Анжела Ламберт - Загубленная жизнь Евы Браун

• Название: Загубленная жизнь Евы Браун
• Автор: Анжела Ламберт
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98720-053-7

Любовница диктатора — всегда интригующий персонаж. Любовница Адольфа Гитлера — персонаж, окруженный зловещей аурой Третьего рейха, Холокоста и Второй мировой войны. Парадоксальным образом Еве Браун приписывали глупость и тщеславие, в то же время возлагая на нее долю ответственности за преступления нацизма. Но это никак не объясняет, почему молодая, здоровая женщина добровольно приняла смерть вместе с поверженным и разбитым фюрером. Собирая по крупицам разрозненные сведения, тщательно анализируя надежность и достоверность каждого источника, английская журналистка и писательница Анжела Ламберт разрушает образ недалекой и бессловесной игрушки монстра, оставленный нам историей, чтобы показать иную Еву Браун: преданную и любящую женщину, наделенную куда большим мужеством и упрямством, чем полагали ее современники.

---

Не прошло и трех месяцев, как Ева вместе с сестрой Гретль — им уже исполнилось двадцать три и двадцать соответственно — в августе 1935 года покинули отчий дом и переехали, по предложению Гитлера (и за его счет), во временно арендованную квартиру на улице Виденмайерштрассе, 42, неподалеку от Английского сада. Окна выходили на реку Изар. Генрих Гофман, выполняя распоряжение фюрера, все организовал и оплатил. Они так никогда и не вернулись к родителям. Разрыв, должно быть, оказался болезненным для Фанни и унизительным для Фритца, поскольку дочери не подчинились его власти и вышли из-под контроля. Он не отличался деликатностью и никогда не проявлял нежности и чуткости по отношению к Еве. Вместо того, чтобы осуждать ее любовь к Гитлеру, ему следовало бы спросить себя, почему ей вскружил голову тот, кого он считал исчадием ада. Самолюбие не позволяло ему признать, что его любимой дочерью завладел более авторитарный и несгибаемый мужчина, доказав, что из них двоих Фритц слабее.

И все же он был не совсем бессилен. Не исключено, что Гитлер изменил точку зрения отчасти из-за письма отца Евы, хотя дошло ли оно до Гитлера на самом деле, точно неизвестно. Генриетта фон Ширах, хотя и не осталась близкой подругой Евы после замужества, рассказывает, как Фритц Браун пытался вступиться за дочь перед Гитлером. И ее рассказ, как ни странно, звучит довольно убедительно:

Господин Браун знал, что по пути из Мюнхена в Оберзальцберг Гитлер остановится в одной гостинице [Lambacher Hof], и задумал перехватить его там, чтобы объяснить, что безопасность, доброе имя и будущее его дочери окажутся под угрозой, если она будет и дальше жить с фюрером в Бергхофе. Потом Гитлер описывал этот разговор как «самый неприятный в его жизни». Но в итоге все обошлось благополучно. Гитлер купил Еве маленький домик на Вассербургерштрассе и назначил подобающее ежемесячное содержание. Однако без обиняков заявил господину Брауну, что о браке не может быть и речи. Так, парадоксальным образом, Ева стала признанной любовницей Гитлера. Ей больше не нужно было ломать голову над тем, как скрыть свою связь от семьи, но само собой подразумевалось, что у нее не будет детей. Гитлер не желал, чтобы кто-то предъявлял на него права, особенно супружеские.

Правдивость этой истории одновременно и подтверждается, и ставится под вопрос различными документами из коллекции Мусманно. Коллекция содержит ряд интервью с выжившими членами гитлеровского окружения, записанных Майклом Мусманно. Фритц Браун под присягой отрицал подобный инцидент. Он говорил, что ни за что бы не унизился до обсуждения этой темы. Он, мол, поостерегся бы выказывать подобную дерзость перед всемогущим Гитлером. Фанни тоже заявила Мусманно (не для протокола), что это «смешно». Тем не менее Фритц Браун действительно писал Гитлеру, и Нерин Ган приводит это письмо целиком. Алоис Винбауэр ручается за достоверность его сведений. Смесь почтения, формальности и отцовской заботы очень трогательна, и неловкое отпирательство Фритца Брауна еще не опровергает подлинности письма.

Мюнхен

7 сентября 1935 г.

Ваше Превосходительство!

Я нахожусь в крайне неловком положении, поскольку вынужден обеспокоить Вас проблемой приватного характера, иначе говоря, объяснить Вам свое беспокойство отца семейства. Вы, фюрер немецкого народа, заняты иными и, разумеется, гораздо более значительными заботами. И все же, поскольку семья является наименьшей, но жизненно важной ячейкой общества, обеспечивающей развитие честного и упорядоченного государства, я полагаю свой шаг в известной мере оправданным, а посему осмеливаюсь просить Вас о помощи.

