В. Бирюк - Волчата

• Название: Волчата
• Автор: В. Бирюк
• Жанр: Фэнтези

Продолжение приключений «Лютого зверя» — боярского сына ивана акимовича… Нашего современника

---

В Чернигове — сам. А вот Вщиж… Брат Володя успел жениться. И сынок у него есть. Маловат, правда. Вот пусть дитятко и будет Вщижским князем.

Владимир женился в 1144 году на дочери гродненского князя. Нормальная «святорусская» княжна. Что должна делать нормальная княгиня, став вдовой — всем известно. Молиться, поститься, рукодельничать, благоугодничать…

Это когда Изя идёт в Чернигов — главным садиться?! Дурных — нема. Молодая, двадцатилетняя женщина, с несколькими слугами, оставив шестилетнего сына, бежит из мужниного дома. К половцам. Лучше с погаными, чем с Изей под одной крышей. И выходит там замуж. За половецкого хана Башкорда.

Вместо того, чтобы, как положено приличной вдовствующей княгине, отправиться в монастырь, или в отеческий дом, или просто «за печку» — Дикое Поле. Да там же дикари! Язычники! Там же — «в ошейник и на кошму»!

Вместо того, чтобы рыдать, скорбеть и говеть — второй брак. Не рабыня, не наложница — жена. Причём — любимая.

Вместо того, чтобы растить кровиночку свою, поливая его слезами горькими — бросила сынка круглым сиротой в княжьем тереме. При живой-то матери…

Русские князья довольно часто бегут от своих собратьев в Степь. Отсидеться, переждать… А вот одинокая княгиня-вдовица… Бежать беззащитной женщине в никуда, просто в Дикое Поле…

Настолько всё это странно, что могу предположить существование некой романтической истории. Половцев вокруг Гоши всегда было много. Возможно, что княгиня и познакомилась с этим Башкордом ещё при жизни мужа. Возможно, что и участие Владимира Давайдовича в смертельном для него Рутицком бое на стороне Долгорукого — результат влияния на него жены. Очарованной обаянием половецкого хана?

Изя во всякой ситуации находит свою выгоду. Сыночек остался? — Будет заложником. Ну и что что родной племянник? Зато мамашка сделает чего велю.

В конце 1158 года Изю, уже Великого Князя Киевского, вышибают с Киевского стола. Многих он достал — хором вышибают. Но хан Башкорд приводит ему на помощь под Киев, к Белгороду — 20 тысяч половцев. Потому что Изя посылал своего малолетнего племянника — звать степняков. Мальчик уговорил мать. Отказаться она не может: сыночек единственный, кровиночка. Мать уговорила отчима. «Ночная кукушка» накуковала? У которой «кукушонок» под дядиным топором ходит?

Изя женщин не только любил, но и активно использовал. Военно-политически. И не только вдову своего брата с целью развёртывания вспомогательной кавалерийской дивизии.

Но в этот раз — не помогло. Даже хуже получилось. Летописец, похоже, привирает раз в десять, говоря о половцах Башкорда. Как обычно и бывает при упоминании численности войск в средневековье. В одной половецкой орде около 40 тысяч человек, максимум — 4–5 тысяч боеспособных мужчин. Отнюдь не Первая конная.

Но присутствие кыпчаков — было замечено.

«Чёрные клобуки» — торки, берендеи, печенеги с Роси, и «белые клобуки» — степные кыпчаки — просто не выносят друг друга.

Тут берендеев и подкупили. А чего ж не подкупиться, когда всенародная берендейская душа криком кричит — «Неправильно! Не на той стороне! При такой помощи — лучше на другую сторону, к другому князю!».

Изя с поле боя убежал, в Чернигов его не пустили, спрятался у вятичей. Пошёл по пути ненавидимого им Свояка.

14 апреля 1159 года Ростислав Смоленский принимает на плечи свои великокняжеские бармы.

Коронация Великого Князя в «Святой Руси» идёт не короной, а императорским византийским венцом, золотой цепью и — главное — бармами.

Бармы эти — ещё не однообразно-разнообразно вышитая пелерина, эдакий золотой отложной супер-воротник, как на известных портретах Алексея Михайловича Тишайшего и других Московских царей. Это относительно недавний подарок от Императора Византийского Алексея Комнина — Великому Князю Киевскому Владимиру Мономаху. Широкое оплечье-ожерелье из раздельных круглых металлических щитков, скреплённых шнурами и украшенных драгоценными камнями и эмалями. Ценность — запредельная. Мономах за эти цацки заплатил судьбами дочери и внучки.

Дело сделано, коронационные ритуалы исполнены, Изи — нет и больше быть не должно.

Ага, 12 лет назад так же и о Свояке говорили. Изя бежит путём Свояка и думает такие же мысли:

— Надо побить киевлян суздальцами. Надо чего-нибудь… уелбантурить. Надо продать «воздух» — реально-то ничего нет.

