Анатоль Франс - 8. Литературно-критические статьи, публицистика, речи, письма

• Название: 8. Литературно-критические статьи, публицистика, речи, письма
• Автор: Анатоль Франс
• Издательство: Государственное издательство ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1960

В восьмой том собрания сочинений вошли критические статьи на писанные в годы работы ведущим литературным критиком парижской газеты «Время» («Le Temps»), где он вел собственную рубрику Литературная жизнь (Critique littéraire), эссе из сборника Латинский гений (Le Génie latin, 1913), публицистика, речи, письма.

---

Ориентации самого Франса весьма широки. Он высоко оценивает классиков XVII в., основавших французскую литературу «на разуме и вкусе», — статьи «Латинского гения» ярко свидетельствуют об этом. Однако любимыми эпохами Франса всегда оставались греко-римская античность, Возрождение и XVIII в. Как бы ни менялись его воззрения, философы и писатели античности, Ренессанса и Просвещения, с их скептицизмом, презрением к мистике и гуманистическим искусством, полным интереса к «земному» человеку, неизменно вызывали его глубокое восхищение. В культурном богатстве прошлого он увидел то здоровое, гуманистическое начало, которое способно возродить современное искусство, отравленное декадансом. «Харчевня королевы Гусиные Лапы» и «Колодезь святой Клары» — роман о XVIII в. и книга новелл из эпохи раннего итальянского Возрождения — непосредственно выросли из его литературно-критических статей

В той же связи Франс внимательно изучает народное творчество. Он посвящает ряд статей французским песням и сказкам и с одобрением отзывается о поэтах, вдохновлявшихся фольклором. В искусстве народа он находит искренность и простоту, подлинную живую душу. Фольклорный образ Матушки Гусыни не случайно возникает на страницах «Литературной жизни» («Народные песни старой Франции», «Поэт Брессы», «Народные сказки и песни Франции» и др.). С глубоким уважением относится Франс и к фольклору других народов («Китайские сказки»). В то же время в творчестве всех крупнейших мастеров слова — будь то Рабле или Шекспир, Мольер или Лафонтен — Франс ищет прежде всего фольклорные истоки

Большое внимание в «Литературной жизни» уделено вопросам языка и стиля. В борьбе с «чрезмерным хитроумием» символистов Франс особенно горячо отстаивал простоту и ясность литературного стиля. Эта борьба за простой, ясный, классический стиль была для него прежде всего борьбой за ясное, «естественное» содержание творчества, за сохранение рационального характера литературы, от которого отказались декаденты. Франс определял стиль как «бесконечные нюансы мысли» и именно потому критиковал и «темноту» символистов, и толстые романы молодых прозаиков. В «спиралевидных» фразах Л. Энника, в длиннотах и тяжеловесности «Мечты» Золя, в туманном и претенциозном стиле Рони он усматривал прежде всего дефект содержания. «Строй мысли — вот творец стиля, — писал Франс в 1892 г., восхищаясь изящным и строгим стилем Ренана. — Остальное — только причуда, кривлянье и каприз»

Простота стиля, по мнению Франса, является вершиной искусства и требует величайшей изощренности мысли. Он постоянно говорит о глубокой выразительности и индивидуальном своеобразии стиля каждого автора, о соответствии стиля особенностям писателя и неповторимому своеобразию каждого из его произведений. Простой стиль — это стиль гармоничный. Он сложен, но эта сложность неуловима; ему присущ как бы внутренний порядок и «высшая экономия составных частей»

В таком же плане решает Франс и проблему литературного языка. В пристрастии натуралистов к бытовым словам и жаргонным выражениям, в неологизмах и архаизмах символистов он видел прежде всего пороки содержания. Однако, защищая правильный, классический литературный язык, Франс призывал писателей лишь к четкости, логичности языка, но отнюдь не к пуризму. Язык создан народом, и самый изысканный поэт должен сохранять его национальный и народный характер, — эта мысль красной нитью проходит через всю «Литературную жизнь». Франс с неизменным одобрением говорит о писателях, создававших свои произведения на ясном литературном языке, с широким использованием народных речевых оборотов. Особенно восхищали его язык и стиль Мопассана, — в его произведениях словно ощущается «вкус родной земли»

Таковы стилистические идеалы Франса. Сам он пишет ясным, простым, изящным и в то же время предельно выразительным языком. Это подлинно французский язык, впитавший в себя классические традиции французской литературы и вместе с тем развившийся из живой, разговорной речи. «Я много слушал, как говорят ремесленники и люди из народа, — писал Франс в своей автобиографии. — Они наши учителя в языке. Они говорят естественно… Другая причина, по которой я, быть может, пишу неплохо, состоит в том, что я никогда не был склонен украшать свою речь и всегда стремился точно выражать свои мысли»

