Александр Щеголев - Львиная охота

• Название: Львиная охота
• Автор: Александр Щеголев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Может, безделушка твоей невесте просто нравилась?

- Сам ты безделушка! Как она посмела носить амулет, если у нее был любящий жених? Да, любящий, и нечего ухмыляться! Натуралисты, натуристы один хрен! Нечего пялиться, ты, мясо, я таких, как ты, на шампуры накалываю и перцем посыпаю... Эй, вы там, я отказываюсь говорить с этим! Отказываюсь!

Он плюнул, но ни в кого не попал - школа не та. Вивьен вошел в поле его зрения и спросил:

- Значит, она вышла замуж?

Мужик сопел некоторое время, кося на меня бешеным глазом. Потом подтвердил:

- Вчера.

- За кого? - буднично уточнил Вивьен.

- За кого? - удивился командировочный. - Если есть я, то за кого? Если есть я! - он успокоился. Он мечтательно поиграл бровями. - Я сам надел любимой обручальное кольцо, сам благословил, сам отнес ее на ложе...

- Сам заткнул ей рот салфеткой, чтобы не визжала, - прибавил я. - Как твою невесту звали, ты хоть знаешь?

Вопрос поставил животное в тупик. Оно задумчиво пожевало губами, пошмыгало носом и вдруг обиделось. Смена его настроений была поразительной - истеричный вопль пронесся над лужайкой:

- Мое - не твое, ты! Я отказываюсь говорить!

Наш "гамак" скатился со ступенек на траву, лягая воздух свободной ножищей, он пытался схватить кого-нибудь растопыренной пятерней, бил головой в землю, рычал:

- Ты - с ней, а сам улыбочки мне строишь, мораль читаешь... Главное, тайком!.. Натуралисты, натуристы - один хрен! Я - парень без закорючек! Видал я раньше мерзость, но ты, ты...

Мы держали его втроем - и не могли удержать. Узловатое, скрученное из толстых жгутов тело рвалось куда-то, наручники калечили сцепленные крест-накрест конечности, и тогда академический врач опять захватил своей клешней зону его шейных позвонков, но я попросил: "Подождите, может он еще чего скажет...", а потом вдруг словно выключатель сработал, словно вилку из розетки вытащили, и бешеная пляска превратилась в агонию. Человек неистово зашептал: "Отказываюсь говорить... отказываюсь...", - все тише и тише. "Отказываюсь... отказываюсь..." И замер, согнувшись крючком. Лоб его прорезали две большие морщины, пальцы продолжали непроизвольно шевелиться.

- Что с ним? - заволновался Вивьен.

Старик проверил пульс, заглянул пациенту под веки и сказал:

- Реакция выздоровления.

- Что? - не понял полицейский.

- Ну... Скажем, спит, - подытожил врач. - Своеобразный адаптационный синдром.

- В каком смысле - выздоровление?

- Я не знаю, каким психическим расстройством страдает этот человек и страдает ли вообще, - ответил старик вежливо. - И строить догадки о причинах столь сильного возбуждения не возьмусь. Но эпилептоидный характер транса в сочетании с паранойяльной системностью бреда наводит на вполне определенные мысли. Я бы даже сказал - подозрения.

- Ладно, - криво усмехнулся Дрда, - ни черта не понял. Но принял ваше мнение на заметку.

Старик отвердел лицом.

- Вы хотите знать мое мнение? Ради Бога. У этого человека, по всей видимости, вывих бедра. Возможно смещение нескольких позвонков. Переломов, скорее всего, нет, но если через полчаса не освободить ногу от наручника, он может потерять стопу.

- Давайте поостережемся освобождать его до прибытия спецтранспорта, вы не против?..

Я не встревал в их диалог. Я поднялся по холму на несколько ступеней и присел, ожидая, когда ж ко мне-то придет реакция выздоровления. Очередное приключение опустошило мою душу (которой то ли не было у меня, то ли все-таки была). Частокол вопросов, возведенный полицейским и врачом вокруг этой пустоты, попросту пугал... Преступление, не позволявшее мне спокойно дышать, было раскрыто. Шизофреник-убийца. Неужели так просто? Безумный свадебный ритуал, придуманный и осуществленный маньяком, придуманная им же "измена"... И как это связывается с запиской, лежащей в моем кармане? Убив Кони Вардас, придурок хотел затем покончить и со мной, нож в его руке не давал повода сомневаться. Но при этом кто-то знал заранее, что со мной хотят покончить. Лейтенант Шиллинг. По своей ли воле он предупредил меня? Или есть кто-то третий, кто двигает нашим лейтенантом, как неразделенная любовь водила рукой командировочного? Каков бы ни был ответ, спасибо вам, неведомые доброжелатели. Странные чувства заполняют пустоту в груди, когда знаешь, что кому-то ты еще дорог.

