Иван Алиханов - «Дней минувших анекдоты...»

• Название: «Дней минувших анекдоты...»
• Автор: Иван Алиханов
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-7784-0290-2

В книге описывается история жизни многих представителей рода Алихановых, судьба которых стала достоянием отечественной истории или трагически оборвалась. Это пианист и меценат Константин Михайлович Алиханов, стоявший у истоков творческого пути Ф. И. Шаляпина, адмиралы Андрей и Михаил Беренсы — двоюродные братья автора, и многие другие.

Подробно прослеживается поразительная история жизни Александра Яковлевича Эгнаташвили — отчима автора, и, судя по всему, — сводного брата Сталина, который из тифлисского нэпмана-ресторатора стал заместителем генерала Власика по хозяйственной части Главного управления охраны Кремля и обеспечивал проведение Ялтинской конференции.

Книга, написанная живым и ярким языком, иллюстрированная множеством уникальных фотографий и документов, представит несомненный интерес для широкого круга читателей.

---

Вечер закончился ко всеобщему удовольствию. Саша ушел.

А теперь предоставим слово Шакро — старику-сторожу, который коротал ночь в вестибюле института:

— Директор спустился по лестнице, остановился и спросил меня:

— Тебе, наверное, скучно?

— Такая у меня работа, — ответил сторож.

Саша спросил:

— А ты умеешь играть на барабане кинтаури (танец кинто)?

Сторож стал отбивать на столе кинтаури.

— А теперь спой.

— Неудобно мне петь, — ответил сторож.

Тогда Саша спросил:

— Кто я для тебя?

— Директор!

— Ну раз я твой директор, я тебе велю — пой и играй!

Я начал петь, отбивая такт руками, а директор стал танцевать. Потом он остановился, вынул из кармана пальто накрытую стаканом бутылку вина, а из другого — завернутую в салфетки половину цыпленка, и сказал:

— Будь здоров! — Поцеловал меня и ушел.

У рассказчика всякий раз слезились глаза, когда он заканчивал эту историю.

Известно, что дороже всего ценится и дешевле всего обходится внимание к человеку. Это правило было всегда естественным для Сашиной натуры. Жаль, что громадное большинство людей, особенно сейчас, не понимают этого.

Конечно, такой человек, как Саша, не вписывался в новую систему с двойной моралью. Время наступило уже совсем иное, начиналась брежневская пора. Страна, по примеру высших бонз, стала опускаться в трясину взяточничества, коррупции и делала первые шаги на пути создания мафий. Естественно, не миновала этой моральной деградации и наша спортивная отрасль.

К руководству Комитетом по физкультуре и спорту пришел бывший директор трамвайно-троллейбусного треста самодур и шовинист Г. Сихарулидзе. Новая должность представляла массу преимуществ, наиболее заманчивой из которых была возможность частого выезда за рубеж.

Поначалу некомпетентность Сихарулидзе была совершенно вопиющей. Когда старший тренер сборной республики по легкой атлетике пожаловался на отсутствие стартовых колодок, председатель спорткомитета сказал:

— Не морочьте мне голову! В Тбилиси есть большая обувная фабрика «Исани». Обратитесь к ним, они вам дадут колодки на любой размер.

Сборная команда республики получала «шиповки» для бега централизованно. Когда же при стадионе «Динамо» была открыта обувная фабрика, председатель в целях наживы решил изменить это правило. В Москве у него был постоянный номер в гостинице «Берлин», а также постоянный представитель для связи со Всесоюзным спорткомитетом. Приезд нашего председателя Сихарулидзе в Москву был праздником для всех работников Всесоюзного комитета, от привратника до председателя, т. к. все они, в зависимости от ранжира, одаривались коньяком и вином. Как старый обувщик, Сихарулидзе потребовал, чтобы вместо спортивной обуви в Грузию присылалась импортная кожа, из которой делалась модельная обувь для «левой» торговли, а сборным командам Грузии выдавалась некондиционная обувь местного производства. Однажды на заседании кто-то из тренеров пожаловался, что местные «шиповки» через три-четыре тренировки разваливаются, на что «находчивый» председатель возразил:

— Вам лишь бы на что-нибудь жаловаться, «плохому танцору яйца мешают»! Я был в Риме и сам видел, как Абебе Бекила выиграл марафонский бег босиком! А вам подавай другие «шиповки».