Семья наша в настоящий момент распалась, так как мои дочери Ева и Гретль переехали в квартиру, которую Вы предоставили в их распоряжение. Я, глава семьи, был поставлен перед свершившимся фактом. Я всегда строго укорял Еву, когда она после рабочего дня возвращалась домой намного позже положенного. Я считаю, что молодой женщине, усердно трудящейся восемь часов в день, необходим отдых в кругу семьи, чтобы оставаться в добром здравии. Я понимаю, что таким образом защищаю точку зрения, которая, увы, кажется сегодня старомодной. Тем не менее надзор родителей за детьми и обязанность детей жить дома до вступления в брак являются непреложным правилом. Так гласит мой кодекс чести. Помимо прочего, я безмерно скучаю по своей дочери.

Следовательно, я был бы чрезвычайно признателен, если бы Вы, Ваше Превосходительство, удостоили меня пониманием и поддержкой. Я заключаю настоящее письмо, умоляя Вас не поощрять этой жажды свободы в моей дочери Еве, несмотря на то обстоятельство, что ей уже больше двадцати одного года. Прошу Вас, убедите ее вернуться в лоно семьи.

С безграничным уважением,

Ваш Фритц Браун

Алоис Винбауэр комментирует: «Это письмо очень многое говорит об отношениях Фритца Брауна с дочерью. Он предстает перед нами как традиционный патриарх и человек твердых принципов, раздираемый тревогой за вышедшее из повиновения дитя и глубоко оскорбленный бесцеремонностью, с какой девушку оторвали от семьи и ее устоев, оставив его, отца, в полном бессилии».

Судя по всему, господин Браун не решился доверить письмо почте, и попросил Гофмана лично передать его Гитлеру. Гофман же, не желая убивать курицу, несущую золотые яйца, передал письмо Еве, которая, как утверждает Нерин Ган, «порвала его на тысячу клочков». Фанни Браун якобы сказала ему, что и сама писала подобное послание, но ответа не получила.

Какова бы ни была судьба родительских писем, Гитлер пришел к убеждению, что, признав Еву неофициальной фавориткой, он решит массу проблем. Ему необходимо было, чтобы кто-то холил и лелеял его, не обременяя, однако, брачными узами. За прошедшие шесть лет Ева показала себя верной и преданной, не будучи умопомрачительно красивой, она радовала глаз, имела живой и веселый характер, не ослепляя светским лоском, и — что самое главное — была абсолютно равнодушна к политике. Она и впредь не станет задавать щекотливых вопросов или вмешиваться, когда он строит грандиозные планы на будущее со своим молодым архитектором Альбертом Шпеером. Она с радостью оставит управление Бергхофом в руках его «наладчика», рейхслейтера Мартина Бормана. Если Ева и начнет проявлять излишнюю расточительность, потакая своей страсти к одежде, туфлям и прочим женским глупостям, то Борман все уладит. Он распорядится, чтобы Борман выделил ей ежемесячное содержание и оплачивал ее счета.

Гитлер покорился неизбежному и — настояв на полном засекречивании ее имени, ее личности и ее существования — возвел фрейлейн Браун в ранг своей признанной подруги и любовницы. То есть признанной его ближайшими друзьями и сподвижниками. С тем же успехом он мог бросить ее на растерзание волкам.

Глава 10 Дневник отчаявшейся женщины

На тысячах фотографий и многочасовых пленках домашнего кино Ева предстает такой, какой она хотела казаться окружающим: счастливой девочкой, веселой, озорной и беззаботной. Очень мало людей знали о ее «теневой стороне», и она прилагала все усилия, чтобы скрыть существование таковой. Правду она доверяла только своему дневнику. В отличие от фотографий и любительских фильмов он был строго конфиденциален. Не предназначенный ни для друзей, ни тем более для потомства, он писался Евой только для Евы. Здесь она могла сбросить маску веселья и быть откровенной.

Дневник Евы Браун полностью противоречит нелестному образу, который оставила нам история. Его второпях набросанные строки взрываются страстью: мыслями, грезами и страхами женщины, ничуть не похожей на легковесную пустышку, описанную мужчинами-историками. На его страницах раскрывается измученная душа, изнывающая от пренебрежения возлюбленного, доведенная почти до безумия стремлением быть с ним рядом. В решающий момент ее жизни, когда она телом и душой отдалась Гитлеру, он дал ей взамен так мало, что она стала задаваться вопросом, стоит ли жить дальше. Ей никогда не приходило в голову оставить его, но за четыре месяца, отраженные в дневнике, она постепенно пришла к убеждению, что единственный для нее выход — убить себя. Когда в конце мая 1935 года она во второй раз попыталась покончить с собой, Ильзе — как мы уже знаем — позвала врача, который отвез Еву в больницу, где ей спасли жизнь. После того, заметив дневник на ночном столике, Ильзе спрятала его и, возможно, потом уничтожила, сохранив лишь последние двадцать две страницы, охватывающие период с 6 февраля, одинокого двадцать третьего дня рождения Евы, по 28 мая 1935 года, когда она решилась на самоубийство. Зачем Ильзе оставила эти страницы — чтобы скрыть от родителей истинную причину в случае, если Ева умрет, или же для шантажа в будущем (что маловероятно), или в качестве доказательства, если начнется дознание, — неизвестно, но впоследствии она вернула их сестре.