Но люди — разные. Юрий Долгорукий — сибарит, любитель выпивки и женщин, лентяй, полу-грек. А сынок его Андрей Боголюбский — воитель, строитель, псих. Недоверчив, подозрителен, злоблен. Полу-кыпчак. Этому просто так, просто «слов сладких» — не втюхаешь.

И Изя забегает во Вщиж, к племяннику, к Магогу. «Ура! Дядя Изя из Киева приехал!».

Пареньку 14 лет, к нему уже приклеилась кличка Магог.

Фольк о таких говорит: «В общем, парень — неплохой. Только ссытся и глухой».

Здесь — гигантизм. Можно сказать — «наказание божье за грехи». Чьи-нибудь. Можно по-научному: заболевание, возникающее у лиц с открытыми эпифизарными зонами роста (у детей и подростков) при избыточной секреции передних долей гипофиза гормона роста.

На Изю идёт охота, галицкая команда просто землю роет, а Изя во Вщиже последовательно промывает пареньку мозги. Убийца его отца, выгнавший его мать, засунувший его самого в этот… Шиш… Но Изя — самый старший из Давайдовичей. А Магог — самый младший. Он же — единственный. Стереотип взаимоотношений в роде, уважение к старшим родственникам, исконно-посконные обычаи…

Плюс — психология. У Магога, судя по застройке города, по активным действиям его дружины в предыдущие годы — неплохие советники. От отца ещё остались. А вот для души… Его боятся. Из-за роста, из-за уродства, из-за его общего раздражения на весь мир, на судьбу, на сиротство. И тут единственный родной человек — с очень лестным предложением. И, волнуясь, ждёт ответа. Как от взрослого.

Ответ — положительный. Ну, тогда встали и побежали. В Волоколамск.

Изя дальше уже не просто бежит, а очень быстро идёт. Идёт сватать. Своего племянника с ярко выраженной акромегалией за дочь Андрея Боголюбского. Ростиславе Андреевне в этот момент — лет семь. Нормальный династический брак.

Исследователи, рассуждая о скандалах в княжеских семействах в эту эпоху, с сочувствием пишут, что браки заключались в очень раннем возрасте новобрачных. Исходя из текущих политических интересов родителей. Когда же очередной князь вырастал и сам становился правителем, то военно-политическая конфигурация коалиций уже изменялась. И такая жена была уже не нужна. Только ведь такие браки для того и заключаются, чтобы эти коалиции продержались подольше.

Встреча Изи, Магога и Андрея происходит в Волоке Ламском. Не в стольный же город беглеца пускать! Очередной повтор истории Свояка — какое-то лесное захолустье. Но городок круче Москвы-Кучкова, уже раньше упоминался в летописях — «основание» уже было, за 12 лет до Москвы.

Ударили по рукам. Вот с такой, брачной, гарантией, Андрей ввязывается в Изины дела. Нет, никакой войны! Боголюбский — не Долгорукий. Где отец просто ленился, там сынок его осторожничает. Свадьбе — быть! Но — мирно. Во Вщиже, летом 1160 года. Радостный мега-жених и его дядя отправляются на юг. Магог — к себе, а Изя — ещё дальше, в Степь.

Он ищет себе место на Руси. Идёт на Путивль — неудача. Потом — к Вырю.

Совершенно «левая» крепостица. Поставлена у слияния рек Выря (левого притока Сейма, который сам — левый приток Десны, которая — левый приток Днепра) и Крига. Городок маленький, но сил захватить его у «бегающего князя» нет. И идти больше некуда.

«Выревцы ж затворишася от него, и не пустиша его, к себе, он же оттуда възвративъся иде в Зартый и ту перебыв иде опять, възративъся в Вырь».

Свояк, вырываясь из Новгород-Северского, тащил за собой огромные обозы. С семьями своих людей. В голодную зиму в Вятской земле княжеская семья бедствовала вместе со всеми. Во время переговоров в Москве Гоша это видел и понимал: Свояку можно верить. Не только потому, что у того — «есть честь», не только, что — «есть месть», но и потому, что княжеская семья остаётся тут, в заложниках у Гоши. И семьи людей Свояка — также. Захочет князь изменить, а не осмелиться. А и осмелится сам — люди его — его же и поправят.

Изя повторяет путь Свояка. Но сам он — совсем другой человек. Он бросает своих людей в Киеве, в обозе — только его жена, казна и малая свита. С ним — только малая дружина. Прокормится так легче. А вот дела делать… Нет ему места на Руси, даже маленькая крепостица — не по зубам.

Но весной 1160 года давний союзник Изи Давайдовича — Иван Берладник берёт Олешье. Войска из Киева, Переяславля и Смоленска уходят на юг, к устью Днепра. И Изя ловит момент — идёт бить Свояка. Выбивать двоюродного брата из Чернигова. Сумел же он подловить родного брата Владимира. Насмерть поймал. И этого, двоюродного, сумеет. Деньги есть — поднимем половцев.