Максин Барри - Судьбы

• Название: Судьбы
• Автор: Максин Барри
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7847-0027-8

Новый роман Максин Барри — эпическое повествование, где действует много персонажей, связанных друг с другом невидимыми нитями, необычные судьбы которых автор прослеживает на большом временном отрезке.

Читатель найдет здесь все — и самоотверженную любовь, сметающую на своем пути все преграды, и жгучую ненависть, порой граничащую с безумием, и неуемную жажду власти и богатства, приводящую к преступлению, — словом, героев М. Барри обуревают сильные, поистине шекспировские, страсти.

По праву принадлежа к лучшим образцам современной англо-американской женской прозы, роман отличается занимательностью сюжета и читается на одном дыхании.

---

Адамс, высокая симпатичная женщина в синей форме тюремной служащей, кивнула и улыбнулась Веронике, не сделав никакой попытки взять ее за руку или вообще как-то коснуться. И снова Вероника почувствовала, насколько глупыми были ее представления об ужасной жизни в тюрьме. Адамс даже весело болтала с ней, пока они шли по лестницам и коридорам, куда из комнат доносились музыка и голоса, делая это заведение больше похожим на школу для девушек, чем на тюрьму. Они прошли через несколько общих комнат, где женщины читали, пили кофе, играли в настольные игры и даже смотрели телевизор.

— Пришли. — Адамс открыла дверь комнаты на втором этаже.

Молодая девушка от силы лет шестнадцати с длинными прямыми желтыми волосами, прыщавым лицом и голубыми глазами лежала на кровати. Когда Вероника вошла и положила свой саквояж на вторую койку с двумя сложенными простынями и несколькими одеялами, она села.

— Ну, устраивайтесь. Обед с половины первого до четверти второго в столовой. Мэри вам все покажет. — Адамс кивнула и вышла.

Вероника смущенно посмотрела на девушку и подошла к окну. Оно выходило на лужайку с цветочным бордюром, который пропалывали две женщины.

— Это садовая бригада, — объяснила Мэри, подходя к ней. — Старуха Гарди, начальница, каждый месяц дает задание по работе в саду. Мы и все другое делаем. Стираем, гладим, даже готовим. Она говорит, что таким образом экономит деньги на работниках, спасает нас от безделья и дает возможность размяться. Джинни Фуллер считает, что скоро все тюрьмы последует ее примеру. Наша Гарди — первопроходец.

— Джинни Фуллер?

— Ну, Джинни работает в офисе, она умеет печатать, вот и заглядывает иногда во всякие там бумаги. Она здорово умеет читать вверх ногами.

— А. — Вероника почувствовала странное желание рассмеяться. В это утро она покинула камеру предварительного заключения с полной уверенностью, что ее везут в страшную тюрьму, описанную еще Диккенсом, и вот она в приятной, хоть и небольшой комнате слушает забавную девчушку-кокни, рассказывающую ей о местных нравах.

— Слушай, чего ты не разбираешь вещи? Эта половина шкафа — твоя, я свое барахло запихнула в два нижних ящика.

Она показала пальцам на простенький, но вполне удобный шкаф, стоящий у стены, и снова плюхнулась на койку, с любопытством наблюдая, как Вероника достает свои немногочисленные пожитки. Вероника увидела, как глаза девушки расширились, когда она встряхнула платье для беременных, и приготовилась к вопросам.

— Ты чо, ребенка ждешь?

— Да. — Она попыталась улыбнуться. Ей безумно хотелось одного: свалиться на еще не застеленную кровать и выплакаться.

— Замужем? Не, где там. Ты из-за какого-нибудь мужика сюда влипла? А что он натворил? Оставил краденые шмотки у тебя в квартире?

Вероника отрицательно покачала головой, но ничего рассказывать не стала. Она даже вспомнить об Уэйне не могла без содрогания. Теперь она твердо знала, что ей понадобятся все ее силы, чтобы не сломаться.

Мэри пожала плечами, ничуть не обидевшись на неразговорчивость соседки по камере. Скоро она заговорит. Так всегда бывает, нужно только время.

— А меня сюда сунули за кражу в магазине, — сообщила она, изучая обгрызенные до мяса ногти. — В детдоме, где я жила, есть одна маленькая девочка, она от поп-музыки просто с ума сходит. Ну я и подумала, а не подарить ли ей маленький приемник… но меня сцапали. Эти чертовы детективы в магазине. А я-то воображала, что все их хитрости знаю. Это лишний раз доказывает, — девушка широко и беззлобно ухмыльнулась, — век живи, век учись. Так моя старая воспитательница говорила.

Вероника печально кивнула.

— Что верно, то верно.

— Когда у тебя суд?

— Не знаю. Наверное, как ребенок родится.

— Это как водится, — мрачно кивнула Мэри, знающая все судебные тонкости не хуже миссис Гарднер. — А кто будет присматривать за дитенком?

— Мой отец. Он обещал нанять няню.

— Вот оно как, — протянула Мэри и хохотнула, потому что снаружи раздался оглушительный звонок, заставивший Веронику вздрогнуть. — Не паникуй, — успокоила ее Мэри, заправляя за ухо прядь сальных волос. — Эта помойка еще не горит. Звонок на обед. Идешь?

