Владимир Набоков - Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

• Название: Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина
• Автор: Владимир Набоков
• Издательство: «Интелвак»
• Жанр: Критика
• Год: 1999
• ISBN: 5-93264-001-4

Комментарии В. В. Набокова освещают многообразие исторических, литературных и бытовых сторон романа. Книга является оригинальным произведением писателя в жанре научно-исторического комментария. Набоков обращается к «потаенным слоям» романа, прослеживает литературные влияния, связи «Евгения Онегина» с другими произведениями поэта, увлекательно повествует о тайнописи Пушкина.

Предназначена для широкого круга читателей и в первую очередь — для преподавателей и студентов гуманитарных вузов, а также для учителей и учащихся средней школы.

---

XIV

   Но дружбы нѣтъ и той межъ нами;
   Всѣ предразсудки истребя,
   Мы почитаемъ всѣхъ — нулями,
 4 А единицами — себя;
   Мы всѣ глядимъ въ Наполеоны;
   Двуногихъ тварей милліоны
   Для насъ орудіе одно;
 8 Намъ чувство дико и смѣшно.
   Сноснѣе многихъ былъ Евгеній;
   Хоть онъ людей конечно зналъ,
   И вообще ихъ презиралъ;
12 Но правилъ нѣтъ безъ исключеній:
   Иныхъ онъ очень отличалъ,
   И вчужѣ чувство уважалъ.

9 Сноснее. Современный читатель здесь предпочел бы «терпимее» (ср. главу Четвертую, XXXIII, 7, где это слово употреблено в обычном значении).

12 Комментаторы рассматривали эту строку как косвенную речь. Я согласен с ними.

13–14 Иных он очень отличал, / И вчуже чувство уважал. Снова очаровательная аллитерация на «ч», к чему Пушкин имел особую склонность в эмоциональных местах.

В связи с этой строкой аскетический Бродский (1950), с. 140, неожиданно говорит, что, изображая Онегина, Пушкин разоблачал образ жизни дворянской молодежи тех дней — «вечера, балы, рестораны, балетные увлечения и прочие жизненные забавы».

14 вчуже. Это наречие не имеет эквивалента в английском языке. Оно означает: «не будучи близким чему-либо», «как незначительный наблюдатель», «нейтрально», «беспристрастно», «со стороны», «оставаясь невовлеченным» и т. д.

XV

   Онъ слушалъ Ленскаго съ улыбкой:
   Поэта пылкій разговоръ,
   И умъ, еще въ сужденьяхъ зыбкой,
 4 И вѣчно вдохновенный взоръ —
   Онѣгину все было ново;
   Онъ охладительное слово
   Въ устахъ старался удержать,
 8 И думалъ: глупо мнѣ мѣшать
   Его минутному блаженству;
   И безъ меня пора придетъ;
   Пускай покамѣстъ онъ живетъ
12 Да вѣритъ міра совершенству;
   Простимъ горячкѣ юныхъ лѣтъ
   И юный жаръ, и юный бредъ.

2–5 Разговор… ум… взор… всё. Набросок в стилистической манере вводного описания, более полно использованного по отношению к Ольге в строфе XXIII, 1–8 (см. коммент. к XXIII, 5–8).

13–14 Это означает: «Давайте припишем жар и бред горячке юных лет — и простим их». Строки построены согласно банальному галлицизму. См., например, «Господину Юму» Клода Жозефа Дора (1734–80):

…les tendres erreurs,
Et le délire du bel âge…

<…ошибки нежные
И горячка молодости…>.

XVI

   Межъ ними все раждало споры
   И къ размышленію влекло:
   Племенъ минувшихъ договоры,
 4 Плоды наукъ, добро и зло,
   И предразсудки вѣковые,
   И гроба тайны роковыя,
   Судьба и жизнь въ свою чреду,
 8 Все подвергалось ихъ суду.
   Поэтъ въ жару своихъ сужденій
   Читалъ, забывшись, между тѣмъ
   Отрывки сѣверныхъ поэмъ;
12 И снисходительный Евгеній,
   Хоть ихъ не много понималъ,
   Прилѣжно юношѣ внималъ.

По-видимому, текст здесь уводит нас обратно к источнику эпиграфа этой главы — «Сатирам» Горация II, VI, а именно к строкам 71–76 шестой сатиры второй книги, где хозяин и его гости за деревенским столом обсуждают, находят ли люди счастье в богатстве или в добродетели, что лежит в основе дружбы — полезность или честность и в чем природа добра.

Эта строфа, без сомнения, основана на спорах Пушкина с Кюхельбекером в лицейском дортуаре. Действительно, Пушкина, казалось, преследовали личные воспоминания о Кюхельбекере, что грозило превратить вымышленные отношения между вымышленным Онегиным и вымышленным Ленским в пародию на отношения между двумя другими лицами, пребывающими в различных временных уровнях — Пушкина, каким он был в конце 1823 г., и Кюхельбекера, каким он был, по воспоминанию Пушкина, в 1815–17 гг.