Работая в «Temps», Франс печатал статьи и в других периодических изданиях, а также писал предисловия к различным художественным текстам. По содержанию и стилю они близко примыкают к статьям «Литературной жизни». В предисловии к «Принцессе Клевской» (1889) Франс, порицая рассудочную добродетель героини, восхищается изяществом стиля и мысли г-жи де Лафайет: в ее романе нет «чувствительности», ложной красивости, характеры естественны и психологически правдивы. Предисловие к французскому переводу «Фауста» (1889) — типичная беседа «по поводу» произведения: Франс прославляет поэзию, уводящую читателя в мир мечты, говорит о субъективности художественного восприятия, о право писателя на неограниченную фантазию. Но в более поздней статье о драматурге-сатирике Анри Беке (1890) он уже готов оправдать сатиру, как важный художественный жанр, и признать правду одной из задач искусства. В «Иродиаде» Флобера Франса больше всего привлекает историческая правдивость. Его предисловие к этой повести (1892) поражает эрудицией: это не только изложение легенды об Иродиаде, это серьезный исторический очерк о римских провинциях на рубеже старой и новой эры, об Ироде Великом и его потомках. Франс досконально изучил труды Иосифа Флавия, «Историю Ирода, царя иудейского» Ф. де Сольси, «Жизнь Иисуса» Ренана и др. Но, так же как в статьях «Литературной жизни», здесь нет никакого педантизма, никакой нарочитой фактографии. С большим мастерством воссоздано состояние умов в Галилее — те взрывы религиозного фанатизма, то непрестанное ожидание чуда, на основе которых возникала легенда об Иисусе Христе. Задачей исторического и литературного исследования Франс всегда считал воссоздание психологии — общества или индивида. Однако начиная уже с 1890-х гг. он сочетает психологическую проблему с социальной характеристикой эпохи. Беспредельный фанатизм иудеев, злодеяния Ирода Великого, кровавые замыслы Иродиады показаны как результат сложнейших социально-исторических процессов периода римского господства в Иудее. О самой повести Флобера — лишь краткая библиографическая справка и столь же краткий восторженный отзыв

30 апреля 1893 г. Франс прекратил работу в «Temps», — его увлекли другие интересы. В «Echo de Paris» уже появились первые публицистические хроники «Суждений господина Жерома Куаньяра», а еще через два года Франс приступил к написанию статей, из которых выросла «Современная история». К работе штатного критика он больше не возвращался. Но все же и в последующие годы он печатал для разных изданий литературные очерки и заметки

Эти поздние работы Франса во многом отличны от «Литературной жизни». К началу XX в. прежний «благожелательный скептик» окончательно превратился в публициста, активного общественного деятеля, страстно обличавшего Третью республику, империалистические войны, клерикализм. В соответствии с этим эволюционировали и его литературные взгляды. Тот перелом в его литературной позиции, который наметился в начале 1890-х гг., пришел теперь к своему завершению. От многих своих эстетических положений Франс отказался совсем, другие под его пером приобрели новый смысл. В его поздних статьях и выступлениях уже нет деклараций о благотворности «идеализма», о поэзии лжи и бесполезности литературы. Автор «Современной истории», повести «Кренкебиль», романа «На белом камне» видел в искусстве важнейший общественный долг, а в писателе — борца, призванного вести народы «к лучшим временам». На празднестве в честь Дидро Франс прославляет Дидро как «друга народа», внушавшего людям уважение к труду и веру в счастливое, светлое будущее (1900). Он произносит речь о Гюго — писателе и человеке, который, пройдя черев все заблуждения, нашел подлинный путь к народу и в 1850 г. поднялся на защиту молодой республики (1902). На могиле Золя Франс говорит о деле Дрейфуса и называет Золя «совестью человечества», человеком, оказавшим своим мужеством честь Франции и всему миру (1902)

Все чаще стирается грань между работами литературными и публицистическими. Статью о Толстом (1908) Франс печатает в газете «Humanite». В предисловии к книге П.-Л. Кушу «Мудрецы и поэты Азии» (1921) мысли о восточной философии и поэзии переплетаются с резким осуждением империалистических войн, приносящих народам неисчислимые бедствия, а капиталистам — огромные прибыли. Франс с презрением упоминает о разнузданной кампании, поднятой английскими империалистическими кругами против президента Трансвааля Крюгера. В очерки Франса вливаются новые, политические темы