После смерти Брежнева в республике произошла смена «команды». Был переведен в Москву покровитель нашего председателя В. Мжаванадзе. Ревизия деятельности комитета выявила массу финансовых нарушений. Материально ответственные лица, подельники председателя, получили сроки. Причастность к новому привилегированному большевистскому классу-номенклатуре, спасла самого председателя. Как и все такого рода «шалуны», он ушел на персональную пенсию, но недолго протянул…

Председателя комитета Сихарулидзе очень беспокоило, что в институте физкультуры четырьмя кафедрами заведовали лица некоренной национальности. Однако его неоднократные распоряжения по исправлению «этого безобразия» Саша Палавандишвили не мог выполнить. Во-первых, потому, что не наступил срок перевыборов, во-вторых, считал, что смена хороших специалистов отрицательно повлияет на учебный процесс и, наконец, как я думаю, самое главное состояло в том, что его натура не позволяла ему переступить через впитанные с молоком матери моральные нормы. Александр Георгиевич Палавандишвили был, как и все культурные люди, интернационалист и не мог, и не хотел преследовать людей по национальному признаку.

Был такой случай. В процессе соревнований представители Азербайджана, нарушив нашу предварительную устную договоренность о переносе времени одной схватки, подали на меня в комитет жалобу (фото 74).

Среди жалобщиков был и зампредседателя комитета Азербайджана, который сдавал мне выпускные экзамены в Баку. Я сказал ему, что результат их кляузы будет только один — меня снимут с работы.

Председатель спорткомитета, забросив все дела, вызвал нашего директора, в сопровождении своих заместителей «вершить суд» надо мной. На просьбу азербайджанцев вернуть их несправедливую жалобу, последовал ответ:

— Ваше дело было подавать жалобу, а наше — принимать меры.

Как я и предполагал, результатом судилища было распоряжение Александру Георгиевичу «рассмотреть вопрос о соответствии И. Алиханова занимаемой должности». Удрученные, мы с ним вместе вышли из цирка, где проводились соревнования. Я рекомендовал ему подчиниться, а он спрашивал меня: «А что я напишу в приказе?»

Таких случаев давления на Сашу, наверное, было немало. И поскольку он был человеком бескомпромиссным, над ним уже сгущались гневные комитетские тучи. Все ожидали, что его освободят от работы…

Однако до этого дело не дошло. На воскреснике, когда студенты помогали строить крытый бассейн, Саша вдруг упал и умер от инсульта.

Много лет в годовщину его смерти сотрудники приходили на кладбище помянуть своего любимого директора.

Наш новый директор Самсонадзе трепетал перед председателем Спорткомитета как кролик перед удавом. Естественно, что желание Сихарулидзе сменить четырех заведующих кафедрами было для Самсонадзе приказом к неукоснительному исполнению. Однако не так-то просто выгнать выбранных по конкурсу квалифицированных специалистов, сразу четырех, да еще и по антиконституционному признаку — пятому пункту. Надо было найти вескую причину.

О предстоящих неприятностях я стал догадываться, когда директор, с которым мы были знакомы еще по совместной учебе в Москве, вдруг стал при встрече нос к носу не замечать меня.

Удивительно, как меняется обличие человека, предавшего свои нравственные принципы. Некрасивая, но волевая физиономия Самсонадзе с несколько тяжелым подбородком превратилась в «смазь» с бегающими светляками-глазками. В общем толковый и знающий специалист, он стал повторять с чужих уст совершенную чепуху. На сотый день после своего назначения он созвал общее собрание преподавателей института, где пытался подвести итоги своей деятельности, повторяя, что палавандишвилевская эра окончилась. В частности, во двор, где еще лежали строительные материалы, была водворена, по его приказу, кавказская овчарка на цепи, которая на сто второй день нового «президентства» околела, что придало прошедшему юбилейному мероприятию несколько комическую окраску.

Скоро мое предчувствие оправдалось самым неожиданным образом. Колонна нашего института провалила выступление на первомайском параде. По сценарию, утвержденному Самсонадзе, девушкам перед трибуной нужно было выполнить упражнения с обручами для художественной гимнастики, а в это время между их шеренгами должны были проехать велосипедисты с флагами.

В составе праздничной колонны, представляющей Тбилисский оперный театр, принимала участие и моя дочь Лилли (фото 75).

От вящего усердия было решено украсить обручи цветами. Накануне праздника обручи отправили во Мцхету к известному цветоводу Мамулашвили. Не поняв замысла, Мамулашвили легкие 300-граммовые гимнастические обручи украсил мхом и цветами и превратил в трехкилограммовые венки. Они были доставлены на грузовой машине на проспект Руставели непосредственно перед началом выступления. Делать с ними упражнения было невозможно, однако придать им первоначальный вид директор не решился, ведь за это уплатили немалые деньги.

Во время выступления венки стали валиться из рук девушек, а велосипедисты, натыкаясь на них, падали. Одним словом, случился полный конфуз.

Весь этот позор я видел по телевизору и тут же понял, что появилась веская причина для расправы с неугодными заведующими кафедр, хотя в подготовке и в проведении парада я не принимал никакого участия. Виноватым во всей этой истории был, разумеется, в первую очередь, сам директор.