нарушителей порядка, ни до хлопот Министерства межпланетных сообщений.

Вдруг всю эту пасторалию закрыла багровая «барракуда» полиции. В мобиле были двое, один управлял, другой навел на «антоновку» идентификатор. Через мгновение металлический голос зазвучал из динамиков прямо в кабине: «Вы вторглись!..» — но Лилит это не смутило. Она клацнула по виртуальной клавише переключателя и спокойно произнесла:

— Чрезвычайная ситуация. Разрешение выдано лично Нороватым, откройте канал, сейчас сброшу вам вместе с личными данными и водительским. — Девушка приложила палец к окошку идентификатора, засветившемуся в воздухе перед ней.

— Эмма Николаевна, почему не известили службу охраны заранее?

— Должны были; наверное, какая-то накладка. Прошу прощения.

«Готов биться об заклад, наша Эмма Николаевна врет, — подумал Павлыш. — Забыла — или вообще не собиралась никого ни о чем извещать. Но что ж у них там такое творится?.. И кстати, как так вышло, что она не знает в лицо известного антеевца, Павлыша Владислава Владимировича, которого — по всем каналам и сайтам, до оскомины же?!.»

«Барракуда» между тем перестала отсвечивать багровым, но по-прежнему держалась рядом с «антоновкой». Внизу мелькнула граница парка, Павлыш заметил стоянку мобилей и даже, кажется, разглядел тот, на котором сюда приехал.

— В общем, мы уже поняли, что все серьезно, — сказал Миша Домрачеев. — И поняли, что у вас нет времени, а скорее всего, и полномочий рассказывать нам, в чем дело. — (Лилит бросила на него убийственный взгляд, однако на провокацию не поддалась.) — Но хотя бы скажите, куда и надолго ли мы едем. Предупредить родных ведь надо.

— Уже предупреждены.

— И бабушка? — уточнил Павлыш. Она у него была старенькая и очень переживала за внука.

— И бабушка. Вы заполняйте, потом будет не до того.

— Мы не можем заполнять. — Домрачеев, если хотел, был очень настойчивым. — Тут сплошная неразбериха. Вот, посмотрите сами: указано откуда — планета Земля, указан пункт пересадки — спутник Европа, орбитальная станция «Зевсов венец». А дальше — какой-то ард-нергон… — это что, нынче такие типы кораблей? — ард-нергон, GC 623987625-В. Конечная точка следования — Muzoon. Что это вообще, название системы, планеты, станции?

«Барракуда» мигнула фарами и отстала, теперь они летели одни — Лилит набрала высоту, чтобы выйти на скоростной слой, и включила ядовито-оранжевую мигалку. Такую использовали только в крайних случаях, когда везли в клинику умирающего или спешили на помощь при катастрофе.

«Остров, — с тоской подумал Павлыш. — Я ведь загадывал, чтобы — остров, и пальмы, и максимум — говорящие попугаи. Хотя бы на недельку…»

— Это условное обозначение, — сообщила после долгого молчания Эмма-Лилит. — Просто условное обозначение некой точки в пространстве.

— И где же находится эта конкретная точка, обозначенная условным «Muzoon»?

— Я не знаю, — ответила девушка. И добавила холодно: — Никто не знает.

2

Здание Министерства занимало один из древних, полуторавековой давности, небоскребов. Целый их лес вздымался на правом берегу Москвы-реки, на месте, которое в начале двадцать второго века представляло собой выжженную равнину. О той войне сейчас напоминал только небольшой памятник у изножия министерского небоскреба — выполненный слишком абстрактно, чтобы в нем можно было узнать какие-либо конкретные фигуры.