Да, но зачем убивать Жилова у всех на виду, при таком скоплении свидетелей? Почему бы не сделать это тихо и культурно? Вот и думай теперь, о том ли покушении меня любезно предупреждали и не пора ли готовиться к новому, настоящему...

Старик подошел ко мне и встал на ступеньку ниже.

- Удивительный вы врач, - сказал я ему, с восхищением рассматривая его широченные ладони.

Он, смутившись, сложил руки на груди.

- Я в разных местах работал, - ответил он уклончиво. - Есть некоторый опыт. Чтобы лечить, надо знать, как наносятся повреждения.

- Самое удивительное, как вовремя вы приходите на помощь.

- Я почувствовал, - серьезно сказал он, - что настал момент, когда вам физическая помощь нужна не меньше, чем гносеологическая.

- Вы считаете, что этого парня запрограммировали? - спросил я напрямик. - Наркогипноз?

Он и глазом не моргнул, словно ждал подобного вопроса.

- Скорее лучевой психодислептик, судя по припадку. Для любовного бреда, для паранойи ревности характерно вовсе не то, что мы наблюдали. Убедите вашего товарища, что применять психолучевые стимуляторы во время допросов в этом случае недопустимо, иначе симптомы интоксикации будут усилены. Как психотические, так и вегетативные.

- Лучевой психодислептик - это вторая личность? - уточнил я. - Это доктор Джекил и мистер Хайд?

Старик с сомнением посмотрел на меня.

- Это много чего. Изолированные очаги в коре головного мозга с его помощью формируются так же легко, как и убираются. Вот вам и результат паранойяльный синдром в виде экзацербации, то есть вспышки. При неумелом применении возможны генерализованные поведенческие эксцессы.

- А при умелом? - спросил я.

Он с любопытством смотрел вбок. Я посмотрел туда же и невольно напрягся. К нам бежал громадный жуткий человек ростом даже выше меня. Он был в комбинезоне с отрезанными рукавами и с нашивкой "Исторический факультет", с прямоугольной, выдвинутой вперед челюстью, с волосатыми руками, свисающими чуть ли не до земли. Я вскочил. Он подбежал и пророкотал, нисколько не запыхавшись:

- Вы Жилов?

- Как будто, - ответил я, на всякий случай вытащив кулаки из карманов.

- Мила, - представилось страшилище. - Мила Аврамович, начальник археологической экспедиции. Мне поручили вас найти и проводить.

Более волосатых людей я в своей жизни не видел: не только руки, но и плечи, шею, - все покрывал слой шерсти; шерсть, казалось, прорастала сквозь ткань. Горилла, а не человек. Он повернулся к старику и почтительно поклонился:

- Простите за беспокойство, мастер.

- Долго меня искали? - поинтересовался я.

- Инна мне посоветовала: ищи возле Гончара, не ошибешься. Жилов, говорит, Гончара не пропустит. А тут у вас, оказывается, такие дела творятся... - Он посмотрел на нервничающего Дрду, на медитирующего убийцу, поочередно посмотрел на нас обоих и закончил мысль. - Рад, что вы уже познакомились.

Мы познакомились? Я мысленно прокрутил назад наш бессмысленный разговор. Старик не спросил моего имени, я не назвал себя; но, быть может, так и следует поступать людям, которые доверяют друг другу с первого взгляда?

Горилла с ласковым именем Мила отрывисто засмеялась.

- Мастер, научите его жить вечно. Инна за него очень просила.

Гончар посмотрел на меня и тут же отвернулся.

- Мила шутит, - сказал он твердо. - Я не могу вас ничему научить, простите. Вы и сам - мастер.

- Как жить вечно и умереть молодым, - с горечью откликнулся я. Пособие для всех, кто развесил уши. Трудно вас, поэтов, понять.

- Мы пойдем, - рыкнул Мила.

- Поэты, - с трудом выговорил старик, словно радиофаг во рту разжевал. - От слова "поэтому". Поэт - то есть мудрец... Вы, конечно, тоже пошутили. Когда понимают, о чем шумит дерево, не понимая, почему оно шумит - и наоборот, - следует заняться либо психикой, либо физикой.

Он сказал это по-русски, чтобы я наконец хоть что-то понял. Как выяснилось, мы с ним говорили и мыслили на одном языке, - слишком поздно это выяснилось, ужасно жаль. Тогда я решился на последний вопрос.

- Здесь в полиции, - сказал я, - служит некий лейтенант Шиллинг...

- Руди? - спросил Гончар. - Хороший человек, цельный. Мой бывший пациент. Он что, как-то причастен к этому казусу?

- Вы бы поручились за него?

- Ну и вопросы, - произнес врач и задумался. - Семь лет назад Руди потерял смысл жизни. Это называется депривацией. Во время беспорядков сожгли оливковый сад, который он выращивал с раннего детства, более двадцати лет. Однако мы справились с ситуацией, мне даже удалось убедить его пойти работать. Он пошел в полицию... Поверьте, это хороший человек, много переживший.