Юлия Горишняя - Слепой боец

• Название: Слепой боец
• Автор: Юлия Горишняя
• Издательство: М.:АСТ, СПб.:Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7921-0121-3, 5-15-000193-7

В холодных северных морях, где скрыты туманом таинственные острова, где в глубине фьордов прячутся корабли морских разбойников, странствуют герои этого романа. Им приходится испытать все — любовь и предательство, радость и боль, они проходят через междоусобную войну и гнев тех, кто владеет тайнами древней магии... Лишь бесконечная верность себе, несгибаемая сила духа и преданность друзьям и любимым спасают их в бушующих океанских просторах...

---

А все-таки они пошли в обход.

— Вот что, сотоварищи, — сказал Гэвин. — Пусть будет над головой не крыша, так хотя бы полотно, и вы мне все расскажете, что было, по порядку.

И уже в шатре ему рассказали все по порядку — говорил-то по-настоящему Пойг, сын Шолта, время от времени оглядываясь, чтоб его поправили, если что не так. А потом Гэвин, выслушав, сказал, что он обо всем этом думает; и каждое слово его было как удар, но поскольку это и были те слова, на какие они могли рассчитывать, оставалось только терпеть.

В шатре, само собой, оказалась почти одна ближняя дружина, но говорил Гэвин как будто всем.

Он никак не ожидал, сказал он, оказаться капитаном у такой дружины, которая обращается со своим предводителем как с пустым местом, а потом говорит, что это для его же блага. Что они там думали — их дело. Но сообщить, что совет продолжается, — это они должны были. А уж тогда он, Гэвин, сам решал бы, что ему делать.

— Мы должны были? — спросил Пойг у Йиррина.

— Конечно, должны, — сказал тот. И добавил: — Ну и что? Это всего только наше имя.

В их языке «имя», «честь», «слава» — для всего этого слово было одно. Но сейчас, скорее всего, оно значило — «честь».

— Ваше имя — это мое имя, — сказал Гэвин. — И не ваше дело решать, дошло бы там до драки или нет.

— Ваше имя — это мое имя, — сказал демон. Теперь его уже хватало на целые фразы.

— Убери отсюда этого повторяльщика! — приказал Гэвин.

— Как я его уберу?

— Если он тебя выбрал — знаешь, как, — сказал Гэвин. И добавил: — Демонишко-то, видно, не зря за плащ певца уцепился, — на слова горазд!

Так вот вышло, что и Гэвин на этом берегу сказал кое-что, из чего сделали пословицу.

А еще это прозвучало так, что, мол, Йиррин ни на что не горазд, кроме слов. Лучше Гэвина никто не умел голосом выразить такие вещи. Точнее, ко времени Кажвелы он уже в этом наловчился.

— Я знаю только один способ, как его убрать, — сказал Йиррин. — Вместе со мной.

— А если знаешь, — медленно проговорил Гэвин, — чего сидишь?

И тогда Йиррин действительно ушел. А вскоре разошлись ивсе остальные. Собственно, «разошлись» — это означало только, что ушли люди с «Лося» и в шатре у Гэвина стало обыкновенно — вроде бы просто вечер. Имо рэйк киннит.

А еще какое-то время спустя Рогри подошел к Йиррину, сыну Ранзи, стоящему возле своего шатра, там, где шатер его прикрывал от ветра; перед Йиррином на песке сидел демон, все еще нежась на серебряной кованой маске-застежке и вращая глазами-стебельками, а сын Ранзи смотрел на этого сына Земли и Воды прямо-таки с интересом.

Демон трещал вовсю. Он проговаривал речи нескольких человек одновременно, и оттого невозможно было что-нибудь понять.

— Полюбуйся, — сказал Йиррин. — Я бы на его месте удирал от нас без оглядки, а он сидит. Незачем тебе очеловечиваться, — обратился он к демону. — У человека довольно паршивая жизнь.

Уже и в путах
Хотят увидеть, —

сообщил демон голосом Гэвина, -

Эти людишки своего…

— Заткнись! — рявкнул на него Йиррин. А демон, как видно, дошел уже до того, что не только повторял слова, но и понимал их отчасти, — потому что действительно заткнулся.

Если бы эти стихи стали известны, — они бы уж точно помешали людям на До-Кажвела помнить, что они не хотят ссориться с Гэвином. «Насмешливые стихи» — это для северян тогда было очень серьезно.

— Что он говорит? — выдохнул Рогри. — Он ведь все повторяет, верно?

— Рогри, — сказал Йиррии, — как по-твоему, почему в суде свидетельства от демона не принимаются?

— Потому что они не люди, — ответил Рогри.

— Потому что они все путают. Они не понимают людских вещей, потому и путают, и этот уж тем более — в нем похоже на человека всего чуть-чуть.

— М-да, — с сомнением сказал Рогри.

Демон приподнялся на лапках, как бы в задумчивости, и побежал по песку, волоча застежку, как добычу, за собой. А Йиррин, сын Ранзи, смотрел на него. В самом деле, на совете, где прицепилась к нему эта кроха, вокруг было полным-полно всякого другого серебра.