Согласно Тынянову («Лит. наследство», 1934), любимой книгой молодого Кюхельбекера было сочинение швейцарского последователя Руссо — Франсуа Рудольфа (Франца Рудольфа) Вайсса «Философские, политические и нравственные принципы» (1785), которое Кюхельбекер использовал в Лицее, чтобы составить для себя рукописную энциклопедию. У Вайсса перечислены опасные предрассудки: идолопоклонство, обряды жертвоприношения, религиозные гонения.

«Договоры» и «плоды наук» — несомненные отсылки к Руссо, к его сочинениям «Общественный договор» (1762) и «Способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов?» (1750).

Этот невероятный Бродский (1950), с. 143–45 (пишущий с ошибкой название сочинения Руссо «Общественный договор») полагает, что «плоды наук», которые обсуждают (в 1820 г.) прогрессивные помещики Онегин и Ленский, — это достижения техники, такие как сельскохозяйственные машины, и замечает, что те, кто побывал за границей, были затем изумлены реакционным образом мышления простых русских помещиков, обсуждавших сенокос, вино и псарню.

Недоверчивому читателю напоминаем, что книга Бродского — это «Пособие для учителей средней школы», выпущенное Государственным учебно-педагогическим издательством Министерства просвещения РСФСР. Москва, 1950.

10 между тем (или меж тем). Непереводимое русское выражение, более абстрактное, чем английское «тем временем».

11 Отрывки северных поэм. Где Ленский нашел эти отрывки? Ответ: в книге мадам де Сталь «О Германии»:

Sur le rocher de la mousse antique, asseyons-nous, ô bardes!

<Ha скалу с древним мохом воссядем, о певцы!>

— Клопшток. «Герман, песнь бардов» («О Германии», ч. II, гл. 13).

… les morts vont vite, les morts vont vite…
Ah! laisse en paix les morts!

<…мертвые скачут быстро, мертвые скачут быстро…
Ах! оставь в покое мертвых>

— Бюргер. «Ленора» (там же, ч. II, гл. 13)

Il est, pour les mortels, des jours mystérieux
Où, des liens du corps notre âme dégagée,
Au sein de l'avenir est tout à coup plongée,
Et saisit, je ne sais par quel heureux effort,
Le droit inattendu d'interroger le sort.
La nuit qui précéda la sanglante journée,
Qui du héros du Nord trancha la destinée…

<Для смертных есть таинственные дни,
Когда освобожденная от телесных пут наша душа
Вдруг погружается в чрево будущего
И получает, не знаю благодаря какому счастливому усилию,
Непредвиденное право вопрошать судьбу.
В ночь накануне кровавого дня,
Который решил судьбу героя Севера… >

— Шиллер. «Walstein» (sic)[37], дейст. II, в «переводе» Констана (там же, ч. II, гл. 18; отметим нелепые длинноты этого «heureux effort» <«счастливого усилия»>).

Coupe dorée! tu me rappelles les nuits bruyantes de ma jeunesse.

<Золоченый кубок! Ты напомнил мне бурные ночи моей юности>

— Гёте. «Фауст» (там же, ч. II, гл. 23).

То, что это и были те самые «Северные поэмы», которые читал Ленский, становится ясно из еще одного отрывка в книге мадам де Сталь (ч. II, гл. 13): «Поэтам Севера свойственна меланхолия и созерцание… Ужас — неистощимый источник поэтического творчества в Германии: привидения и ведьмы нравятся простому народу как и людям просвещенным… это вызвано… длинными ночами северных стран… Шекспир изобразил чудесные действия призраков и волшебства, и поэзия не сумела бы стать народной [= национальной], если бы пренебрегла тем, что оказывает такое неимоверное воздействие на воображение».

Он, несомненно, читал также фрагменты из книги «Оссиан, сын Фингала, бард третьего века, гэльская поэзия, переведена на английский язык г-ном Макферсоном и на французский г-ном Летурнером». Париж, 1777 (или, что более вероятно, новое издание того же «ornée de belles gravures» <«украшенное прекрасными гравюрами»>, которые надо увидеть, чтобы поверить, 1805 г.). «Переведена на английский г-ном Макферсоном» — это издание 1765 г. «Сочинений Оссиана» в двух томах, которое, в свою очередь, вобрало в себя «Отрывки старинных стихотворений, собранных в горной Шотландии и переведенных с гэльского, или эрского языка» (Эдинбург, 1760), и еще две части: «Фингал, старинная эпическая поэма» в шести книгах, опубликованная в 1762 г., и «Темора», также «старинная эпическая поэма» в восьми книгах, 1763 г.