Пол Кронин - Знакомьтесь — Вернер Херцог

• Название: Знакомьтесь — Вернер Херцог
• Автор: Пол Кронин
• Издательство: Rosebud Publishing
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904175-03-0

Книга интервью с режиссером Вернером Херцогом — это общение с удивительной личностью. Херцог — прямой интеллектуальный наследник барона Мюнхгаузена и в то же время, Христофор Колумб от кино. Он снимал фильмы в джунглях Перу, в Африке, Сибири и Антарктиде, опускался с камерой на морское дно, путешествовал с ней по пустыням и поднимался на действующий вулкан. Рассказы о головокружительных приключениях режиссера, в которых сложно отличить правду от вымысла, а жизнь — от кино. Впервые на русском языке.

---

Вы использовали что-то из автобиографических записей Каспара для реплик героя?

Да, кое-что взял. Например, текст зажатого в руке Каспара письма, которое читает ротмистр, и прекрасную реплику самого Каспара: «Ja, mir kommt es vor, das mein Erscheinen auf dieser Welt ein barter Sturz gewesen ist» («Мне представляется, что мое появление в этом мире — результат страшного падения»). Но, помимо правды обыденной действительности, есть и иная правда, например, та, что содержится в видениях Каспара. Моя задача — найти ее, чем я и занимаюсь в последних «документальных» фильмах. Как я уже говорил, исторические факты применительно к сюжетам не слишком меня заботят. Я пробуждаю историю при помощи атмосферы и характеров героев, не прибегая к байкам, которые, может, основаны на фактах, а может, и нет. Кроме основных общеизвестных фактов, все в фильме — допущения и вымысел. Значительную часть эпизодов я вообще выдумал: в цирке Каспара не показывали, с профессором логики он не встречался и о Сахаре не говорил.

Вы изучили много исторических источников?

Архив Каспара Хаузера находится в Ансбахе, где его убили, но я там не бывал. Да, о Каспаре написана тысяча книг, свыше десяти тысяч статей и научных работ, но я спросил себя, а нужно ли мне так углубляться в науку? Девяносто процентов источников посвящено уголовному делу, но меня, как я уже говорил, в истории Каспара интересует все, кроме преступления. Подавляющее большинство материалов — об убийстве Каспара, о загадке его происхождения, рассуждения о том, был ли он сыном Наполеона или самозванцем. В одной киноинтерпретации[47] этой истории высказано предположение, что Каспар был из королевской династии Бадена. Эта теория потом была опровергнута одним немецким журналом: они заказали анализ ДНК, взяв в качестве образцов кровь с рубашки Каспара, которая была на нем в момент убийства, и кровь здравствующего члена баденской королевской династии. Единственная книга, которую я прочел со всем вниманием, содержала подлинные документы и эссе, включая стихи и наброски автобиографии, написанные самим Каспаром, а также первую часть книги Ансельма Фейербаха. Еще я просмотрел отчет о вскрытии Каспара. После премьеры меня часто спрашивали, взял ли я за основу роман Якоба Вассермана[48], хотя я его даже не читал. Я читал пьесу Петера Хандке[49], но его «Каспар» не имеет ничего общего с моим: это прекрасный и значительный текст о возникновении и искажении языка.

Где снимали «Загадку Каспара Хаузера»?

Почти весь фильм был снят в Динкельсбюле, очаровательном городке в пятидесяти километрах от Ансбаха, во Франконии. Он до сих пор окружен средневековой крепостной стеной, а улицы вымощены булыжником. Нам только пришлось убрать пару телеантенн. В фильме я специально не назвал город: указав на Нюрнберг, я в некотором смысле возложил бы на город ответственность за события, описанные в ленте. А так это мог быть любой город: Париж, Мюнхен, Нью-Йорк. Эта история могла случиться когда угодно, и где угодно.

Вы говорили, что, как и в «Фата-моргане», в этом фильме есть фантастические элементы. Что вы имели в виду?

Если убрать сюжетную линию и оставить только видения Каспара, получится кино, очень похожее на «Фата-моргану». Если убрать сюжет из «Признаков жизни» и оставить только кадры с мельницами, тоже будет похоже на «Фата-моргану». Мне всегда казалось, что «Каспар Хаузер» — это почти «Фата-моргана», только с сюжетом.

Каспар не имел никакого представления о мире, о человеческой речи, никогда не видел неба или деревьев. Он даже не знал, что такое опасность. В фильме есть сцена, где солдат бросается на него со шпагой, а Каспар сидит спокойно, как ни в чем не бывало, или когда он обжигается, потому что прежде не видел огня. Когда его нашли, он знал только несколько слов и две-три фразы, смысла которых не понимал, твердил как попугай: «Я хочу быть наездником, как мой отец» — («Ich möchte ein solcher Reiter werden wie mein Vater einer war»). Есть несколько версий о том, что же умел Каспар, когда только попал к людям, но меня в первую очередь интересует тот факт, что он вырос, не испытывая на себе пагубного воздействия общества и внешней среды. Это был человек, который вообще ни о чем не имел никакого понятия. Сохранившиеся записи Каспара просто поразительны: его, например, пугало пение птиц, он не понимал, что это за звук, и откуда он.

