Анатоль Франс - 8. Литературно-критические статьи, публицистика, речи, письма

• Название: 8. Литературно-критические статьи, публицистика, речи, письма
• Автор: Анатоль Франс
• Издательство: Государственное издательство ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1960

В восьмой том собрания сочинений вошли критические статьи на писанные в годы работы ведущим литературным критиком парижской газеты «Время» («Le Temps»), где он вел собственную рубрику Литературная жизнь (Critique littéraire), эссе из сборника Латинский гений (Le Génie latin, 1913), публицистика, речи, письма.

---

Но теперь появилась уже некоторая надежда на улучшение положения.

Снова огонь горит в сердцах людей. Взгляните на Восток!

Казалось, для русского народа не было выхода из мрака царизма.

На революцию, тем более на революцию победоносную, не было надежд.

Но Россия — страна, где сбывается и невозможное. Это невозможное большевики совершают теперь и завершат.

Письмо к Марселю Кашену[792]

18 июля 1922 г.

Дорогой гражданин Кашен, Прошу вас сообщить вашим читателям о выходе в свет книги Мишеля Корде «Доменные печи», с которой всем необходимо познакомиться. Изложенные в этой книге взгляды на причины и ход войны, с которыми вы согласитесь, еще слишком плохо известны у нас, во Франции; из нее, в частности, явствует, что мировая война (об этом мы оба уже немного подозревали!) явилась главным образом делом рук банкиров; что ее захотели, сделали необходимой, развязали и продолжали крупные промышленники различных государств Европы. Они создали себе на этом положение, вложили в войну состояния, получили на ней огромные прибыли, предаваясь этому занятию с таким пылом, что разорили всю Европу, разорились сами и поколебали равновесие всего мира.

Вот что говорит Мишель Корде со всей присущей ему силой убеждения и таланта:

«Как эти люди похожи на свои доменные печи — подобия феодальных башен, воздвигнутых одна против другой вдоль границ, — чьи ненасытные чрева нужно беспрестанно, день и ночь, наполнять рудой и углем, чтобы расплавленные массы металла не переставая струились в горн. Они тоже ненасытны, они тоже требуют, чтобы без остановки все время — и во время мира и во время войны — в огонь бросались бы богатства земли, плоды человеческого труда, люди — да, и люди! — бросались бы целыми полчищами, целыми армиями, бросались как попало в эти зияющие жерла, для того чтобы скоплялись у их ног слитки золота, еще больше слитков золота, все больше и больше золота.

Да, поистине это их эмблема, их герб, их подобие. Они сами настоящие доменные печи» (стр. 163).

Люди, погибшие в эту войну, так и не узнали, за что они гибнут. Так бывает при всякой войне. Но не в такой мере. Люди, павшие в сражении при Жемапе[793], не обманывались до такой степени в цели, ради которой отдали жизнь. Заблуждение же тех, кто пал жертвами этой войны, было поистине трагично. Они думали, что умирают за родину, а умирали за капиталистов.

В распоряжении нынешних господ положения были три силы, необходимые в наше время для осуществления всякого крупного замысла: заводы, банки, печать.

Мишель Корде показывает, как использовали они эти три механизма дробления человечества. Он разъяснил мне, в частности, одно явление, подобного которому я ни разу не встречал еще в истории и которое поражало меня даже не само по себе, а своей исключительной интенсивностью: каким образом с такой невиданной силой распространилась во Франции ненависть к другому народу — целому народу, ненависть, не идущая ни в какое сравнение с той, которой была охвачена наша страна во время войн Революции и Империи. Не говорю уже о войнах старого режима, не вызывавших у французов ненависти к тем народам, с которыми они воевали. На сей раз это была ненависть, которая не угасла и после заключения мира, заставила нас позабыть о наших собственных интересах и потерять всякое чувство реальности, причем мы даже не отдавали себе отчета в этом поработившем нас чувстве, кроме тех случаев, когда оно казалось нам слишком слабым.

Мишель Корде убедительно показывает нам, что ненависть эта была раздута крупными газетами, которые еще и поныне остаются виновными в том состоянии духа, которое ведет Францию вместе со всей Европой к ее полной гибели. «Настроения ненависти и мщения, — пишет Мишель Корде, — усердно подогреваются в газетах. И их непримиримая ортодоксия не терпит ни инакомыслия, ни даже нейтральности. Вне ее — либо пораженчество, либо измена. Тот, кто хотел идти другим путем, находил смерть и муки. Ненавидеть целый народ — но ведь это значит ненавидеть совершенно противоположные вещи — добро и зло, красоту и безобразие». Какое странное помешательство! Я не очень уверен, что мы на пути к выздоровлению. Надеюсь, что да. Это необходимо.

Книга Мишеля Корде появилась как раз вовремя, чтобы внушить нам целительные идеи. Хоть бы ее поняли!

Современная Европа состоит не из изолированных, не связанных друг с другом государств. Она образует единое целое. Разрушить одну из частей этого целого — значит поставить под угрозу все остальные.