— Берег выбирает меня, — сказал Йиррин, точно, произнеся вслух, закреплял эти слова в воздухе. — Берег, а не море. Ты тоже считаешь, что никогда мне не быть капитаном?! — добавил он.

— Подумаешь! — сказал Рогри и даже плечами пожал для убедительности. — Ты ж сам сказал — они все путают. Великое дело — демон.

Что же до демона, то застежка ему вскоре надоела. Посидев возле нее немного и повращав еще глазами, он перекинулся на сухой круглый комок водорослей, и ветер тотчас покатил его по песку. В конце концов он зацепился за распорку какого-то шатра да там и остался. Это тоже было неплохое место, где можно замереть в неподвижности.

Наперед, когда, —

произнес он, -

Открывать совет
Будет Гэвин, сын Гэвира, —
Если он еще
Хоть когда-нибудь
Будет открывать
Советы! — надо, чтоб он был
Стреножен, как конь!

Потом внутри у демона что-то зашелестело и зафыркало. Это он учился смеяться.

Смеяться не так, как бездумно хохочут демоны — просто потому, что им радостно существовать на свете, — а по-людски.

Странным был этот вечер на Кажвеле. И странной — ночь. Если стража возле кораблей у каждой из дружин стояла не больше положенного, то это не означает, что все остальные не спали вполуха и вполглаза. А еще — рассказывают в скелах — после вечерней еды к Сколтисам в шатер собралось несколько человек; даже и Кормайс Баклан пришел, хоть вид у него и был нахально-настороженный; на совете-то ведь они не успели по-настоящему обсудить, что станут делать теперь, потому что торопились закрыть совет — непонятно было еще, что ждать от Гэвина; да и теперь всю ночь за лагерем хозяина «Дубового Борта» следили со всех сторон.

Утром туда пришел Сколтис; казалось, поступать так, как будто ничего особенного не происходит, сделалось тут для всех прямо делом чести, но это — это уже было «имо рэйк киннит» такое, что страшно становилось. Но очень может быть, что Сколтис при этом чувствовал себя как его дед, когда нырял в Водопад Коня, и понимал, что найдутся люди, которые посмотрят на это так же.

— Я должен еще что-то сказать? — спросил Гэвин.

А ведь Сколтис знал, что один его вид уже действует на Гэвина, будто на коня слепень. Тьма его разберет, этого человека по имени Сколтис, сын Сколтиса, прозванного Камень-на-Плече, по любимой его застежке с самоцветом.

— Место сбора, — сказал он.

— У меня есть ваши Метки. У вас — Метки «Дубового Борта». Не потеряемся как-нибудь, — сказал Гэвин.

— Хорошо, — сказал Сколтис. Только и было всего разговору. Гэвин вышел из своего шатра уже пополудни, когда на берегу остались кострища и следы от шатров, а у берега стояли одни только «Лось» и «Дубовый Борт». Даже килитту — уже без корабельного леса — они увели с собой, а ведь это была общая добыча, вместе ее загоняли. Впрочем, Кормайс на нее с самого начала глаз положил, утверждая, что у него есть знакомый купец, которому выгоднее всего продавать корабли.

На следующее утро и эти две «змеи», последние из оставшихся на Кажвеле, тоже ушли в море и через некоторое время подняли черные «волчьи» паруса.

Гэвин вел «Дубовый Борт» на юг. Его приказов теперь уж вовсе никто не понимал, может быть — и он сам. Внешне это выглядело так, что они охотятся как шесть ночей назад. Имо рэйк киннит.

Гэвин с Йиррином теперь больше не разговаривали. Потому что с Йиррином теперь тоже разговаривал только Гэвин-с-Доброй-Удачей, Канмели Гэвин, Гэвин Морское Сердце, Гэвин Обманщик и сколько там еще прозвищ, — не подпускающий к своей душе никого не то что на десять — на сто шагов. А с Гэвином разговаривал имовалгтан Йиррин Залтейгд. И, кроме того, о чем положено разговаривать капитанам между собой, они не произносили ни полсловечка.

Кое-кому на этих кораблях под черными «волчьими» парусами — особенно Рогри, сыну Ваки, — от этого хотелось просто-таки выть по-волчьи. А Пойг, сын Шолта, все время думал о том, что они ведь не охотятся — они просто спускаются на юг, вслед ушедшим кораблям.

На второй день плавания впереди вынырнуло кайянское побережье. Море было пустым, словно выметенное. Они свернули на запад и на следующий день прошли мимо Певкины, где теперь уже никто не поджидал на своих лодках одинокие корабли. Серые и розовые скалы торчали из моря, как зубы. С юга, куда дул ветер, серые тучи поднимались в небо, заставляя Фаги качать головой.

Назавтра, незадолго до бухты Кора, где лежит второй из портов Кайяны, Тель-Кора, Гэвин приказал ворочать мористее, и целый день они на полном ходу путались между островками Кайнум, при ветре в правый борт. «Ветер меняется», — сказал Фаги. Поэтому следующий день две «змеи» провели на стоянке под берегом одного из островков.