Каспар в самом прямом смысле был существом без культуры, языка и цивилизации, можно сказать, первобытным человеком. И потому все контакты с людьми, с обществом для него были мучительны. Каспар не дурак, а скорее, святой, как Жанна д'Арк, и игра Бруно, мне кажется, блестяще это передает. От него буквально сияние исходит. Так что для меня история этого мальчика сродни классической научной фантастике об инопланетянах, прилетевших на нашу планету, — как в изначальном сценарии «Фата-морганы». Не имея представления о человеческом обществе, они бродят по Земле в растерянности и изумлении. Вообще, это, наверное, вопрос антропологический: что происходит с человеком без знаний и культуры, очутившимся на нашей планете? Что он чувствует? Что видит? Что думает пришелец, глядя на лошадь или дерево? И какой прием ему здесь окажут?

Это напоминает мне рассказ Оливера Сэкса «Видеть или не видеть» [50]о слепом от рождения человеке, который в один прекрасный день обретает зрение. Но, как и Каспар, он ничего не знает о мире, и когда он смотрит на хирурга, сделавшего ему операцию, то видит лишь свет и неясные очертания.

Точно. Эти чувства, эти идеи я и хочу донести до зрителя. Видя в картине «Край безмолвия и тьмы» Фини Штраубингер, живущую среди образов и звуков былых лет, мы задаемся вопросами о восприятии и памяти, а уникальная история Каспара Хаузера наводит на размышления о человеке, не затронутом, не искалеченном цивилизацией. Некоторые сцены в фильме как будто затянуты, например, в самом начале — хлебное поле, волнуемое ветром. Я посчитал важным задержаться на этой сцене, потому что хотел, чтобы зрители почувствовали то же, что чувствует Каспар, взглянули на нашу планету как в первый раз, увидели ее юными глазами Каспара. Для подобных кадров мы устанавливали телеобъектив поверх объектива «рыбий глаз», в результате получилось очень необычное изображение.

Не последнюю роль играют также видения Каспара и закадровая музыка. С формальной точки зрения музыка не меняет изображения, но некоторые мелодии, дополняя зрительные образы, способны открыть зрителю истинный смысл сцены. Как бы меняется ракурс. Повествование может быть алогичным, но иногда при добавлении музыки сцена обретает внутреннюю логику. С помощью музыки я хотел показать, что Каспар пробуждается от забытья, выходит из почти кататонического состояния.

Как получилось, что вы пригласили на роль Каспара Бруно С.? Разведкой на местности вы занимаетесь сами, а как насчет подбора актеров?

Это же важнейшая часть моей работы. Если есть хороший сценарий и хороший актерский состав, можно обойтись и без режиссера. Не знаю, кто сказал, что подбор актеров — девяносто процентов работы режиссера, но он, без сомнения, прав.

Тем не менее иногда очень непросто убедить остальных в правильности своего выбора, и Бруно С. — наглядный тому пример. Впервые я увидел Бруно в фильме о берлинских уличных артистах «Бруно Черный»[51]. Я был сражен наповал и попросил режиссера познакомить меня с ним. Через несколько дней мы пошли домой к Бруно, он открыл дверь, мы объяснили, кто я такой, и Бруно, глядя в сторону, нерешительно протянул руку. Он был недоверчивым, подозрительным, не любил говорить с людьми. С самого детства он провел столько времени взаперти, что у него были все основания не доверять чужакам. И хотя при первой встрече он с полчаса даже в глаза мне избегал смотреть, взаимопонимание установилось довольно быстро и сохранялось на протяжении всех съемок.

Никто не верил, что Бруно сможет сыграть главную роль в художественном фильме. Первый и единственный раз в жизни мне пришлось устроить пробы: Бруно в костюме, с партнером по сцене, съемочная группа в полном составе. Я с самого начала знал, что из этого ничего хорошего не выйдет, и страдал, не могу вам передать как. Получилось мертворожденное дитя, мертвее некуда. Но когда я стал смотреть эти позорные кадры, меня вдруг осенило, в чем ошибка, и это придало мне уверенности в том, что именно Бруно должен играть Каспара. Я понял, что маху дал не Бруно, а я сам. Показывая пробы друзьям и телекомпании, которая должна была частично финансировать картину, я вжался в кресло. После просмотра директор канала «ZDF» поднялся и спросил: «Кто еще против Бруно?» Руки собравшихся взметнулись вверх. Но тут я почувствовал, что человек рядом со мной руки не поднял. Я повернулся, — это был Йорг Шмидт-Райтвайн, мой оператор. Я спросил: «Йорг, значит, ты „за“?» Он только ухмыльнулся и кивнул. Великий момент.