Вероника не была голодна, но заставила себя пойти за болтливой соседкой на первый этаж в длинную, теплую комнату, где стояли девять длинных столов с пластиковыми салфетками и приборами.

Веронике показалось, что ее разглядывают тысячи глаз, и она, сама того не сознавая, подвинулась поближе к Мэри, стоящей в очереди вдоль длинного подогретого прилавка, из-за которого другие женщины, тоже с любопытными глазами, выдавали всем по порции бифштекса, пудинга с почками и бобов.

— Ты об этой своре не беспокойся, — громко заявила Мэри оглядываясь. — Ты недолго будешь новенькой, а потом они вообще забудут о твоем существовании.

Странно, но из всех услышанных ею за последний месяц слов от защитников, врачей, тюремных охранников, Себастьяна Тила, друзей и соседей по камере эта простая фраза запала ей в душу, она запомнила ее на всю жизнь. Она звучала в ее ушах, когда Вероника села на длинную скамью и принялась за свой остывающий обед. «Ты недолго будешь новенькой, а потом они вообще забудут о твоем существовании». Интересно, подумала она, а Уэйн иногда о ней вспоминает?

Уэйн о Веронике не вспоминал. У сэра Мортимера случился небольшой инсульт, вогнавший всех в панику, особенно Беатрис, из-за которой все и произошло. Сэр Мортимер застал свою жену с конюхом, что его отнюдь не позабавило. Он не сделал ничего особенного, не свалился без чувств, а вышел на негнущихся ногах из комнаты, где красный как свекла Джон натягивал штаны, и направился в кабинет. Он почувствовал боль в груди и некоторое онемение левой руки. Изображавший беспокойство Уэйн послал за врачом, который и поставил диагноз — инсульт.

Сэр Мортимер, бледный и выглядевший столетним стариком, встретился с заботливым взглядом голубых глаз француза поверх головы выслушивавшего его впалую грудь доктора и мрачно попросил:

— Ты займись этой проклятой бабой, слышишь, дорогой мой мальчик? — Он говорил с трудом, нечетко и казался больше расстроенным, чем рассерженным.

Уэйн занялся Беатрис с превеликим удовольствием. Слуги упаковали ее вещи, и она была вынуждена просить своего бывшего шофера отвезти ее на станцию в его побитой машине, потому что Уэйн распорядился запереть гараж.

Врач сказал, что инсульт был не очень серьезным, но его следует рассматривать как первый звонок.

— Вам придется придержать лошадей, сэр Мортимер. Никакой работы, никаких заседаний правления. И никаких сигар. От коньяка тоже лучше отказаться.

Сэр Мортимер недовольно ворчал и мрачно смотрел, как врач прописывает таблетки и умеренные физические нагрузки. Уэйн проводил врача и вернулся в кабинет. Первыми словами сэра Мортимера были:

— Передай-ка мне ящик с сигарами, сынок.

Уэйн улыбнулся и передал ему коробку из красного дерева. Руки сэра Мортимера тряслись, когда он доставал сигару, и скрюченные пальцы не смогли ее удержать. Уэйн мягко взял сигару у старика, обрезал, поджег и вернул сэру Мортимеру.

— Спасибо, — сказал он, глубоко затягиваясь и внимательно глядя на Уэйна. — Ты ведь знал про Беатрис, верно? — спросил он, удивив Уэйна своей проницательностью. — Ты не удивляйся, — проворчал старик почти ласково. — Не думаю, что ты вообще что-то пропускаешь. Как и я.

— Простите, — сказал Уэйн. — Наверное, надо было рассказать.

Сэр Мортимер пожал болезненно худыми плечами, глубоко затянулся, закашлялся и облизал губы. Уэйн молча налил ему коньяку.

— Пожалуй, я долго не протяну, — задумчиво проговорил сэр Мортимер. — Знаешь, люди быстро отдают концы, когда сердчишко начинает пошаливать.

Уэйн открыл было рот, потом снова закрыл его. Надо быть осторожным. Очень осторожным. Одно неверное слово, одна неиспользованная возможность, и все потеряно.

— По-разному бывает, — заметил он, тоже наливая себе коньяк. Ему необходимо выпить. Он не ожидал, что ему будет так… жалко старика. Внезапно в мозгу промелькнула странная мысль: если бы он в самом деле был моим отцом. Тут он увидел, как смотрит на него старик, и побледнел, сообразив, что произнес эти слова вслух. — Забудьте, что я сказал, — скороговоркой попросил он и отпил глоток коньяка. — Похоже, ваш проклятый инсульт повредил мой мозг.

Сэр Мортимер рассмеялся и уставился на огонь в камине.

— Что мне делать с компанией, Уэйн? — скорее риторически спросил он, но Уэйну только того и требовалось.

— Оставите ее внукам, разумеется, — сказал он, как бы удивившись, что могут быть какие-то сомнения.

Мортимер фыркнул.

— Как я могу это сделать, черт побери? Им еще далеко до совершеннолетия. И контроль окажется в руках Тоби, тут ничего не поделаешь. А он доведет компанию до ручки.