Кейт Лаумер - Машина времени шутит

• Название: Машина времени шутит
• Автор: Кейт Лаумер
• Издательство: «Флокс»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-87198-056-2

В сборник вошло 4 романа и 2 рассказа известнейшего современного американского фантаста К. Лаумера.

Со времени первой публикации в 1966 году его произведения завоевали признательность читателей всего мира. Взгляд этого писателя на связь времен, сущность человечества, его проблемы и способность к выживанию очень оригинален и побуждает читателя мыслить самостоятельно и действовать неординарно.

Нашему читателю впервые предстоит встреча с романами К. Лаумера о путешествиях во времени, приключениях, любви и становлении личности.

Содержание:

Машина времени шутит. Роман. Перевод В. Кемова, В. Кузьминова

Ночь иллюзий. Роман. Перевод С. Коноплева

Ловушка времени. Роман. Перевод В. Акимова

Изнанка времени. Роман. Перевод Н. Хохловой

Договор на равных. Рассказ. Перевод Е. Гаркави

На пороге. Рассказ. Перевод Д. Изуткина

Художник: С. Соколов

Составитель: С. Барсов

---

В течение недели я пытался несколько раз увидеть Байярда, но Рузвельт всякий раз отказывал мне, говоря, что полковник болен, что у него началась пневмония, как это бывает часто, когда чуточку понервничаешь, что он в кислородной палате и посетители к нему не допускаются.

Наконец наступил день, когда генерал спустился вниз и полчаса наблюдал, как Линд пытается поставить меня на уши; но я был удачливее и вместо этого перебросил его самого.

— Вы готовы, — сказал Рузвельт. — Мы отправляемся в полночь.

Вокзал Сети был гигантским, ярко освещенным помещением с полированным белым полом, размеченным оранжевыми линиями, с рядами челноков, стоящих между ними. Там находились маленькие одноместные разведчики и большие на двадцать два пассажира транспортники, какие-то голые, функционального вида коробки, несколько причудливых разработок для Очень Важных Персон, некоторые бронированные, некоторые перестроенные под грузовые фургоны или машины срочной психологической помощи. Стоял спокойный высокого тона звук и постоянный шум и грохот от перемещения воздуха при прибытии и отбытии челноков. Я никогда не видел ничего подобного раньше, но все это было знакомо по сеансам гипномагнитофона.

Техники в белых халатах колдовали над машинами, стоя у маленьких пультов, расположенных вдоль ячеек. В дальнем конце помещения я увидел группу людей в костюмах, похожих на испанских конкистадоров, и другую группу в пуританском черном.

— Защитная окраска, — заметил Рузвельт. — Наши агенты всегда пытаются гармонировать с фоном. В нашем случае маскарад необязателен. Там, куда мы собираемся, насколько я знаю, разумной жизни не осталось.

Техники приладили на нас костюмы — старомодное летное обмундирование с мягкими водолазными шлемами, проверили нас с минимумом формальностей, и мы, пристегнувшись, закрыли люк. Рузвельт посмотрел на меня сбоку и, подняв большой палец, дал знак:

— Готов?

— Это ваше шоу, генерал, — ответил я.

Он кивнул и перебросил рычаги управления. Возник воющий гул, исчез наружный свет; стены и крыша задрожали и скрылись. Мы торчали в двух футах над свободным участком земли, полным сорняков, и выдували пыль в открытое небо.

Глава 6

Много мы не говорили, пересекая Распад, сопровождаемые «блип-блип» трассера, настроенного на цель. Я наблюдал, как испепеленный ландшафт плыл мимо, пока Рузвельт управлялся с пятьюдесятью циферблатами сразу и корректировал время от времени отметки по причинам, в которых я не мог разбираться.

Какое-то время мы неслись над равниной дрожащих скал, где дымок вился из фумарол и вулканического конуса, отбрасывающего на небо красное сияние. Затем появился океан маслянистой, пенистой жидкости, гладь которой нарушалась медленными пенистыми волнами. И снова земля: пепельно-черная, с бледными языками пламени, облизывавшими ее, пока не стало коалесцировать в порах лавы, тускло-красной, пузырящейся и щербатой. Все это время тучи под луной никуда не двигались.

Лава потемнела, затвердела и обернулась пыльной равниной; появилась зелень, странные приземистые деревья выскочили кучками по два-три. Разрослись лозы, среди некоторых виднелись руины. В поле зрения появился ломоть скалы, покрытый сверху корнями пятидесятифутового одуванчика с колючками вдоль всего стебля.

— Уже близко, — сказал Рузвельт. — Это шоссе, ведущее в город Фонреврольта.

Он подправил курс, чтобы поместить нас над старой дорогой, выходящей из кошмарных джунглей между упавшими стенами и ржавыми стальными конструкциями, что служили подставками для жгутов из плоти, что сплелись с бородавчатыми лианами, у которых были листья, как сгнившая канва, изгибающимися над переросшими гроздьями слепых голов грызунов, как связки фруктов. У них не было глаз, но множество зубов, разместившихся в пазухах листьев растений, нянчивших их.