Наше спасение в том, чтобы быть хорошими европейцами. Без этого — хаос и запустение.

С братским приветом

Анатоль Франс.

Пятая годовщина русской революции[794]

8 ноября 1922 г.

Пять лет тому назад Советская Республика родилась в нищете. Непобедимая, она явилась носительницей нового духа, грозящего гибелью всем правительствам несправедливости и угнетения, которые делят между собой землю. Старый мир не ошибся в своих опасениях. Его вожаки сразу угадали в ней своего врага. Они двинули против Советской Республики клевету, богатство, силу. Они хотели ее задушить; они посылали против нее шайки разбойников. Советская Республика сомкнула ряды красных бойцов, и разбойники были разбиты. Если в Европе есть еще друзья справедливости, они должны почтительно склониться перед этой Революцией, которая впервые в истории человечества попыталась учредить народную власть, действующую в интересах народа. Рожденная в лишениях, возросшая среди голода и войны, советская власть еще не довершила своего громадного замысла, не осуществила еще царства справедливости. Но она по крайней мере заложила его основы.

Она посеяла семена, которые при благоприятном стечении обстоятельств обильно взойдут по всей России и, быть может, когда-нибудь оплодотворят Европу.

Предисловие к первому изданию «ЖЕЛЕЗНОЙ ПЯТЫ» во французском переводе[795]

Париж, 1923 г.

«Железная пята» — под этим выразительным названием Джек Лондон разумеет плутократию. Книга, носящая это заглавие, была им опубликована в 1907 году. В ней изображена борьба между плутократией и народом, которая вспыхнет в один прекрасный день, если судьба во гневе своем допустит это. Увы! Джек Лондон обладал талантом видеть то, что в настоящий момент скрыто от большинства людей, и научным знанием, позволяющим заглядывать в будущее. Он предвидел события, разворачивающиеся в нашу эпоху. Ужасная драма, при которой он заставляет нас мысленно присутствовать в своей «Железной пяте», еще не разыгралась, мы не знаем, где и когда осуществится пророчество американского последователя Маркса.

Джек Лондон был социалистом, и более того — революционером. Под именем Эрнеста Эверхарда в его книге выведен человек, который понимает истинное положение дел и предвидит будущее, — человек мудрый, сильный, добрый. Когда-то он был рабочим и зарабатывал себе на хлеб собственными руками — подобно самому автору. Ведь, как вы знаете, тот, кто за свою недолгую жизнь создал пятьдесят томов, чудесных по своей жизненности и глубине мысли, был сыном рабочего и начал свой славный путь на заводе. Эрнест Эверхард полон мужества и мудрости, полон силы и нежности — в этом облик его совпадает с обликом писателя, его создавшего. И в довершение сходства автор дает ему в жены женщину большой души и свободных взглядов, которая под влиянием мужа тоже становится социалисткой. А мы ведь знаем, что г-жа Чармиан Лондон вместе со своим мужем Джеком вышла из рабочей партии, как только та стала проявлять признаки умеренности.

Оба восстания, изображенные в книге, представляемой мною французскому читателю, столь кровопролитны, столь предательски спровоцированы и подавлены с такой свирепостью, что невольно спрашиваешь себя — неужели подобное возможно в Америке, в Европе, неужели подобное возможно во Франции? Я бы никогда не поверил в это, не будь у меня перед глазами примеров июньских дней и расправы с Коммуной 1871 года, свидетельствующих, что против бедняков все считается дозволенным. Весь пролетариат Европы так же почувствовал на себе эту Железную пяту, как и пролетариат Америки.

Социализм во Франции, социализм в Италии и Испании слишком слаб, чтобы иметь сейчас какой-либо повод бояться Железной пяты; единственное спасение для слабых — в их крайней слабости. Партия рассыпалась, и Железная пята не ступит на эту пыль. В чем причина такого упадка социалистического движения? Это движение нетрудно подавить во Франции, где пролетариат слишком малочислен. По различным причинам та самая война, которая беспощадна к мелкому буржуа, ободрала его как липку, а он даже не пикнул, будучи животным безгласным, — та же война была несколько милостивее к рабочему крупной промышленности: он перебивался тем, что обтачивал снаряды, и его заработная плата, довольно скудная после войны, все же никогда не доходила до чрезмерно низкого уровня. Господа положения следили за этим, да и в конце концов заработная плата представляла собой простые бумажки, и крупным предпринимателям, близким к власти, не стоило большого труда раздобыть их. С грехом пополам рабочий выжил. Он столько наслышался всякой лжи, что ничему больше не удивлялся. И такое время избрали социалисты, чтобы распасться и обратиться в пыль! Вот вам еще одно блестящее поражение социализма — ни одного убитого и ни одного раненого. Как это произошло? Как могли погрузиться в сон силы такой великой партии? Причины, которые я здесь привел, недостаточны. Тут сказалось влияние войны, убивающей не только тела, но и души.