Лес открылся, поредел. Высокие, цвета охры и ржавчины, здания замаячили по обе стороны, как в храме в джунглях Юкатана. Грибы росли на граните и мраморе, раковой на вид коррозией заросли бронзовые статуи богов и богинь. Лес отступил, выставляя напоказ мощную площадь и гору мраморных обломков, черепицы и стекла за рядом стофутовых колонн, оплетенных лианами.

Несколько бесцветных пятен скрылись во мраморе; широкий изгиб площади на минуту выровнялся. Фонтан в центре слился в первоначальную форму, не хватало только головы русалки посередине. Затем раздалось резкое «би-биип», и на панели появился янтарный огонек. Мы прибыли в зеницу вероятностного шторма.

Рузвельт повесил на шею ящик с инструментами и проверил шкалы на нем.

— Вы и я войдем в историю как первые люди, кто когда-либо ставил ногу в Распад, — сказал он, — а если сделаем что-либо плохо, допустим мельчайшую ошибку — будем и последними. Одна ошибка здесь может заставить кувыркаться весь наш космос.

— Довольно мило, — ответил я. — Только один вопрос: как мы узнаем, что может быть ошибкой?

— Следуйте своему инстинкту, мистер Кэрлон, — сказал Рузвельт, одаривая меня улыбкой, которая, казалось, была перегружена каким-то неопределенным значением.

Открыв дверцу наружу, мы вошли в кошмарную фантазию. Повсюду громоздились высокие здания на фоне неба с разорванными клочьями облаков под желтой луной. Ближайшее здание было из полированного резного розового камня, откуда свисали гигантские лианы, отбрасывающие черные тени. Из здания вниз, к дорожке, окаймленной гигантскими дубами, на которых росли зеленые орхидеи, вели белые мраморные ступеньки. В ветвях, аркой нависающих над мощеной улицей, пели пронзительно окрашенные птицы. И за этим островком сомнительного порядка маячили джунгли, как осаждающая армия.

— Изумительно, — произнес Рузвельт тихим голосом. — Почти нетронут, Кэрлон, — почти такой же, как и в дни его славы! Это Летний дворец, а там Кафедральный и Академия Искусств… Еще стоят среди кровавой бойни!

— Трудно поверить, что мы в центре шторма, — сказал я. — Тут спокойно, как на кладбище.

— Здесь умерла мощная цивилизация — ответил Рузвельт. — Так, где мы стоим, триумфально маршировали армии с королями во главе. По этой улице в экипажах разъезжали прекраснейшие женщины вселенной. Здесь поднялись до своих высочайших вершин искусство и культура, чтобы быть низвергнутыми в абсолютные глубины. Внемлите, Кэрлон, великолепие, навсегда утерянное.

— Но сейчас я настроен найти то, за чем мы пришли.

— Совершенно верно, — сказал Рузвельт неожиданно резким тоном, проверил шкалы, прикрепленные к его запястью, и откинул свой шлем. — Воздух в порядке.

Я попробовал его. Он был горячим, влажным, как в теплице ночью. Стоял ровный фон звуков: шуршание и скрип листьев, потрескивание и трение стеблей, вьющихся на ветру, кудахтанье, стоны, шипение, вой, блеянье голосов животных, как будто мы находились в самом центре величайшего в мире зоопарка, все обитатели которого видели дурные сны. Черепичное покрытие под нашими ногами было расколото и шаталось, но вполне проходимо. Побеги лишайников, толстые, как запястья, змеились через него, и лунный свет блестел на иглах, как poinards, что щетинился среди них.

— Чтобы защитить челнок, я поставил его на осцилляторную цепь, что будет препятствовать его переходу в фазу идентификации с любой А-линией, — заметил Рузвельт. — Когда мы будем готовы отбыть, я смогу вызвать его дистанционным управлением.

Я наблюдал, как машина замерцала и скрылась из вида с ударом вторгшегося в ее объем воздуха. Как только мы тронулись с места, что-то начало двигаться среди зелени, и тварь вроде волосатой змеи протянулась во всю длину над упавшим древесным суком, зевнув над ним собачьей головой. Сперва я подумал, что у нее нет ног, но потом обнаружил дюжину их со всех сторон, вырастающих из десятифутового тела под случайными углами. Лиана зашипела и напала на нее, пасти щелкнули, и еще десять футов тела хлопнулось в поле зрения с дополнительными головами, кусающими все сразу. Лиана сделала еще несколько витков вокруг червеобразного тела и запищала. Где-то завыла кошка, подлесок затрещал, и вой перешел в визг.

— Не пользуйтесь ружьем без крайней необходимости, — предупредил Рузвельт. — Взять здесь жизнь — любую жизнь — значит вмешаться в управление вероятностью. Даже слабейшее изменение может интерферировать сигнал вызова челнока.

Улицу пересекала арка, наверху почти потерявшаяся под грузом поганок величиной с корыто, хотя резные фигуры и цветы на вершине еще были видны. Рузвельт снова проконсультировался со своими шкалами.

— Нам следует двигаться к Королевским Архивам, — сказал он. — Это впереди.

Боковая улица смотрела фасадами на стену листьев, бывшую когда-то парком. На нашей стороне стоял монументальный фасад с фестонами оборвавшихся лиан. В некоторых окнах еще держались стекла, но большая часть их была слепа, как глаза, страдающие зеленой катарактой. Там, где были двери, зиял пролом в экране лиан.